Мама для трех лисят

4.2

Шум и толкотня привычно раздражали. Лисята затихли и держались рядом, неприязненно поглядывая по сторонам.

Я могла их понять – три дня бродить по городу и искать прибежище. Три дня ходить по городу и понимать, что надежды нет. Люди отводили глаза, зашторивали окна, закрывали двери.

Никто не любит двуликих. И, вот ведь незадача, все любят двуликих. Как так? Очень просто – взрослые перевертыши, как правило, сильны, хорошо обеспечены и очень, очень привлекательны. Самой мне не доводилось близко знакомиться с двуликими – в нашу Академию их не принимали. Нет-нет, никакой нетерпимости, просто двуликие, отчего-то, никак не могли сдать экзамены. Хуже было только в Риантрийском Медико-Магическом институте – там преподавали те, кто еще помнил о легальных опытах над двуликими. Да, пятьдесят лет назад двуликих причислили к полноценно-разумной расе и целителям пришлось искать себе других подопытных.

Вот и получилось, что люди, с одной стороны, не любят перевертышей, а с другой просто обожают. Готова поспорить, что когда за лисятами явятся папа с мамой, город забурлит. И никто, разумеется, не вспомнит, что лисят на постой взяла подозрительно-нелюдимая знахарка.

Оценив детскую одежду, я прикупила несколько отрезов простой ткани. Швея из меня никакая, но зато эти куски можно пустить на починку рубашек и штанишек. Конечно, можно ограничится «голой» магией, но… Это совсем не то и помогает на пару дней, не более.

А вот если наложить на прохудившиеся места заплаты из новой ткани, да срастить все вместе! Вот тогда-то и получается достойный результат.

Так, за размышлениями, я не заметила как прошла половину рынка и, наконец, оказалась у привычных лавок. Молоко, мясо, яйца и картофель. Хлеб взять на обратном пути, а зеленушка есть в саду.

- Молочка? – опасливо предложила Карла, устав, видимо, ждать.

- Три крынки,- кивнула я. – Бургомистр наш к доброй стороне богов обернулся, что удивительно. Сегодня сам приходил на сирот бумаги оформлять.

Карла заохала, всплеснула руками и похвалила меня.

- Я-то не могла,- она стыдливо отвела глаза,- у меня ж своих четверо, пятый на подходе.

Уставившись на ее плоский живот, я неопределенно фыркнула и пожала плечами:

- Так ведь никто тебе ничего не говорит. Хотя мне больше кажется, что бургомистр не хотел никого в ратушу пускать. У него ведь не только для меня бумаги были.

- А, говорят там драка была. Целитель ихний сцепился с кем-то из боевых.

Об этой драке я слышала. Как слышала и о приказе бургомистра – прервать все сплетни, объявить произошедшее выдумкой и не поднимать шум. А дело все в том, что выписанный из Риантри лекаришко отказался лечить одного из боевых магов. Отряд выходил в лес, за детьми, что усвистали по ягоды. Дети те, говорят, сидеть с неделю не могли. Но тут родителей осудить сложно, сложно.

- Во-от,- Карла покивала,- видимо хорошо там все порушено.

Она, воровато оглядываясь, подсунула в корзину пару сдобных булок и, поежившись, отошла.

- А деньги? – удивилась я.

- Потом,- отмахнулась она. – Знаю уже, что тебя благодетель с довольствия снял.

Благодетель. Весь город судачил о том, кто же оплачивает мои счета. Точнее, их часть. Сошлись на богатом столичном любовнике. Иногда мне хотелось поведать это портрету. Но только иногда.

Перед глазами внезапно потемнело, а на шее как будто начала затягиваться петля.

Вздрогнув, я вскинула к глазам запястье и, всмотревшись в циферблат наручных часов, убедилась – прошло около двух часов.

Вот только поводок тащил меня назад.

- Бегом,- просипела я. – Кажется… Кажется у меня котел на огне стоит.

Лисята, разумные малыши, не задали ни единого вопроса. Ни когда мы бежали через рынок, ни когда задыхаясь неслись по улицам.

А ошейник затягивался все туже, поводок тащил все сильней и сильней. Пот заливал глаза. Вдох, вдох. Вдо-ох

- Сюда,- сильная рука ухватила меня под локоть. – Давай же!

Морис, или Лиам, кто-то из них, протолкнули меня в калитку и я рухнула на колени. Задыхаясь, кашляя, стирая с лица выступившие слезы, я вдыхала и вдыхала. Вдыхала и вдыхала.

«Кто бы мог подумать, что мне настолько не хочется умирать», пронеслось у меня в голове.

А после, подняв взгляд на лисят, я поняла, что произошедшее придется как-то объяснить.