Юлия Шилова - Никогда не бывшая твоей
Помощь проекту
Никогда не бывшая твоей читать книгу онлайн
Врач тут же бросилась на защиту моего ошарашенного супруга. Поправив бриллиантовое колье, сверкающее из под расстегнутого халата, она удивленно заморгала.
— Деточка моя. Да ты что, собственного мужа стесняешься?! — заговорила она, натягивая резиновые перчатки. — Он посидит на кушетке. Мы с ним за жизнь поговорим, давно не виделись… А ты будешь за ширмой.
— За жизнь говорят за пределами кабинета, — резко перебила я женщину и направилась за ширму. — Яков, выйди, пожалуйста. Как только врач меня осмотрит, обязательно тебя позовет и сообщит результат.
— Как знаешь! — Рассерженный Яков вышел из кабинета и громко хлопнул при этом дверью.
— Деточка, ну зачем ты так? У тебя же муж золотой. На такого молиться надо. Это ж так приятно, что мужчина хочет принять активное участие в женских проблемах. Сейчас таких мужиков днем с огнем не найдешь. Его поощрять надо, а не ругаться, — говорила женщина, пристально разглядывая мой уже появившийся живот.
— Я и так на своего мужа молюсь, — выговорила я, чувствуя, что еще немного и у меня начнется истерика.
— Какой, ты говоришь, у тебя срок?
— Сроки не совпадают, — ответила я, словно во сне. Голова закружилась, я вынуждена была ухватиться за кресло.
— Что? — От растерянности врач поправила свои слегка съехавшие на нос очки, прямо не снимая перчаток.
— Я говорю сроки не совпадают. Сколько вы хотите за то, чтобы сроки совпали?
Глава 20
Врач посмотрела на меня глазами, полными неподдельного ужаса.
— Я сейчас позову Якова Владимировича… Я сейчас его позову, и он мне все объяснит, а то я ничего не могу понять.
Казалось, что из широко открытого рта Зинаиды Ивановны, стоящей напротив меня и жадно глотающей воздух, вот-вот пойдет обильная пена.
— Вы не позовете Якова Владимировича!
— Почему?
— Потому что я не дам вам этого сделать! Встав у двери, я приложила палец к губам, показывая, что нужно молчать.
— У меня беременность на два месяца больше, чем считает муж.
— Я сразу поняла, что что-то не то… Это ребенок не Якова Владимировича?
— Вы должны сделать так, чтобы этот ребенок был ребенком Якова Владимировича.
— Но…
— Это не сложно. Я рожу семимесячного. Вы отговорите Якова Владимировича присутствовать при родах. У вас получится. Он вас послушает, — словно в бреду говорила я. — Я вам заплачу.
Я буду приезжать к вам каждую неделю и хорошо вам платить. Мой муж очень богат. Я тоже смогу сделать вас богатой…
— Деточка моя, да я и так не бедная, — прошептала побледневшая женщина и вновь посмотрела на мой живот.
— Ну что вы так смотрите? Там еще ничего нет…
— Есть. Я знаю это даже не осматривая тебя на кресле…
— Вы можете стать еще богаче… Я буду возить вам деньги каждую неделю. Я смогу брать деньги у мужа…
— Я никогда не пойду на это. Я слишком хорошо знаю Якова Владимировича, и он полостью мне доверяет. Его доверие для меня очень дорого. Я обязана все рассказать. Это мой профессиональный долг. Это моя репутация. Пойми меня правильно.
— Ну что вы, как попугай, заладили. Я должна… Я должна… Никому вы ничего не должны! Сейчас вы не должны, не имеете права разрушать семью.
— Я должна… — настаивала врач.
— У меня семья. Вы должны меня понять как женщина женщину.
Я пулей бросилась к сумке, быстро выхватила деньги и вновь встала у двери так, чтобы врач не могла выйти. Я протянула доллары испуганной Зинаиде Ивановне и нервно смахнула слезы.
— Я вас умоляю! Я вас умоляю! У меня семья! Я не могу потерять Якова.
— Я ничего от тебя не возьму, — решительно сказала врач. — Ты просто обыкновенная лгунья. Ты не пара такому благородному человеку, как Яков Владимирович. Отойди от двери. Я обязана ему все рассказать.
— Тут почти две тысячи долларов. Я привезу еще.
— Я ничего не возьму!
— Но вы же должны меня понять!
— Все, что я могу для тебя сделать, это сказать Якову Владимировичу, что ты не захотела садиться на кресло и проверяться. Я могу сказать, что ты отказалась.
— Нет, только не это! Яков Владимирович не дурак и обо всем догадается!
— Больше я ничего не могу для тебя сделать.
— Но вы же женщина… — Я задыхалась и сделала несколько глотательных движений.
— Я женщина, а ты падшая женщина. Ты врунья, — донеслось до меня откуда-то издалека. — Из-за таких, как ты, мужчины перестают верить нормальным женщинам.
Я уже не видела ее лица, а только черный силуэт, тело мое стало легким, и я, словно невесомая снежинка, опустилась на пол. Встав на колени, я вгляделась в темный силуэт женщины, напряглась, чтобы представить, где у нее карман, из последних сил до него дотянулась и сунула в него деньги. Затем коснулась холодными, почти ледяными губами, ее мощных икр и стала осыпать их поцелуями.
— Ради бога… ничего не говорите Якову… Я лгунья… Я себя ненавижу, но ведь ребенок ни в чем не виноват. Если бы вы только знали, как я себя ненавижу! Как ненавижу! Я не хотела идти на это. Я ничего не хотела… Я знала, что этим все кончится… Я хочу умереть. Если бог есть, он пошлет мне смерть…
Я упала на пол и перестала что-либо видеть и слышать. Но я еще могла думать. Я вдруг подумала, что смерть услышала мои молитвы, сжалилась и пришла, чтобы забрать меня к себе. Смерть — она женского рода. Женщина. А женщина всегда поймет женщину… Она услышала меня и пришла, чтобы помочь. Она намного добрее и человечнее, чем эта женщина. Получается, что женщина не всегда может понять женщину… Получается именно так. Господи, а ребеночка-то как жалко! Как жалко ни в чем неповинного ребеночка…
Мне показалось, что распахнулась дверь и в комнату влетел Яков. Обрывки фраз с трудом доходили до моего сознания.
— Что с ней? Она умрет?
— Срочно «скорую». Мне кажется, у нее выкидыш…
— Она не умрет?!
— Не знаю. У нее началось кровотечение. Нельзя терять ни секунды! «Скорую»!
Я почувствовала, как у меня между ног становится тепло, мокро и липко… До меня долетали голоса, но я уже не понимала, чьи они, о чем говорят люди.
А потом стало совсем тихо, только какие-то приведения в белом… Я с ужасом поняла, что попала в ад и буду расплачиваться за свои грехи. Я чувствовала учащенное сердцебиение, стоял гул в ушах.
Открыв глаза, я поняла, что лежу на больничной кровати.
— Я жива? — тихо спросила я и облизала пересохшие губы.
— Жива, — сказала медсестра и смочила мои губы влажным тампоном.
Испуганно положив руки на живот, я попробовала приподняться, но поняла, что у меня просто нет сил.