Дочь Моргота (СИ) - "calling my name"

— Ты куда? — глупый вопрос непроизвольно сорвался с пересохших от волнения и нарастающей в груди темной радости губ.

— Мы там встретимся… когда-нибудь.

— Ты вернешься назад, в Пустоту?

Не получив очевидного ответа, Саруман чуть было не упал в прорезавшую плотно утоптанный серый песок трещину. Может, Илуватар пощадил бы свое некогда любимое творение, если бы Моргот склонился перед ним и попросил прощения?

«Может. — Столь же равнодушно прозвучало в голове, заставив судорожно выдохнуть от неожиданности. Когда проклятый темный вала сгинет наконец? — Забери ее отсюда, быстрее».

Саруман поспешно наклонился и, все еще не веря собственным ощущениям, прижал к себе как прежде теплое девичье тело, неосознанно зажмурившись от привычного удовольствия. С явной неохотой подчинившаяся ему летающая тварь взмыла вверх, когда новая на глазах углубляющаяся трещина прорезала землю, повалив почти всю каменную ограду.

— О Эру… — с благоговейным ужасом прошептал Саруман, до боли сжимая поводья. Невиданное прежде — ибо не естественные процессы в корнях гор породили его — землетрясение почти стерло с лица земли городок, превратив жалкие хижины в груды обломков и обрушив крепостную стену. Потускневшая от застившей солнце черно-серой пыли вершина храма наконец провалилась внутрь, черные стены просели, уходя под землю.

— Па… Курумо? — еще мгновение назад спавшая глубоким нездоровым сном Силмэриэль открыла глаза, недовольно морщась от попавшего в нос песка. — Что… — Взгляд широко распахнувшихся глаз растерянно перебегал с его лица на потемневшее от поднявшегося в воздух песка небо. — На меня что-то… я не помню.

— Ты чуть не умерла… из-за своей глупости, — не удержался от привычной гадости Саруман. — Эликсиры помрачили твой разум, — поспешил ласково улыбнуться маг и накрыл лежащую на чешуйчатой спине руку воспитанницы своей. — Отдохни… — он мягко подтолкнул девушку назад, заставив вновь лечь на спину.

— А где… — Силмэриэль замолчала, удивленно разглядывая свои руки, с целыми и невредимыми, как прежде, пальцами.

— Умерла бы, если бы я не спас тебя, — продолжил Саруман, не дав ей договорить. — Уже второй раз. И не получил никакой награды… кроме беспокойства, разбитых колб и разрисованных книг, — ворчливо добавил волшебник, наклоняясь к ее лицу.

— Спасибо, — растерянно улыбнулась Силмэриэль, обнимая его за плечи, — чего ты…

Так радуешься. Вопрос застыл на губах, Силмэриэль приглушенно вскрикнула от неожиданно обжегшего шею поцелуя. Па… она никогда не разберется, кого как называть, сбил ее с мысли, не дав спросить о… о ком же? Она не…

— Это уже лучше, — сладко улыбнулся Саруман, отстраняясь. — Мир принадлежит нам, Силмэриэль. Наконец-то!

Еще не ставшая полностью ясной голова закружилась от блаженно-успокаивающего «нам» и дружелюбного тепла объятий. Сил на боль и отчаяние не осталось, проклятый Храм выпил их до дна, оставив лишь пугающий черный провал в памяти. За которым был лишь… Изенгард. Удивительное существо, похожее на дракона из увиденного когда-то сна, несло их туда, в знакомый до каждой трещинки в камне родной дом. Где все будет хорошо, не как…

— Да, — отец… Курумо вновь наклонился к ней, коснувшись щеки, — не сомневайся. И не только у нас — все родители хотят, чтобы их дети были счастливы.

— Ты о чем? — Силмэриэль вяло удивилась, смотреть на проносящиеся внизу густые кроны деревьев и темно-синюю ленту реки было гораздо приятнее и интереснее, чем придираться к словам.

— И в Храмах твоего отца теперь могут поклоняться тебе… — неожиданно пришедшая в голову мысль воодушевила Сарумана еще больше, — я потом тебе расскажу, отдохни.