Галина Романова - Любитель сладких девочек

— Ты и вправду считаешь, что его убил я?

— Считала, — аккуратно поправила Маша. — Ведь это ты тогда стоял в цеховом коридоре у того железного шкафа, и ты слушал наш разговор?.. Потом ты ушел, надолго обогнав нас. У тебя было достаточно времени для того, чтобы убить его. Все сходится…

— Кроме одного, — Панкратов возмущенно фыркнул. — Я не знал никогда этого человека. Никогда не пользовался его услугами, и следовательно…

— Вот это ты врешь! — Маша, устало прикрывшая было глаза, с силой их раскрыла. — Твое имя до сих пор боятся произносить в автомастерской.

Вспоминают марку машины, да и то шепотом. Ты… ты, оказывается, очень страшный человек, Панкратов!

— Да? Марку? Машины? И какая же это марка?

Он уже насмешливо теперь взирал на нее, чем приводил в замешательство. Но она решила идти до конца, пусть был бы он и бесславным.

— Это тот крокодил, что припаркован сейчас у твоего крыльца.

— Да что ты! Вон как! А известно ли тебе, глупая женщина, когда у меня эта самая машина появилась?

— Нет, но…

— Нет, но! — заорал он вдруг на нее страшным голосом. — Лезла везде, куда тебя не просили! Чуть всю игру мне не испортила! Эта машина принадлежала в то время Гарику. Поняла? Он мне ее «подарил» после моего возвращения! А себе купил такую же, но классом выше. Мало чем отличаются, но все же отличаются. Таким чайникам, как ты, нужно весь салон излазить, чтобы найти там семь отличий, а уж снаружи куда тебе! Так, значит, ты на основании такой «сногсшибательной» улики вынесла мне приговор? Ловко! Ничего не скажешь! Если у меня есть ба-а-альшая черная машина, значит, я уже и убийца. Логика, как у удава!

— Но ты не можешь отрицать, что накануне Нинкиной смерти ты с ней встречался? — дрожащим от напряжения голосом попыталась Маша выразить протест и снова с шумом зевнула. — Черт!

— Да! Встречался, и что? — Панкратов не мог сидеть спокойно. Он вскочил со стула и стоял теперь перед ней уже в полный рост, потрясая перед ее лицом кулаками. — Она слишком много знала, чтобы я позволил такому источнику информации ускользнуть от меня!

— Так это ты ее?..

— Нет, дура! Не я… Мне нужна была информация на человека, которого она вовсю шантажировала. Я предложил ей заработать еще и на мне. Она согласилась и много поведала мне. Кстати, оказалась очень наблюдательной. И если бы не она, я бы в жизни не узнал, что мой партнер.., мать его душу в гроба мать… Ладно, это теперь неважно. Но думаю, что Нинка — это его рук дело.

— Зачем?! — Машу уже вовсю лихорадило, и вкупе с зевотой выглядела она, как потенциальный пациент из психушки.

— Чтобы замести следы. Не делай таких глаз, пожалуйста! Ему было что заметать… — Володя резко опустился рядом с ней на диван, привлек к себе и почти участливо пробормотал:

— Чего ты вся трясешься-то? Замерзла?

— Нет… Не знаю… — Она хотела отстраниться, но он не позволил, лишь еще крепче прижал к себе. — Он… Об.., обворовывал тебя?

— Да. Более того, он меня почти разорил.

Хм-м-м, так что, дорогая, твой теперешний муж банкрот. Чего нельзя сказать о твоем покойном супруге. Там все в порядке, даже более того — процветает.

— Как ты об этом узнал?! Ах да, конечно, я не подумала… Что-то подобное Нинка мне, кажется, говорила.

— Что именно? — Он обдал ее шею теплым дыханием.

— Что твой интерес ко мне напрямую связан с моим наследством. Что только из-за этого ты на мне и женился.

