Гробница Фараона (СИ) - Хольт Виктория

Как глупо вести разговоры в своем воображении. Но я уже не в силах остановиться. Кому же довериться?

С кем посоветоваться?

Я подумала о Хадриане. Мы тепло относимся друг к другу, как брат и сестра, хотя он намекал, что испытывает ко мне более сильные чувства. Я ему верю. Мы всегда были союзниками, защищали друг друга в детстве. У меня лучше получалось защищать его, его чаще наказывали, потому что он мальчик, а мне многое сходило с рук. Дорогой незакомплексованный Хадриан!

Но даже ему я не могла признаться в своих страхах. Ни с кем я не могу обсуждать Тибальта. Ужасно и то, что в воображении я уже сфабриковала против него жуткое обвинение… А теперь, после смерти Теодосии, мое состояние ухудшилось. Нет, я не поверю в такие жуткие мысли. Любой из нас мог ступить на мост первым. Но первой стала Теодосия и после ее смерти жена Тибальта получила состояние своей сестры. Тибальту нужны деньги для работы. Не поэтому ли он выбрал в жены обеспеченную женщину, наследницу… Если бы Табита была свободна, но ее освобождение пришло слишком поздно…

Я слышала ее голос, полный печали и сожаления. Я стою между ними. Не будь меня, Тибальт женился бы на Табите, а кто унаследует состояние, принадлежавшее покойной супруге, если не вдовец?

Мои мысли абсолютно вышли из-под контроля.

Не знаю, придумала я это или нет, но с того времени мне стало казаться, что за мной постоянно следят. Я нервничала. Боялась оставаться одна во дворце, мне слышались осторожные шаги и я постоянно оглядывалась. Как же это непохоже на меня. Ведь я смеялась над рассказами о летучей мыши, посмеивалась над Теодосией, но, кажется, я унаследовала не только ее деньги, но и опасения.

Все же я ощущала неистребимое желание встретиться лицом к лицу со своими страхами. Мне хотелось знать наверняка. Меня не оставляла мысль, что Тибальт желает от меня избавиться. А рядом противоположная мысль — это ложь. Он беспокоится о своей профессии больше, чем о тебе, естественно, ведь ему нравится другая женщина. Но он никогда не причинит тебе вреда. И ты это знаешь.

Я не была уверена, какая из моих мыслей правильная, и не находила себе покоя, ведь от этого зависит мое будущее. Я не могла отказаться от соблазна пугать себя.

Вот в таком настроении я взяла бричку и одна поехала в храм.

В храме неправдоподобно тихо. Видимо, я здесь одна.

Мне вспомнилось, как мы ходили сюда вместе с Теодосией.

Я постаралась сосредоточиться на настенной живописи, рассматривала картинки из истории Египта, но постоянно прислушивалась, не раздастся ли звук шагов, не зашуршит ли одежда. Меня не покидало чувство, что я нахожусь в храме не одна, что-то злое совсем рядом со мной.

Я любовалась изысканной резьбой на колонне. Вот царь Сет с сыном, который станет Рамсесом Великим. А на другой колонне царица Хатшепсут.

Кто-то совсем рядом… Я уже слышу дыхание за своей спиной. Сейчас он протянет руку и схватит меня.

Мое сердце лихорадочно забилось. Необходимо выбраться из этого лабиринта колонн, их так много, как деревьев в лесу. За ними легко спрятаться. В любой момент меня настигнут руки убийцы и закопают тут же, в песке. Если местную девушку бросили в реку вместо куклы, от меня еще легче избавиться. Да, но я жена руководителя экспедиции. Они легко придумают объяснение… Он равнодушно выслушал известие, что Ясмин убита. Но на этот раз жертвой будет его жена… от которой хорошо бы избавиться?

Эта мысль давно сверлила мою голову, а в этом древнем храме я не могла избавиться от своих страхов. Может, сейчас я встречусь со своим убийцей.

Да. Кто-то находится рядом. Передо мной упала тень… Кто-то подкрался совсем близко, спрятавшись за колоннами, но скоро его руки схватят меня за горло и тогда я увижу его лицо. Лицо Тибальта? Нет, нет. Я зашла слишком далеко, это дикая мысль. Кто-то попытается инсценировать еще один несчастный случай… тот, кто стремится заставить нас уехать отсюда… тот, кто подпилил мост и убил Теодосию. Но будет гораздо эффектнее убить жену руководителя экспедиции.

