Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность - Лика Ланц

Рейнер

– На лицо факт промышленного шпионажа, – разливался соловьём мой глава службы безопасности. – К тому же, это не мелкая пакость, а целенаправленный и достаточно крупномаштабный слив, Илья Эдуардович.

Я украдкой посмотрел на часы и поморщился. Чёрт. Как не вовремя. И этот пространный доклад, и назначенная встреча.

Я слушал Седова в пол-уха. Ничего нового он не поведал, все пункты его предложений пока сводились к нулю: не было результата. Достаточно важная информация попала в руки к конкуренту, мать его.

С господином Лесновским мы, мягко говоря, давно на ножах. Когда-то бывший партнёр, поднасравший мне в недалёком прошлом, с которым мы расстались нехорошо и пребывали в состоянии холодной войны.

Он сделал шаг. Я не сумел поставить блок и подставился. Точнее, меня подставили, но это не играло никакой роли. В бизнесе нет смысла валить на кого-то другого, если сам не смог просчитать все риски и предусмотреть потери. Не важно, в чём это исчислялось – в мегабайтах, деньгах или преданных тебе людях.

Последнее тревожило больше всего: я всегда считал, что хорошо разбираюсь в человеческой психологии и умею правильно подбирать персонал. Где-то произошёл сбой. К счастью, в загребущие руки Лесновского уплыло не всё. Самый важный кусок наших разработок был надёжно спрятан. Я это не доверил никому, а поэтому не потерял.

Несмотря на то, что у меня проблем выше крыши, я думал не о них. Точнее, не только о них.

Она так и стояла у меня перед глазами – Анна, мать её, Романовна. Та, что скоро переступит мой порог.

Та, что не забылась, как досадный эпизод, не вычеркнулась, не исчезла.

Я так и видел её – испуганную, растрёпанную, большеглазую. Очерчивал изгибы её фигуры. Любовался алебастровой тонкой кожей, манящими губами. Слышал голос. Обонял запах её духов.

Это химия. Я её хотел. Не важно, как она выглядела. Важно, что я чувствовал.

Может, поэтому не стоило с ней встречаться. Но в какой-то момент я поддался сиюминутному помутнению. И нет, во мне не взыграла ностальгия или желание кого-то облагодетельствовать. Мне плевать на родную школу. С ней связаны не самые лучшие воспоминания.

Я хотел ещё раз её увидеть, чтобы избавиться от ненужных ассоциаций.

Так бывает. Я не запомнил её на приёме. Зато встреча в мужском туалете отпечаталась где-то на подсознании и никак не хотела стираться.

Там, в туалете, я подумал, что её мне подсунули. Бог знает для чего. Но через женские тела слишком много тайн становились просто ненужными цифрами или бумажками.

И то, что она мне «зашла» с полувзгляда, злило неимоверно.

Может, увидев её в обычной обстановке, я перестану думать и представлять, как её изящные руки обнимают меня. Как она прижимается ко мне всем телом. Как сдаётся под моим напором. Как напрягается её грудь под моими ладонями. Как бешено бьётся венка на алебастровой шее, когда я доведу её до экстаза.

Я хотел сбросить морок. А для этого мне нужно было её ещё раз увидеть.

– Вы закончили? – спросил я Седова, как только он заткнулся, и провёл рукой по папке.

Там досье на Анну Романовну. Распечатанные листы с её подноготной. Сведения с час назад принёс Анатоль – мой телохранитель и по совместительству – друг. Надежный человек, на которого я мог опереться.

Я так и не заглянул туда. Не потому, что не было времени. Наверное, ещё не совсем готов лишиться иллюзий. Кажется, мне нравилось распалять воображение.

– Все отчёты и раскладки я переслал вам по электронной почте.

У Седова слишком прямой взгляд. Он не сказал вслух, но дал понять, что можно было бы и повнимательнее его слушать.

– Отлично, – кивнул я. – Благодарю. Если будут вопросы, я позвоню.

Седов вышел, я снова посмотрел на часы. У меня есть чёртовых девять минут, чтобы наконец-то открыть папку и хотя бы просмотреть.

По крайней мере, она не солгала. Учительница в гимназии. Альма матер моего детства и юности, о которой я если и вспоминал, то с содроганием.

Не местная. Из какого-то Кукуева. Замужем. Детей нет.

Уже одно это могло перечеркнуть мои влажные фантазии. Я прислушался к себе. Нет. Не отворотило. Но знак «стоп» я всё же попытался поставить.

Замужем. Майский. Что-то где-то всколыхнулось в памяти, но так и не всплыло. Но, видимо, где-то пересекались, раз он бизнесмен. И, видимо, не настолько крупный, чтобы я его запомнил, хоть и сфера деятельности у нас схожая.

– Илья Эдуардович, к вам Майская, – доложила Виолетта, мой секретарь. Она стояла, как кол проглотила. Слишком холодная, слишком красивая, чтобы быть живой. Именно за это я её и ценил.

– Зови, – кивнул, закрывая наконец-то чёртову папку.

Набор сухих фактов, которые всё равно не хотели вплетаться в образ той, что переступила порог моего кабинета.

– Добрый день, Илья Эдуардович.

Голос тот же, что я и помнил. Разве что спокойнее и глубже.

– Присаживайтесь, Анна Романовна, – сделал я жест рукой, приглашая занять стул напротив.

Сегодня она другая. Не та, которую я помнил. Гладко зачёсанные волосы тяжёлым узлом лежали на затылке. Строгая юбка. Светлая блуза. Туфли на низком каблуке. Училка. Классика.

Она присела на краешек стула. Сжатые колени. Руки на них. От такого может сразу отворотить. Но глаза у неё всё те же – глубокие и синие. Кожа нежная и белая. Пальцы тонкие, кисти узкие.

Лицо только… странное. Словно нарисованное. Там косметики, кажется, тонна. И это приковывало взгляд. На приёме она была более естественная. Натуральная. И это вместо того, чтобы отворотить, заставляло приглядываться к ней ещё пристальнее.

Может, именно это меня разозлило. Она как зазубрина, на гладкой полировке, что впилась ещё глубже.

– Параметры?[1] – рыкнул я.

Майская вздрогнула.

– Что?.. Какие?

– Лингафонного кабинета, – чуть ли не по складам пояснил я.

Внутри бурлило раздражение, и я пытался не выплёскивать его наружу.

Она хлопала глазами, будто я её попросил что-то на китайском прочитать.

– Я… э-э-э… – наконец-то открыла она рот, но так ничего путного и не сказала.

Я сделал вид, что рассматриваю её с интересом. Вроде как изучая. Мол, откуда она такая тупая взялась.

На самом деле, я действительно её разглядывал. Это был всего лишь повод пялиться пристально.

– Интересно, как вы собирались просить, если не знаете что?

Она пробежалась пальцами по глухому вороту