Ольга Строгова - Дневник грешницы

– Может, – согласился собеседник. – Во всяком случае, стоит попробовать.

«Стоит попробовать», – повторяла про себя Ирина Львовна, возвращаясь из города домой.

Дом у нее теперь был в элитном коттеджном поселке Комарово, на самом берегу Серебряного озера. И дорога в том направлении была вполне приличная, без рытвин и ям, даже с европейской яркой разметкой и светоотражающими столбиками по бокам. Тем не менее Ирина Львовна придерживалась безопасной скорости 60 км в час и то и дело поглядывала в левое зеркало.

Как всякого начинающего водителя, ее сильно нервировали многочисленные обгоняющие.

Собственно, единственным транспортным средством, не делавшим попыток обогнать ее, а смирно тащившимся следом по правой полосе, был старый трактор «Беларусь».

Ирина Львовна вспомнила, как месяц назад впервые осмелилась съездить в город не на такси, а на своей новенькой серебристой «Тойоте Королле». В бардачке «Тойоты» лежали такие же новенькие, в серебристой обложечке права и документы на машину. Ирина Львовна только что окончила автошколу и даже самостоятельно, безо всякой «гуманитарной помощи» инспектору, сдала экзамен на вождение.

Тем не менее Ирина Львовна страшно боялась всех других машин. Ехала медленно, по крайней правой полосе, так что в тот раз ее обогнал даже трактор. Впавши от этого обстоятельства в совершенное расстройство, Ирина Львовна съехала на обочину, включила аварийные огни и решила немного передохнуть.

И только тут увидела, что в каких-то пятнадцати-двадцати метрах впереди, тоже на обочине и тоже с включенной «аварийкой», стоит другая машина.

Машина хорошо знакомой ей марки – «Опель Астра». Цвета «мокрый асфальт».

Средство передвижения Карла, когда он приезжал в Россию четыре года назад в марте и три года назад в конце декабря. Именно такую машину он одалживал у своего приятеля-мексиканца, силою обстоятельств жившего и работавшего в Петербурге.

Привычно защемило сердце, но не сильно, а скорее – в дань воспоминаниям. Ну и еще потому, что зоркие глаза Ирины Львовны успели заметить на «Опеле» совершенно другие номерные знаки.

Темно-серый «Опель» явно обрадовался ее появлению. Конечно же, не сам «Опель», а его водитель – мужчина средних лет, вылезший из машины и с радостной улыбкой поспешивший к «Тойоте».

Ирина Львовна слегка опустила стекло и строго воззрилась на подошедшего.

– А я тут уже полчаса стою, – продолжая улыбаться, поделился мужчина. – Вообразите, никто не останавливается! И тут такая счастливая случайность! Милая дама, не могли бы вы меня подцепить?

Ирина Львовна открыла рот, чтобы резко и сразу отшить дорожного нахала, но сообразила, что для автомобилиста это выражение может означать нечто иное.

– У вас машина сломалась?

– Не думаю. Судя по датчику, просто кончился бензин. Я забыл заправиться, думал, дотяну до города, однако же…

– Понятно, – кивнула Ирина Львовна. – Что ж, цепляйтесь. Только имейте в виду: я начинающий водитель и еду очень медленно.

– А я никуда особенно и не спешу! – беззаботно заявил мужчина. – К тому же ближайшая заправка всего-навсего в десяти километрах… За полчаса доберемся, и ладно!

Ирина Львовна поджала губы.

Не настолько начинающий. Не настолько медленно.

Однако мужчина оказался прав. До заправки доехали за двадцать минут. И еще десять примерно минут Ирина Львовна потратила на очень осторожное маневрирование в поисках самой короткой очереди.

Такое впечатление, что вся область решила заправиться именно здесь и именно сейчас!

Когда же все было наконец позади и Ирина Львовна, посетив туалетную комнату и тщательно вымыв вспотевшие от напряжения лицо и руки, садилась в свою машину, мужчина снова подошел к ней и стал совать свою визитную карточку.

– Позвольте, Ирина, пригласить вас на чашку чая в мою мастерскую, – улыбаясь еще более искательно, чем тогда, на дороге, произнес мужчина, который оказался художником. Его звали Алексеем. Ирина Львовна не выразила никакой готовности принять приглашение, и он торопливо продолжил:

– Ну, я… должен же я вас как-то отблагодарить! Не деньги же вам совать!

«Простого «спасибо» было бы вполне достаточно», – подумала Ирина Львовна.

– И потом, не исключено, что мои картины вам понравятся, – жизнерадостно продолжал мужчина. – У такой элегантной дамы определенно должен быть развитый художественный вкус!

Ирина Львовна фыркнула и уехала.

А через неделю позвонила художнику.

Причем сама не смогла бы себе объяснить почему. Просто… был очень долгий, тоскливый день, грозивший перейти в не менее безрадостный вечер. В истории графа Безухова и Анны за весь день, несмотря на все усилия, не прибавилось ни строчки…

К тому же именно тогда Ирине Львовне стало окончательно ясно, что шансы разыскать дальнейшие следы Анны Строгановой близки к нулю. Если бы здесь был Карл, он, возможно, и смог что-нибудь сделать…

Но что об этом говорить? Карл не знает и никогда не узнает о том, кто его настоящая прабабка.

Во всяком случае – не от нее.

Ирина Львовна грустно рылась в своей сумочке, тоже новой, вишневой кожи, дорогой и очень вместительной. Вместительность была главным требованием Ирины Львовны еще со школьных времен, когда дамская сумочка обязана была вмещать в себя полкило ученических тетрадей и пару-тройку учебников.

Ирина Львовна пыталась разыскать в сумке, среди множества других необходимых вещей, маленький блокнотик для записи внезапно пришедших в голову творческих мыслей. Как водится, вместо блокнотика под руку попадались косметичка, отдельно валяющаяся помада, расческа, какие-то старые ключи, забытая и окаменелая от времени «ириска». Попалась и небрежно согнутая пополам визитка. Ирина Львовна, вздернув брови, развернула ее.

Пожала плечами. Бросила визитку в корзину для бумаг.

Пошла на кухню варить себе кофе.

Но и кофе оказался каким-то безвкусным.

Тогда она вернулась в кабинет, в котором было все необходимое – все, о чем она так долго мечтала: компьютер последнего поколения, цветной принтер (он же сканер, он же ксерокс), стильное и удобное кожаное кресло на колесиках, массивный дубовый письменный стол и изящный, из карельской березы, компьютерный столик и множество других вещей и вещиц, радующих и облегчающих жизнь пишущего человека. Даже корзина для бумаг была не простая, а раритетная, каслинского литья.

Из этой-то корзины Ирина Львовна и извлекла визитку художника и медленно, все еще раздумывая: «Стоит ли?», набрала указанный в ней номер.

Картины (в основном пейзажи) оказались совсем неплохими, чай – настоящим цейлонским, правильной концентрации и соотношения лимона и сахара, а хозяин – спокойным, приятным и ненавязчивым собеседником.