Мама для трех лисят

3.3

Пламя еще удавалось сдержать и я, подавшись вперед, хрипло спросила:

- Если не я, то кто? Кому вы передадите детей?

- Город велик и добродушен, кто-то да примет,- он, при всех его огромных габаритах, умудрился вжаться в стул, лишь бы быть от меня подальше.

- Город уже не принял,- в моем голосе, к его ужасу, прозвучал треск бушующего огня.

- В-вы н-не мож-жете причинить мне вред.

- Могу. И что самое главное, никто не узнает. Один мерзкий колдун прекрасно умеет хоронить секреты. И если вы не собираетесь помогать детям, то отойдите и не мешайте.

- Вы ничего не можете... Вы не осмелитесь выпустить это в город, полный мирных жителей!

- Едва лишь вы выйдете, как я отправлюсь в аптеку и куплю там полный состав ингредиентов для "Любовной заплатки",- вкрадчиво заговорила я.

И пламя заинтересованно притихло.

- Что?

- К утру весь город будет знать, что бургомистр ходил к знахарке, от срамной болезни лечиться. И никто ничего не заподозрит, ведь все знают, что у меня таких травок нет, потому как я принципиально от этого не лечу. Что намотал на слишком любопытный... хвостик, с тем и живи,- я оскалилась,- да вот только бургомистру никакая знахарка не возразит. Вот и я не смогла отказаться.

- У меня свой целитель! – взвизгнул перепуганный бургомистр.

- Целитель, который давал клятвы вашей жене, при этом весь город присутствовал. Ясно-понятно, что вы не можете к нему с этакой проблемой обратиться,- припечатала я. – Ваша жена огорчится, но еще больше огорчится ее папенька, он ведь вас, слабосилка, на такую хлебную должность пропихнул.

- Никто не поверит!

Он вскочил, с грохотом опрокинув стул. Я же, взмахом руки услав стол в сторону, встала прямо перед ним:

- Да как раз мне-то и поверит. Я ведь прямо не скажу. Я позволю людям додумать самостоятельно.

- Что тебе нужно?! - истерически взвизгнул он. - Герцог... Мне герцог приказал! Я не могу... Не могу...

Переход от страха к безумию был слишком резок, я не успела отреагировать. Снова не успела...

Его противные руки оказались на моем горле. Он душил меня и, о боги, я чувствовала, что ему это нравится. Что мой страх, моя боль и мое отвращение заводят его!

Я проваливалась назад, в прошлое. В темноту. В чад немагических факелов. В свой собственный ад… Не могу. Дышать. Не могу.

Все, как тогда…

- А-а-а-а!

Ему повезло. Моя кожа раскалилась, но пламя вырваться не успело - слишком недавно был приступ. Он отделался ожогами, а я… Я паникой.

Кажется, я уже не настолько хороша, чтобы угрожать людям.

- Вам решать,- мне удалось взять голос под контроль,- вам решать, бургомистр. Вы или благородный человек, что лично приехали к знахарке и дали добро на проживание сирот, или...

А с другой стороны, мне уже поздно меняться. Иногда именно шантаж и угрозы – кратчайший путь к благоденствию.

Заканчивать свою фразу я не стала, но он, опустошенный вспышкой безумия, додумал сам.

Сам же поднял стул, принял от меня бумагу с колдовским пером, уложил это все и уступил мне место. Затем тихим, приторно-вежливым голосом пояснил, как именно составить прошение. И тут же, не успели просохнуть чернила, подмахнул все это своей разрешительной резолюцией.

Бумага была размножена, и сникший бургомистр покинул дом.

- Безумный день. Безумный, безумный день.

Но одной проблемой меньше - мне не придется тащится через весь город. Вот что я не любила, так это выходить из дома. Как собака не любит удавку, что у злого, нелюбящего хозяина заменяет ошейник.

Я не могу уехать из города. Я не могу находиться вне дома больше трех-четырех часов.

Я заключена под стражу за преступление, которого не совершала. За то, что став жертвой - выжила.

Есть ли у меня надежда? Не думаю, герцог не позволит миру узнать свою тайну.