Л. Хилтон - Маэстра

Вход на прием к Чангу был исключительно по приглашениям, и в моем модном клатче от Сен-Лорана лежал изящный свиток из древнего китайского пергамента. Перед входом стояла парочка папарацци и туристы, с завистью глядевшие на ковровую дорожку. Обойдя их, я подошла к девушке, встречавшей гостей, та отметила мою фамилию в списке приглашенных, а я посмотрела на просторный, отделанный мрамором и бронзой холл отеля, выходивший на каменную террасу в византийском стиле. Между совершенно неуместными в этой атмосфере работами современных шанхайских художников стояли официанты с подносами, уставленными бокалами неизменного «Беллини».

– Ты идешь?

– Лоренцо! Ciao, bello! А я как раз собиралась тебя искать!

Лоренцо, венецианец с каштановыми волосами и светло-голубыми глазами, был представителем «другого лондонского дома» в Милане. Когда мы с ним переспали в Киеве, он сообщил мне, что одна из его прапрабабушек прославилась тем, что влепила пощечину Байрону.

– Полагаю, ты знакома с Рупертом?

Руперт! Он еще сильнее растолстел, лицо стало еще багровее – типичный обитатель британских островов за границей, в помятом льняном костюме и дурацкой панаме. Я внимательно посмотрела на бывшего шефа, но тот ответил:

– Нет, по-моему, мы не знакомы.

– Элизабет Тирлинк, – представилась я, заметив, что Лоренцо уже умчался, оставив нас наедине посреди толпившихся у входа людей.

Руперт протянул мне потную руку. Я внимательно изучала его, пытаясь понять, не мелькнет ли в его глазах огонек узнавания, – но нет. Да и откуда? Джудит Рэшли и женщина в темно-синем замшевом платье от «Селин» и в безупречных туфлях на высоком каблуке существовали в разных измерениях. Тем более кто же обращает внимание на прислугу? Кстати, в результате я даже не стала менять прическу.

Не выпуская моей руки, Руперт спросил:

– Кого вы представляете?

– Никого. У меня своя галерея. «Джентилески». Мы выставляемся в Дорсодуро.

– Ах да, «Джентилески»…

– Приходите завтра к нам на открытие, – вежливо сказала я, доставая из сумочки визитку. – Я привезла балканских художников, очень любопытные работы!

– Приду с радостью! – улыбнулся Руперт, и я поняла, что толстяк флиртует со мной, как будто на что-то надеется.

– Лоренцо ждет, вы идете? – поинтересовалась я.

– Нет… э-э-э… вообще-то, меня не пригласили.

Не пригласили! Ах, бедняжка!

– Очень жаль.

– Там слишком много народу.

– Конечно. Толпа. Что ж, Руперт, тогда увидимся завтра!

Подставив щеку для поцелуя, я отвернулась, и администратор приподнял бархатный канат, закрывавший вход в холл. Гордо подняв голову, я растворилась в толпе, спиной чувствуя на себе взгляд Руперта. На Венецию опустились сумерки. Лазурные волны блестели у моих ног. Я взяла бокал, встала у парапета и долго смотрела на воду, ощущая поразительную легкость.

Добрый вечер (фр.). – Здесь и далее примеч. перев.

Развлекайся! (фр.)

Игра слов: фамилия героя Тайгер переводится на русский как «тигр».

Прошу вас, дамы (фр.).

Сию минуту, мадам (фр.).

Десерт с экзотическими фруктами (фр.).

«Простите» (фр.).

Мадам желает, чтобы я убралась в номере? (фр.)

Нет, спасибо, не сейчас (фр.).

– Прикажете подать автомобиль, мадам?

– Нет, спасибо. Мы хотим прогуляться! (фр.)

«Для прекрасной синьорины!» (ит.)

«Как скажете» (ит.).

Золотая молодежь (ит.).

«Спасибо» (ит.).

– Добрый день, синьора. У меня назначена встреча с синьором Монкада. Он здесь?

– Через дорогу (ит.).

Хорошо (ит.).

Готово (ит.).

Конечно, синьорина. Прошу вас (ит.).

Здесь: Спокойной ночи, дорогая. Спокойной ночи, красавица!

– Спокойной ночи! (ит.)

Какая же ты все-таки красавица! (фр.)

Ночь (фр.).

Привет, дорогая! (фр.)

Малиновый кир (фр.).

Вот так, сюда! (фр.)

Очень просто (фр.).

Пойдемте, дамы (фр.).

Все хорошо? (фр.)

Большой кофе со сливками и свежевыжатый апельсиновый сок (фр.).

«Прошу сюда» (фр.).

Какой… неприятный сюрприз! (фр.)

Ах это вы, добрый вечер, мадемуазель (фр.).

Как говорится (фр.).

Именно (фр.).

Слушаю (ит.).

Французская глубинка (фр.).

Добрый вечер (ит.).

Мадемуазель? У вас все в порядке? (фр.)

Хорошо. Нет (фр.).