Юлия Шилова - Никогда не бывшая твоей

— Это очень хорошая одержимость для мужчины… Когда-нибудь ты это поймешь.

— Нет, Яков. Я считаю, что во всем нужно знать меру. Мне кажется, я никогда тебя пойму. Существует медовый месяц, в конце концов. Я же выхожу замуж в первый и последний раз в жизни…

— Если хочешь, могу отправить тебя на отдых. Мне не жалко для тебя денег, но я считаю, что при беременности противопоказаны перелеты. Это очень вредит детскому организму. Сколько ты говоришь сейчас времени?

— Начало девятого.

— О, черт, надо вставать!

— Тебе так рано на работу?

— Нет. Я договорился с врачом ровно на полдесятого утра. Опаздывать нельзя. К тому же у меня сегодня напряженный день. Слишком много работы.

— С каким врачом? — У меня на лбу выступила испарина.

— С гинекологом, дорогая, — спокойно ответил Яков и встал с кровати.

— Зачем к гинекологу?

— Дорогая, ну как зачем?! Сама посуди. Чтобы с сегодняшнего дня он начал наблюдать твою беременность. Тянуть нельзя. Беременность — дело не шуточное, ты обязана наблюдаться. Это очень хороший гинеколог. Он наблюдал Зою. К сожалению, Зоя так и не смогла забеременеть. Я плачу этому врачу хорошие деньги, и он обследует тебя на высшем уровне. Не бойся. Это пожилая женщина. Она работает в закрытой частной клинике для элитных клиентов, проще говоря, для особо важных персон. Сегодня она установит тебе точный срок. Скажет, когда будут роды. Будешь к ней ездить каждую неделю. Сегодня поедем на двух машинах. Туда — мы с тобой на джипе, а на другой ты вернешься домой, потому что сразу после твоего обследования я уеду по делам. Так что давай, завтракаем и едем. Поверь, это отличный специалист. Она очень хорошо ко мне относится, мы с ней дружны… Думаю, ты тоже подружишься с этой женщиной.

Мне показалось, что от всего услышанного я просто сойду с ума. Я собрала последние силы и со слезами на глазах произнесла:

— Яков, я уже наблюдаюсь у врача, и я ей доверяю. Я отношусь к своей беременности очень даже серьезно. Понимаешь, в наших с тобой отношениях есть доля несправедливости.

— Какая еще доля несправедливости? — заинтересовался Яков.

— Ты полностью взял все в свои руки. Так нельзя. Оставь что-то мне. Должно быть что-то сугубо женское, а что-то — мужское. Позволь, чтобы моя беременность стала моей заботой. А ты занимайся, например, нашим материальным благополучием. Тебе же это нравится, так не отвлекайся на то, чем я могу заняться сама.

Яков настороженно свел брови на переносице.

— Другая на твоем месте просто была бы счастлива, что ей уделяют столько внимания и так относятся к будущему ребенку. Да и вообще, как ты можешь так рассуждать? Это мой ребенок! О каком женском и мужском ты говоришь, если это наш ребенок, а не какого-нибудь дяди Вани?! Я одинаково переживаю как за твое здоровье, так и за здоровье своего наследника! — взорвался Яков. — Я и при родах присутствовать буду, я хочу первым, раньше, чем врачи, взять своего богатыря на руки и приложить к твоей груди.

— Ты хочешь присутствовать при родах? — Я ощутила, что мне катастрофически не хватает воздуха.

— Хочу.

— Но ведь это страшно, это некрасиво, это ужасно… У многих мужчин, после того как они увидят роды жены, появляется комплекс, они начинают брезговать своими женами, перестают жить с ними половой жизнью.

— Дорогая, не переживай, тебе это не грозит.

— Почему?

— Потому, что я — не многие. Я особенный и ты должна это понять. Если бы я был как все, мы бы и жили как все, а не в этом особняке и не на том материальном уровне, который имеем. И вообще, я не желаю больше объяснять, как мне дорог наш будущий ребенок и что он значит в моей жизни.

Яков посмотрел на часы и начал меня торопить.

— Вставай, ну что ты лежишь? Я же говорил, нам нельзя опаздывать.

Рушилась моя последняя надежда. Рушилась под властным напором Якова.

Я встала с кровати, поправила бесформенную ночную рубашку, которую посоветовала купить Галина, и посмотрела на мужа затравленным, глубоко несчастным взглядом:

— Яков, почему я должна наблюдаться у того же врача, что и Зоя?

— А что тебя смущает?

— Не надо ставить ее мне в пример. Зоя — это Зоя, а я — это я. Мы разные. Создается впечатление, что тебе совершенно все равно, кто твоя жена, я или Зоя. Главное, что у тебя есть жена, и ты при женщине…

Мои слова произвели на Якова не самое лучшее впечатление. Он просто побагровел от злости. Его голос не предвещал ничего хорошего.

— Во-первых, не пойму, что ты имеешь против Зои?! Я имею полное право ставить ее тебе в пример, потому что я очень хорошо к ней относился. Во-вторых, я никогда не относился к тому типу мужчин, которые устраиваются при женщине… Это женщины живут и устраиваются при мне, а не я при них!

Яков взглянул на меня так, что я принялась быстро одеваться и, стараясь исправить критическую ситуацию, извиняющимся тоном заговорила:

— Сама не знаю, что с мной. Просто с самого утра я плохо себя чувствую. Тошнит, кружится голова. Короче, все паршиво. Я почему-то приревновала тебя к Зое. — Я врала напропалую.

— Если ты приревновала меня к Зое, то ты полная дура! Нельзя ревновать к мертвым. Это большой грех.

— Просто сказывается скверное самочувствие… Говорят же, что у беременных нарушается психика. Вот она у меня и нарушилась. Может отложим поездку и поедем в другой раз?

— Врач нас ждет ровно в половине десятого. Мы потеряли время и остались без завтрака. Я прощаю тебя только потому, что ты беременна и тебе нельзя волноваться. А впредь прошу мне не перечить. Я люблю покорных женщин и никогда не скрывал и не буду скрывать этого.

— Извини. — Я подошла к Якову и поцеловала его в щеку. — Извини. Я буду покорной. Вот увидишь… Я буду очень покорной. Это просто беременность. Проклятая беременность.

— Не говори так! Беременность должна быть желанной.

— Ты прав. Беременность должна быть желанной…

— Я жду тебя в машине. Перекусим после осмотра в ресторане, он там недалеко и славится хорошей домашней кухней.

Яков вышел из спальни, а я, взглянув в зеркало на свое бледно-зеленое лицо, бросилась к шкатулке, в которой хранила наличность, выданную мужем на мои собственные нужды. В шкатулке было около двух тысяч долларов. Я положила купюры в сумочку, вновь посмотрела на свое отражение в зеркале и пожелала себе ни пуха ни пера. Внизу я столкнулась с Верой Анисимовной, которая, увидев меня, вздрогнула и развела руками.

— Ой, Анжелочка, что это с вами? Почему вы так выглядите?

— Я плохо себя чувствую…