Кира Касс - Корона

– Но Джози ведь остается с вами, – деликатно напомнила я.

Мисс Марли направила на меня указующий перст:

– Не умничайте, молодая леди! Может, ты теперь и королева, но ты еще сущий ребенок!

Мамин взгляд растерянно метался между нами, она явно не знала, как поступить: то ли защищать дочь, достаточно взрослую и способную за себя постоять, то ли успокаивать подругу, вынужденную оторвать от себя свою кровинушку; ну а как может болеть материнское сердце, мама знала лучше других.

– Мисс Марли, позвольте мне кое-что объяснить. – С этими словами я подошла к мисс Марли, которая с несчастным видом съежилась в кресле. – Я всей душой люблю Кайла. Более того, я даже не ожидала, что он станет мне настолько дорог. И по правде говоря, он непременно остался бы ради меня. И даже ради вас. Но неужели вы действительно этого хотите?

– Да! – с горячностью отозвалась она, глядя на меня красными глазами.

– Когда Арен уехал, то буквально разбил маме сердце. И мое тоже. Но это вовсе не значит, что мы должны были приковать его к себе цепями. Ведь так? – (Мисс Марли не ответила, а мама задумчиво опустила глаза и надула губы, словно только сейчас осознала горькую истину.) – Я знаю, задавать неудобные вопросы – дурной тон. Например, откуда у вас шрамы на руках? – Я выразительно посмотрела на мисс Марли. – Но об этом можно и нужно говорить. Меня до глубины души потрясло то, что вы сделали во имя любви. И я вам даже немного завидую. – (Лицо мисс Марли внезапно некрасиво сморщилось, по щекам снова потекли слезы, и мне стоило больших трудов взять себя в руки. Однако мне ни коем случае нельзя было разнюниваться, ведь сегодня на меня рассчитывает множество людей.) – Мы знаем, что вы сделали для нас. Мы в курсе, что вы считаете себя в неоплатном долгу перед нашей семьей за то, что вас восстановили в правах. Но, мисс Марли, вы нам больше ничего не должны. Нежели вам могло прийти в голову, что наша семья еще что-то от вас потребует?! – (Мисс Марли упрямо молчала.) – Спросите мою маму. Она совсем не хочет, чтобы вы чувствовали себя здесь, как в ловушке. Вы можете уехать вместе со своим сыном, если пожелаете. Или, например, можете поездить по миру как высокопоставленное лицо. Это роковое заблуждение, что, раз уж вы посвятили себя нашей семье, то ваша жизнь вам больше не принадлежит. И вы не вправе перекладывать эту ношу на ваших детей! Заставлять одаренного, талантливого, увлеченного юношу проводить лучшие годы в стенах дворца? Это жестоко и несправедливо.

Мисс Марли закрыла лицо руками.

– Тебя здесь никто насильно не держал, – шепнула ей мама. – Я думала, ты знаешь.

– Но мне никогда не хотелось отсюда уезжать, это не для меня. Мы с Картером уже давным-давно были бы на том свете, если бы не вы с Максоном. Я обязана вам по гроб жизни и ни на секунду не перестану вас благодарить.

– Ты приветила меня, когда я была здесь чужой. Уговорила меня не бросать Отбор. Убирала волосы у меня со лба во время приступов утренней тошноты. Ты должна помнить, потому что это случалось обычно днем. – (Они грустно кивнули.) – Когда я испугалась, что роль королевы мне не по плечу, ты сказала, что я справлюсь. Когда мне зашивали рану от пули, ты успокаивала меня с помощью алкоголя.

Меня заинтересовала эта история, но я решила на сей раз обойтись без лишних вопросов.

Мисс Люси подошла к мисс Марли и, опустившись перед ней на колени, взяла за руку:

– У нас было очень запутанное, но увлекательное прошлое, да? – (Мама с мисс Марли улыбнулись.) – Мы совершали ошибки, и хранили секреты, и делали не только добро, но и разные глупости. И посмотри на нас. Мы уже зрелые женщины. А теперь погляди на Идлин. – (Они послушно перевели на меня глаза.) – Неужели через двадцать лет, оглядываясь на прошлое, она будет судить себя за малейшие промахи? Находясь в плену сделанных когда-то ошибок? – (Я нервно сглотнула.) – Тогда почему мы должны?

У мисс Марли вдруг поникли плечи, и она нежно притянула к себе подруг.

Я смотрела на них и чувствовала, как в горле встает ком.

Ведь настанет день, когда мамы тут больше не будет, тетя не сможет приезжать, а эти дамы навсегда покинут дворец. Но останемся мы с Джози и Ниной, а нас будут окружать наши дочери, братья и друзья. Мы будем жить вместе, и наша жизнь будет тесно связана, и мы станем дорожить нашим священным сестринским союзом, членом которого довелось быть только избранным.