— Ага, чтобы потом убить, как Катьку. — Панкратов едва ощутимо куснул ее за ухо. — Что-то подобное и мне говорили. Дура ты, Машка! Ездил я в твое родное захолустье совсем по другой причине.

Мне нужно было кое-что проверить. Заодно и поинтересовался состоянием твоих, пардон, его дел.

— Проверил? — Маша поежилась. Горячее дыхание, которым он обдавал ее шею, возымело прямо обратный эффект: ее начало колотить еще сильнее.

— Ага. И узнал одну преинтересную деталь!

Хм-м, даже не знаю, как тебе о ней поведать… Короче, твоя мать после твоего отъезда вовсю принялась крутить любовь с одним молодым заезжим хлыстом. И ездил тот хлыст на ба-а-альшой черной машине с тонированными стеклами. И марка той машины «Тойота-Лендкрузер». Просекаешь?

— Гарик?! — прошептала Маша еле слышно.

— А кто же еще?! Именно Гарик стоял за всем этим бедламом. Не узнать бы мне этого никогда, кабы не твоя Нинка… Та все сумела рассмотреть.

А чего не могла, то домыслила. И именно она рассказала мне, что Гарик неоднократно приезжал, втайне от меня, к этому, как его там, Федьке, что ли, и о чем-то подолгу шептался с ним. Так что, дорогуша, смерть моей супруге была уготована не мною, а моим партнером. И мой интерес к тебе он возродил искусственно…

— Как это?

— Он очень хорошо разбирается в людях. Чрезвычайно хорошо… Он все очень ловко рассчитал.

Первоначально, думаю, интерес вызвала твоя кандидатура просто от безделья. Что это делает такая красавица в подобном захолустье, да еще приехала туда по доброй воле и в доброй памяти?.. Они быстро навели справки о тебе, узнали про наследство, и Гарик, молниеносно среагировав, начинает окучивать твою мать. Тебя бы увлечь он не смог по той простой причине, что ты находилась в то время в непосредственной близости от меня. Это вызвало бы у меня весьма оправданный интерес. Когда у него не получилось до конца обработать твою мать, так как она исчезла в неизвестном направлении, он, зная, кто ты и что ты, приставил к тебе этого урода… — Панкратов вдруг схватил ее за подбородок, резко развернул ее голову к себе и впился взглядом в ее глаза. — У вас с ним точно ничего не было?!

— С кем? С Федькой?! — Маша едва не зевнула снова, но вовремя погасила судорожный спазм и замотала головой:

— Нет, конечно, о чем ты!

— Я не про Федьку! Я про Гарика! У тебя точно ничего с ним не было? Или, не приди я вовремя?.. — Он пытливо следил за ее реакцией, но она вдруг завесилась от него стрелками своих длиннющих ресниц и снова всхлипнула. — Да ладно, ладно, я верю тебе… Не плачь только. А то за окном дождь, да ты сырость будешь разводить… Так я продолжу… Федька начал грубо тискать тебя в столовой на виду у сотни глаз. Но зрелище это предназначалось только лишь для одних глаз — для моих. Гарик, хорошо зная мое природное благородство, рассчитал наверняка, что эта гнусная сцена не оставит меня равнодушным. Как видишь, он не ошибся. Я влез в это дело.

— А если бы не влез? — робко предположила Маша, чувствуя, как его руки начали прокладывать себе дорогу под ее одеждой.

— Тогда они бы придумали что-то еще. Гарик, он вообще оказался большим мастером на выдумки. Надо же было так все продумать! Я жил в сотне метров от тебя, а ни разу не обратил на тебя внимания. А он вычислил все. Сделать ставку на темную лошадку в волчьей стае и не ошибиться! Нет, не могу не признать, что он профессионал. А уж какой психолог! Как сумел убедить меня в том, что ненавидит тебя! Правда, однажды у меня зародилось подозрение, что он неравнодушен к тебе, но ненадолго.