Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность - Лика Ланц

– Простите. Я… мне что-то нехорошо.

И после этих слов поехала со стула. Начала заваливаться набок.

_________________________

[1] Имеются в виду технические характеристики оборудования (компьютерной техники), программное обеспечение, комплектация. В состав лингафонного кабинета входят также специальная мебель, мультимедийное оборудование.

– Чёрт! – метнулся я к ней, но не успел. Пока обегал стол, она свалилась.

На мгновение я подумал, что она играет. Потом разозлился. Или я такой грозный, или она чересчур пугливая, как овечка.

Я поднял её на руки. Лёгкая. Замер на миг, как волк с добычей в зубах. Её парфюм – ненавязчивый и тонкий – пьянил.

– Анна! – позвал я, но она лежала безвольно и, казалось, не дышала.

Осторожно положил её на диван.

– Анна! – ударил по щеке – несильно, лишь бы в чувство привести, а она взвилась, будто я через неё ток пропустил.

Схватила за руку, сжала запястье. Втянула воздух в лёгкие со всхлипом. В пустых глазах – тьма. А затем снова обмякла на миг.

И тогда я понял, что с ней не так. Издали не разглядеть. Сейчас я видел отчётливо и разбитую губу, и синяк под слоем косметики. И это точно не сойдёт за «неудачно упала». Я слишком хорошо знал, что это такое.

– Виолетта, будьте добры, вызовите «скорую», – набрал я секретаря.

– Не надо «скорую», – голос с дивана прозвучал слабо. – Не надо, пожалуйста. Я… переволновалась, наверное. Прошу простить. Сейчас я встану и уйду. Вызову такси.

– Давайте вы не будете за меня решать, – отрезал тоном, которого боялись все мои сотрудники, спешили спрятаться подальше. – Вам точно нужна медицинская помощь.

Кажется, я переоценил свои способности: она села и слепо шарила ногой по полу. Пока нёс, с неё слетела туфля, и теперь создавалось впечатление, что нет занятия важнее.

Анна выглядела плохо. Бледность не скрывал даже макияж.

– Лягте! – приказал ещё строже.

– Нет, – чуть шевельнула она головой и поморщилась. – Мне уже легче. А с лингафонным кабинетом давайте сделаем так. Я узнаю и передам вам параметры. Я не подумала. Я только знаю, что это должен быть хороший высококлассный лингафонный кабинет, – явно процитировала она чьи-то слова.

В голосе её прорезалась горечь.

– Илья Эдуардович, – появилась на пороге Виолетта, – скорая приехала. Распорядитесь, пожалуйста.

Моя секретарь всё же женщина – кинула быстрый взгляд на Анну. Ей любопытно, что здесь произошло, но вид у неё такой, будто каждый день у меня посетительницы на диване валяются в одной туфле.

– Не надо! – вскочила Майская и покачнулась. И не потому что с обувью у неё непорядок.

– Надо! – рыкнул я, усаживая её обратно.

Со мной творилось нечто странное.

Я старался избегать проблемных людей. Особенно – проблемных женщин. Понятно, что жизнь постоянно кого-нибудь из таких подбрасывала, иначе шёл бы по широкому проспекту, а не пытался вырулить на высокогорной трассе.

Но с женщинами проще. Нет женщины – нет проблемы. Вычеркнул – и забыл.

Анна Майская тянула на Большую Проблему. Добротную такую, с красным сигналом «СТОП». Однако, меня от неё не отворотило. Кажется, даже наоборот.

Это из разряда того, что старая карга, моя прабабка, называла «поделано». Когда знаешь, что нельзя, а лезешь. Когда понимаешь, что лучше избежать и уклониться, а подставляешься по полной программе.

Врач скорой помощи – молодой, но бесконечно уставший, с тяжёлыми веками, будто он неделю не спал. Где-то моего возраста, но с чеховской бородкой, которая ему немного добавляла возраст.

У него дурацкая привычка. После каждого слова или ответа долдонить «так» – отрывисто, резко, будто гвозди забивает.

– Так, – кивал он на чуть слышные ответы Майской. – Так, – касался аккуратными пальцами её руки, когда мерил давление, а потом – лица, когда заглядывал в глаза, а я давил в себе дикое желание отбросить его руки в сторону, чтобы не трогал.

Видимо, он увидел то же, что и я.

– Вы не падали? Головой случайно не ударялись?

– Нет, – слишком быстро ответила Майская и тут же пошла пятнами. – То есть… – облизнула она губы, и я почувствовал совершенно неуместное возбуждение. – Нет.

При этом она посмотрела на меня. Видимо, не желала оглашать подробности. В другое время, при других обстоятельствах, да что там – будь на её месте другая девушка – я бы и ухом не повёл. А тут мне тоже хотелось услышать, что она скажет.

– Давайте проедем в больницу, – сказал мягко этот эскулап. – У вас очень низкое давление и нужно обследование.

– Не надо, – упрямилась Майская. – У меня был тяжёлый день. Отлежусь, и всё пройдёт.

Врач посмотрел на меня. Пристально.

– Поехали, – принял я решение.

– Вы сможете идти? – поинтересовался доктор.

– Д-да, – кажется, она смирилась. Или действительно чувствовала себя не ах.

– Я помогу, – подвинул ногой чёртову туфлю и взял Анну за руку.

Может, слишком крепко взял. Она дёрнулась и поморщилась. Вряд ли я противен ей настолько. Скорее, там то же, что и у неё на лице. И уверенность в том, что доктор всё сделал правильно, только окрепла.

На руках её нести не пришлось. Шла Анна довольно уверенно. Да тут до лифта – несколько метров. Но я всё же поддерживал её – на всякий случай. И понимал: я просто хочу её касаться. Как какой-то упоротый маньяк.

Мне это не нравилось.

Я не любил смешанных чувств. Не терпел африканских страстей. Ненавидел неоднозначности и всего того, что делает меня слабым.

Чужие женщины – не для меня. Проблемные женщины – не моё. Но правда заключалась в том, что мне не нравились ощущения внутри. А касаться, дышать воздухом рядом с этой конкретной девушкой мне как раз очень даже нравилось. И это вызывало бурю. Толкало на поступки, которые я бы никогда не совершил. Чёртова химия!

– Поезжайте, – кивнул я доктору. – А я на машине за вами.

Эскулап скользнул взглядом по моему авто, понимающе – по мне.

У меня водитель и охрана. И я не собирался кататься на карете скорой помощи.

Мне бы её посадить в «скорую» и помахать вслед рукой. Но я решил сделать так, как хочу.

Больше всего меня устраивала свобода. И то, что больше никто