Я была рада, что мама в свое время рискнула приехать с другого конца страны в дом совершенно незнакомого человека, что она доверилась девушке, с которой познакомилась в самолете, и подружилась с той, что готовила ей горячую ванну, да и вообще, совершенно не важно, расстанутся они или нет, а если да – то когда, потому что их разлучить невозможно. Никогда.

Студия была полностью переделана. Конечно, трансляция в прямом эфире на всю страну объявления о моей помолвке в присутствии друзей, родственников и персонала – это не та интимная обстановка, о которой я мечтала, но иногда девушке приходиться брать то, что дают.

Я обвела глазами студию в надежде отыскать родителей. Мне необходимо было видеть их ласковые улыбки, свидетельствующие о том, что они одобряют мой выбор. Если они будут выглядеть довольными и счастливыми, значит и у меня все будет хорошо. Однако родители что-то задерживались. Хотя Кейден уже был здесь.

Я смотрела, как он, словно завороженный, разглядывает комнату. А когда я подошла к нему, он вдруг явно смутился.

– Эй, ты в порядке? – спросила я.

Он прочистил горло и, покраснев, опустил глаза:

– Да, все классно. Я пока осматриваюсь.

Я проследила направление его взгляда, и мне все стало ясно. Джози решила отказаться от вычурных причесок и избыточных украшений. А также от яркого макияжа и кричащих нарядов. Глядя на нее – волосы в меру завиты, губы скромно покрыты блеском, голубое платье соответственно возрасту, – я поняла, что она отказалась от попыток побыть на моем месте, благоразумно решив остаться на своем.

– Джози сегодня очень хорошенькая, – как бы невзначай бросила я.

– Правда? А я и не заметил. Но раз ты сама начала этот разговор, то да, она смотрится весьма мило.

Мисс Марли, оживленная и умиротворенная, что-то сказала мистеру Картеру, и Джози рассмеялась, на мой взгляд, чересчур громко, но вполне терпимо.

– Сегодня не твое шоу, так что можешь сесть рядом с Джози. Похоже, там есть свободное место.

Кейден едва заметно улыбнулся и тут же спрятал улыбку:

– Почему бы и нет? Я вроде ни с кем не уговаривался сесть вместе.

Мой брат, непрестанно одергивая пиджак, направился к Джози, и я, естественно, сразу догадалась, как в дальнейшем будут развиваться события.

– Идлин! – (Я повернулась, услышав мамин голос, и сразу попала в ее объятия.) – Как самочувствие?

– В общем и целом замечательное. И мне совсем не страшно, – пошутила я.

– Не волнуйся. Генри – хороший выбор. Несколько неожиданный, но тем не менее хороший.

Я украдкой бросила взгляд в дальний конец комнаты на Эйкко с Генри. Эйкко поправлял Генри галстук. Они беседовали, но по движению их губ было не разобрать, о чем.

– Вот только одно меня удивляет. Завидовать тут абсолютно нечему.

– Завидовать? – вытаращилась я на маму.

– Когда сегодня утром ты беседовала с Марли, то сказала, что завидуешь ее жертве во имя любви.

– Неужели я это говорила? – удивилась я.

– Да-да, говорила. И у меня, естественно, возник вопрос. Почему надо завидовать женщине, поступившейся всем ради любви, если такой славный мальчик уже вальсирует прямо в твои объятия?

Я замерла. Такого поворота я не предусмотрела.

– Ну, возможно, я не совсем точно выразилась. Более подходящим словом будет «восхищаюсь». Ведь она и впрямь проявила редкую отвагу.

Мама насмешливо подняла брови:

– Хочешь мне врать, на здоровье! Но, надеюсь, ты не будешь дальше обманывать себя и вовремя остановишься, пока не успела загнать себя в ловушку. Ведь потом что-то исправить будет уже невозможно.

С этими словами мама удалилась, чтобы занять место рядом с мисс Люси и генералом Леджером. В студии было, как всегда, прохладно, но я не сомневалась, что холодок, пробежавший по моей спине, не был связан с температурой воздуха.

– А вы стойте вон тут. – Режиссер за руку привела ко мне Генри. – У нас еще есть в запасе немного времени, но все равно далеко не уходите. А кто-нибудь видел Гаврила?! – крикнула она в воздух.

Генри показал на галстук, который ему недавно поправлял Эйкко:

– Это хорошо?

– Да, – кивнула я, стряхивая невидимые пылинки с его пиджака.

Затем я оглянулась на Эйкко. Он держался молодцом, проявив завидную выдержку. Оставалось только надеяться, что внешне я кажусь не менее хладнокровной. А вот внутри… Я напоминала себе вязаный джемпер со спущенной петлей. И кто-то все тянет и тянет за нитку, пока от меня не останется лишь узелок на полу.