Юлия Шилова - Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо

— Значит, с Надей все несерьезно?

— Ты не думай, я с ней не был, — продолжал врать мне Валид. — Я только довез ее до отеля, серьезно с ней переговорил и сразу поехал на работу. Ты же знаешь, что я примерный семьянин, у меня на первом месте стоит семья. Другие девушки мне не нужны. Надя хотела купить меня, но у нее это не вышло: я ей сказал, что у меня есть любимая жена.

— Ты же ей это и раньше говорил, только она почему‑то не отреагировала.

— Она очень настырная девушка, но я от нее отказался. Мне нужна только моя Валя, другие девушки меня не интересуют. Валя, ты же знаешь, что раньше я был плохой, а теперь я стал хорошим. Ты мне веришь?

— Я тебе верю.

— Ты меня не обманываешь?

— Нет.

— Долго ты сидишь в квартире одна, без Ахмеда?

— Около часа.

— А он не сказал, куда пошел?

— Он ничего мне не сказал.

— У него мобильный отключен…

— Наверно, он чем‑то занят.

— Может быть, но телефон он раньше никогда не отключал.

— Мало ли какие могут быть обстоятельства!

Валид нежно обнял меня за плечи и тихо спросил:

— Тебе больно?

— Больно.

— Я виноват. Я был в ярости, да и на работе накопилось много проблем.

Остановив свой взгляд на приоткрытой тумбочке, он сразу смекнул, что я рассматривала фотоальбом, и перешел в наступление:

— Я знаю, ты смотрела фотоальбом.

Я постаралась промолчать и не торопилась с ответом, но Валид продолжал:

— Там есть нехорошие снимки. Это девушки из прошлого. Это нехорошие, пляжные девушки, я даже не помню их имен.

— А зачем Ахмед хранит их фотографии? Зачем ему этот фотоальбом? Он хранится как трофеи?

— Сам не знаю. Нужно сказать Ахмеду, чтобы он его выбросил. Малышка, ты же видела, что моих фотографий там совсем немного, — в основном фотографии Ахмеда и его друзей. Я же тебе рассказывал о том, что мне надоел секс без любви, что я от него устал. Я уже сам не верил в любовь и в то, что моя душа сможет что‑то почувствовать, но, познакомившись с тобой, я в первый раз в жизни ощутил, как заныло мое сердце и как оно стало просить любви. Увидев тебя, я сразу понял, что ты дана мне Аллахом. Я очень хочу, чтобы ты прожила со мной долгую и счастливую жизнь и чтобы ты была матерью моих детей.

Подумав о том, что все слова Валида я знаю практически наизусть и что сейчас он обязательно спросит, как мы назовем наших будущих детей, я постаралась помочь ему закончить свои оправдания и убедительно произнесла:

— Этот альбом не имеет для меня никакого значения. Все это было до меня и до наших с тобой отношений.

Валид облегченно вздохнул и нежно поцеловал меня в лоб.

— Пошли домой. Видимо, Ахмед занят. Зачем тебе его ждать? Я вернулся, и мы с тобой друг друга простили.

Представив, что мне снова придется очутиться в квартире, где еще совсем недавно лежал труп Ахмеда, я почувствовала, как меня сильно затошнило.

— А ты разве сегодня не на работе?

— Нет. Я уже освободился.

— Я думала, ты пойдешь работать в ночную смену.

— Да нет, я только завтра утром пойду в магазин.

«Неужели Надя уже улетела?» — с удивлением подумала я, но сразу отмела эту мысль: уж больно короткий отдых у нее бы получился. Скорее всего, Валид попросил Ахмеда узнать, как я себя чувствую, но, не дозвонившись дяде, поехал искать меня сам, перепугавшись, что я заявила об избиении в полицию.

Как же я могла поверить Валиду, когда он при мне звонил Наде и сообщал ей, что женат? А ведь это было обыкновенное шоу: наверняка он попросил какую‑нибудь русскую девушку разыграть этот спектакль.

А теперь Валид разрывался между мной и Надей. С одной стороны — шикарная, состоятельная блондинка, которая привезла массу дорогих подарков и на которую мой муж имеет хорошие виды. А с другой стороны — избитая до неузнаваемости, жалкая жена, простившая неверного мужа, которая продемонстрировала не виданную ранее покорность и пожелала продать московскую квартиру для того, чтобы облегчить совместную жизнь.

Валид стоял на распутье. Наконец он решил, как и прежде, вести двойную игру для того, чтобы не упустить ни одного шанса повысить свое благосостояние.

— Пойдем домой, — он взял меня за руку и повел ко входной двери.

— Ты не переживай, если тебе нужно на работу, то ты иди. Я переночую одна, — я делала все возможное, чтобы Валид поехал к Надежде, но, по всей видимости, московская квартира взяла верх и Валид в эту ночь решил остаться со мной.

— Сегодня я твой, малышка, я же сказал, что у меня завтра тяжелый день, а сегодня я хочу побыть с тобой.

Войдя в нашу квартиру, Валид посетовал на странный запах и открыл балконную дверь.

— Что‑то душно здесь.

— Ты просто давно не был дома.

— Да уж, не говори, столько работы навалилось! Давно уже такого не было. Послушай, а где наш ковер?

— Его Ахмед забрал, — не моргнув глазом, соврала я.

— Зачем?

— Он передо мной не отчитывался.

— Я все понимаю, но зачем ему понадобился наш ковер, не могу понять.

— После того, как ты меня избил, я лежала на полу и выла от боли. Пришел Ахмед и увидел, что на ковре много кровавых пятен. Он помог мне привести себя в порядок, затем вновь посмотрел на пятна, лихо свернул ковер и куда‑то отнес. Может, решил почистить? А может, подумал о том, что ты не должен этого видеть. Кровавые пятна на ковре — это некрасивое зрелище.

— Я у него потом спрошу, где ковер. Послушай, а что ты ела все эти дни?

— Ничего.

— А Ахмед тебя не накормил?

— Нет.

— Я потом ему сделаю выговор. Ты голодная?

— Да я как‑то уже привыкла…

— К чему? — вытаращил глаза Валид. — Быть голодной?

— К тому, что мои раны так сильно болят, что есть мне совершенно не хочется.

— Малышка, я приглашаю тебя в ресторан.

— В ресторан?!

— А почему ты так удивилась?

— У меня такой вид. Я распугаю всех в ресторане.

— Ты моя жена. Ты — со мной, и никого не должен волновать твой внешний вид.

— Хорошо. Я согласна.

Я подумала о том, что согласна идти с Валидом куда угодно, только бы не оставаться с ним один на один в мрачной квартире, где еще совсем недавно произошло убийство.

Когда мы с Валидом проходили мимо лавки Хасана, тот выскочил на улицу и заголосил:

— Передай этой сумасшедшей женщине, что я не поеду в ее Сибирь! Скажи ей, Хасану и здесь хорошо! Пусть она сама едет в свою Сибирь и не мешает мне торговать.

— Вот возьми и скажи ей это сам! — ответила я Хасану. — Что‑то, как она рядом, так ты в свою лавку прячешься, а как ее нет — так орешь на всю улицу. Боишься ее, что ли?