Я стояла, не шевелясь, стараясь успокоиться. Я просто все драматизирую, глупо веду себя, позволяю своему воображению заходить слишком далеко. Разве мои тетушки не говорили мне об этом?

Но в одном я была уверена. Мне страшно. Я бросилась бежать мимо колонн на открытое пространство. Солнце обожгло меня и осветило.

Я едва не упала в объятия Леопольда Хардинга, шедшего мне навстречу.

— О, леди Трэверс, что случилось?

— Ничего… я вас не заметила.

— Я видел, как вы выбежали из храма, а я собирался пойти туда.

— Я рада встретить вас здесь.

А в голове пронеслось: возможно, мой убийца услышал приближение брички и не стал нападать на меня. Вслух я добавила:

— Сюда стоит сходить несколько раз.

— Прекрасное древнее место. С вами в самом деле все в порядке?

— Наверное, на меня подействовала жара.

— Нельзя бегать в такую погоду. Не хотите ли прогуляться со мной?

— Спасибо за приглашение, но мне пора возвращаться во дворец.

— Я вас провожу.

Я радовалась обществу Хардинга. Он помог забыть о моих нелепых страхах, рассказывал о практических делах, например, как он переправляет товары в Англию.

— На этот раз у меня была удачная поездка. Так случается далеко не всегда. Настоящие находки редки.

— На этот раз вам посчастливилось?

— Думаю, да. Но прежде нужно найти покупателя для каждой вещи. Это бизнес. А вот и дворец. Вы хорошо себя чувствуете?

— Прекрасно, спасибо. Скорее всего, это последствия жары.

— Рад, что смог помочь вам.

— Спасибо вам за вашу доброту.

— Вы не причинили мне никакого беспокойства.

Я поднялась в свою комнату и легла. Что это за предчувствие, от которого мурашки бегут по спине? Неужели мне угрожала реальная опасность? Неужели надо мной летала большая черная летучая мышь, как говорит предсказатель? Или я все напридумывала, потому что мой муж любит другую женщину?

Минут через десять в дверь постучали. Я села, дверь приоткрылась, темные глаза смотрели на меня.

— Леди желает мятного чая? Леди устала. — Мустафа с жалостью смотрел на меня.

Я поблагодарила его. Он поклонился и вышел.

Дневная жара спала. Я надела соломенную шляпу и вышла на улицу. Люди просыпались, открывали ставни и выходили на воздух. Рыночная площадь гудела. Я слышала звук дудочки заклинателя змей.

Остановилась возле рассказчика, его слушала небольшая толпа. Лица людей выражали напряженное внимание, но когда я подошла, они стали смотреть на меня. Рассказчик даже сделал паузу в повествовании. А потом сказал по-английски:

— А на ее могиле выросло прекрасное дерево и цветы на нем были цвета крови.

Я опустила ему в руку несколько монет.

— Да будет с вами Аллах, — поблагодарил он.

Люди расступились, давая мне дорогу.

Я шла по узким улочкам мимо лавок и магазинов, оттуда доносились знакомые запахи. Я не могла не чувствовать, что за мною искоса наблюдают. Они причислили меня к тем, кто дважды испытал гнев мертвых. Я — одна из проклятых.

Я вернулась во дворец.

Несколько дней я не занималась работой с документами. Мне не хотелось, чтобы Тибальт заметил это. Все должно быть в порядке, как и раньше.

Он оставил мне записи; надо все переписать в хронологическом порядке, чтобы можно было легко найти требуемые сведения о работе. Эта папка из тюленьей кожи раньше принадлежала его отцу, внутри подкладка из черного шелка.

Я заметила, что в одном месте подкладка отпоролась и решила ее подшить. Приготовила иголку с ниткой, вытащила из папки все бумаги и начала зашивать, но вдруг почувствовала, что под подкладкой что-то лежит. Я вытащила смятый кусок бумаги. Это было письмо, вернее, часть письма сэра Ральфа.