Норма Бейшир - Время легенд

— Разумеется, — кивнула Джейми. — Что-то вроде разведывательного подразделения?

Блекуэлл кивнул и раскрыл папку, которую достал из ящика.

— Как следует из этого рапорта, во Францию его забросили в конце января — начале февраля 1943 года. Два следующих года он провел там, руководил одной из групп Сопротивления, согласовывал ее действия с происходящими в то время в Европе военными операциями. Играл заметную роль, насколько я мог понять.

— Вы хотите сказать, что мой отец был шпионом? — тихо спросила Джейми.

— Не только, он еще… — продолжал Блекуэлл. — Да, он был разведчиком во время войны… да и после нее.

Джейми покачала головой. В ее сознании это не укладывалось.

— Ну нет… тут вы ошибаетесь. Я жила рядом с ним, никто его не знает так, как я. Он рассказал бы мне, — уверенно сказала она. — Просто невозможно…

— Вы были тогда ребенком, — прервал ее мягко Блекуэлл.

Она вскочила и заходила по комнате.

— Нет, вы, должно быть, и правда ошибаетесь. Если бы он был шпионом и его поймали…

— Он был им, — сказал Блекуэлл. — А фирму вашего дедушки он использовал как прикрытие для своей основной деятельности.

Джейми надолго замолчала, пытаясь осмыслить услышанное.

— Все-таки легче, — произнесла она наконец. — По крайней мере, он не оказался растратчиком.

— Боюсь, что все гораздо серьезнее, — мягко произнес Блекуэлл.

Она взглянула на него в недоумении.

— Что вы хотите сказать?

— Ваш отец не был растратчиком. Он стал изменником. Он виновен в государственной измене.

Вашингтон, сентябрь 1942 года

— Вы спрыгнули бы с самолета за линией фронта, если бы знали, что вас могут поймать, пытать или даже убить?

Это был не праздный вопрос, хотя он и вызвал смешки и остроты у военнослужащих авиабазы Эндрюс. И не шутка. Капитан армии США совершенно серьезно пояснил, что занимается вербовкой кадров для Стратегического Управления (СУ), первого разведывательного управления в истории Соединенных Штатов. Он рассказал, что за последние несколько недель объездил военные базы по всей стране, и реакция на этот его вопрос была везде одинакова. По прошлому опыту он знал, что как раз те, кто больше всего смеялся, потом первыми стремились попасть туда, где было всего опаснее. Но он не стал им говорить, что из четырех-пяти тысяч добровольцев, отобранных во время поездок, лишь человек пятьдесят, если им повезет, признают пригодными для выполнения весьма специфической работы агента Стратегического Управления.

В самом конце переполненной аудитории сидел, чуть ли не скорчившись, Джеймс Виктор Линд. Под два метра ростом, он уже давным-давно осознал, что обычное откидное сиденье явно делали не в расчете на человека его сложения. И уж, конечно, о подобных гигантах не задумывались, когда определяли расстояние между рядами. Ноги его едва-едва умещались в проходе. Когда ему долго приходилось сидеть в такой неудобной позе, мышцы на ногах затекали и болели потом часами. Обычно это мешало ему сосредоточиться на словах говорящего, но сегодня он забыл про все неудобства. Он был готов вытерпеть любую боль, потому что мир «плаща и кинжала», каким рисовалось его воображению СУ, сразу пленил его. Сидя молча, без улыбки среди негромких смешков и острот, он был заинтригован и ошарашен открывавшимися возможностями.

Девять месяцев назал Линд прибыл на базу Эндрюс и довольно скоро приобрел во взводе репутацию белой вороны. С первого дня он держался особняком и отвергал все попытки завести с ним дружбу, даже тех, кто делил с ним нары в казарме. Никто из его товарищей по службе ничего не знал о нем, так как ни на какие расспросы он не отвечал. Никто не знал, откуда он родом, что у него за семья, и, насколько могли судить на базе, он не поддерживал контактов с кем-то из домашних. Не было у него и постоянной женщины, хотя во время увольнений его и замечали несколько раз в компаниях, но женщины были всегда разные. Никого на базе это не удивляло, потому что Джеймс Линд был настоящим красавцем. Высокий рост, стройная, атлетическая фигура неизменно производили сильное впечатление, а серьезное строгое выражение лица дополняло облик прирожденного воина. У него были крупные правильные черты лица, по которым невозможно было догадаться о его этническом происхождении. Темно-зеленые, холодные глаза напоминали хвойную чащу, а густые волнистые волосы были рыжевато-каштановые с отливом. Линд воплощал в себе тип мужчины, которых женщины находят неотразимыми.

На базе Эндрюс знали о превосходной физической форме Линда — он ни разу не болел, казалось, насморк и он просто несовместимы. Он был метким стрелком и с невероятным искусством поражал любую мишень. За холодность и расчетливость товарищи прозвали его «Продавцом льда». Озадаченные его неизменным хладнокровием, они злословили за спиной Линда и говорили, что в его жилах течет, наверное, ледяная вода.

Но одного обстоятельства они не только не знали о Линде, но и никогда не могли бы предположить: дело в том, что в душе он был азартным игроком. Но не в том смысле, чтобы играть на скачках или просиживать за покером или рулеткой, он получал наслаждение от рискованных предприятий, когда все время надо ходить по краю пропасти. По-настоящему он любил только преодоление препятствий, и работа в разведке представлялась ему настоящим подарком судьбы. Сидя в переполненной аудитории, слушая капитана, Линд буквально облизывался, не понимая тех, кто предложения правительства считал безумством. Капитан еще не закончил свою речь перед военнослужащими, когда Линд сделал свой выбор. Он должен поступить на службу в Стратегическое Управление.

Это решение необратимо меняло всю его жизнь.

Изучая новичка, сидевшего перед ним, представитель СУ решил, что тот выглядит куда старше своих двадцати четырех лет. Он вполне мог сойти за тридцатилетнего. Заметный парень, такому нелегко замешаться в толпе. Гордая, чуть ли не царственная осанка, крупные черты аристократического лица, в каждом жесте, в каждом взгляде просвечивало высокомерие.

— Прежде всего, — сказал капитан, — присядьте. Я бы хотел спросить вас кое о чем.

— Да, сэр. — Линд присел напротив капитана.

— Я просмотрел ваши результаты, рядовой Линд. Они впечатляют. Действительно впечатляют.

Лицо Линда ничего не выражало.

— Спасибо, сэр.

— Вы таинственный человек, а, Линд?

— Боюсь, что я не совсем вас понимаю, сэр. — В голосе его не было и намека на то, что происходило в его душе.

— Похоже, никто ничего о вас не знает: откуда вы родом, с кем поддерживаете отношения и есть ли у вас семья. — Капитан вопросительно смотрел на него, ожидая ответа. Линд немного подумал и честно ответил: