Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность - Лика Ланц

И тут по закону жанра зазвонил мой телефон. Телохранитель – большая сильная горилла, сплошь в татуировках и кольцах, что торчали у него даже из ушей, – хмыкнул и нажал на «приём», одновременно включая громкую связь.

– Ну что, Сотникова, поймала своего супермена? – весело вещала Машка.

Я прикрыла глаза.

– Ань? – сразу же насторожилась Машка. – Ань, ты где?

В Караганде. В туалете я. Мужском.

_____

Дорогие мои читатели!

Следите за обновлениями, заглядывайте, читайте, получайте удовольствие, эмоции.

Делитесь со мной). Ваша поддержка очень важна и нужна!

Спасибо вам, мои хорошие, за отклики, "сердечки", за то, что читаете мою книгу!

Всех люблю и обнимаю!

Лика.

Машка ещё что-то выкрикивала, но Рейнер нажал на «отбой» и посмотрел на меня ещё внимательнее, чем до этого.

– Илья Эдуардович, – о чём-то взглядом сигнализировал телохранитель. Взгляд у Рейнера стал на миг пустым и почти чёрным.

– В машину её, – скомандовал он, очнувшись.

А дальше всё произошло слишком быстро.

Меня невежливо ткнули в спину и вышвырнули из туалета, вели куда-то коридорами, как через лабиринт. А я даже пикнуть не смела, оглушённая, ничего не понимающая, скованная ужасом и страхом.

В чёрный катафалк на колёсах меня также затолкнули быстро и невежливо. Я больно ударилась коленкой. На глазах выступили слёзы.

Не знаю, сколько я просидела, пытаясь прийти в себя. Пребывала в какой-то прострации, когда время застывает.

Потом дверца хлопнула. В нос ударил чужой парфюм. Такой же холодный и жёсткий, как его хозяин.

– Итак, Анна Романовна, я вас слушаю, – сказал Рейнер, небрежно бросая сумочку мне на колени. – Не зря же вы следили за мной весь вечер?

И в голове словно что-то щёлкнуло, прояснилось.

– Мне нужен лингафонный кабинет, – произнесла я чётко, как робот. У Рейнера удивлённо взлетели брови.

– Всего-то? И ради этого вы проникли на закрытый приём, бегали за мной, как собачка, не постеснялись даже в мужской туалет зайти?

– Я…не… – мотнула сердито головой, потому что снова блеяла, как беспомощная овца. Впрочем, я такой и была. – Это случайность. Туалет. А так – да. Я учительница английского языка. У меня дети. Пятый класс, – лихорадочно тараторила я. Будто ему интересны все эти подробности. – У нас гимназия с языковым уклоном. Школа, которую вы когда-то заканчивали.

Кажется, он скучал, слушая мою сбивчивую речь. Наверное, только из вежливости не зевал. Лишь на последней моей фразе чуть дёрнулись его брови.

Сколько таких, как я, что-то просили у него подобострастно?

– И что вы готовы дать взамен? – резко перебил он мой словесный понос.

Я задохнулась. Уставилась на него, раскрыв рот. Он же это несерьёзно?.. Или серьёзно?..

– Вечную благодарность за спонсорскую помощь, – отчеканила, как по нотам, понимая, что он сейчас рассмеётся и высадит меня посреди дороги. Вышвырнет прочь, как вшивого котёнка, что случайно попал в богатый дом.

Рейнер смеяться не стал.

– Вам стоило прийти ко мне в офис, а не играть весь вечер роль маньячки.

– Я пыталась, – развела я руками. – На закрытый приём оказалось попасть легче.

– И с чего вы вдруг решили, что мне это интересно? – холодно поинтересовался он.

Ни с чего. Я просто попыталась. Видимо, зря.

– Извините, – пробормотала я, отворачиваясь. Слёзы подступили слишком быстро. Я не справилась. Ни с ними, ни со своей задачей.

Я не хотела при нём реветь. Это унизительно.

– Высади её у ближайшего метро, – голос Рейнера звучал резко, жёстко, неприязненно.

Можно подумать, я ему в карман залезла и пыталась украсть бумажник.

– Это не для меня. Для детей, – не знаю, зачем повторила ещё раз. Может, хотела подчеркнуть: мне лично ничего не нужно.

– Я не глухой, Анна Романовна, – издевательски протянул он моё имя, как жвачку. – Услышал и понял вас с первого раза.

И я не рискнула спросить, каков будет его ответ. И так понятно. Он об этом сказал: ему неинтересно.

Ну, что ж. Я попыталась. И никто не виноват, что Рейнер – непробиваемая дубина. Ему на всё плевать.

Тихий шелест шин. Мягкий толчок. Кто-то (видимо, лакей Рейнера) открыл дверь. Я ступила на тротуар и покачнулась. Машины сразу и след простыл.

– Замечательно, – пробормотала я, сглатывая и разглядывая дыру на колене. Наверное, колготки не выдержали испытания, когда я в гроб на колёсах садилась.

Хорошо хоть сумочка при мне. Предстояло добраться назад и забрать авто. По дороге успеть привести себя в порядок.

Я не представляла, что скажу мужу, если вдруг появлюсь дома в таком виде.

Про то, что скажет мне Анаконда, я старалась не думать.

То маленькое приключение обошлось без последствий. Машке я позвонила, порванные колготки сменила, домой вернулась не поздно. Вадим ещё с работы не пришёл. Так что не пришлось с ним объясняться, где это я пропадала и почему так одета.

Я никогда ничего не скрывала от Вадима. Может, потому, что скрывать было нечего. В этот раз я решила промолчать. Пусть это «приключение» останется моей тайной. О таком лучше не рассказывать. Он бы меня не понял.

И ладно бы ещё моя отчаянная попытка увенчалась успехом… А так – сплошной стыд, позор и задетое самолюбие.

Анаконде я отчиталась, что встретилась с Рейнером, но он не проявил интерес к моей просьбе.

– Плохо, Анна Романовна, плохо, – заявила она жёстко. – Значит, вы были недостаточно убедительны.

«Возьми и попроси сама!» – рвалось с моих губ, но я промолчала.

И вот, спустя два дня, он позвонил сам. Что-то, наверное, в его башке перемкнуло. Я даже гадать не хотела, почему он вдруг решил всё же облагодетельствовать родную школу.

Кажется, с этой мыслью я и уснула.

Мне ничего не снилось – ни плохое, ни хорошее.

Я думала, не сомкну глаз. Думала, что буду плакать. А на самом деле – пустота. Наверное, усталый мозг больше не хотел ни видеть, ни слышать всё то, что я пережила, возвратившись домой в неурочный час.

Утро пришло рано. Но Машка уже встала и гремела чем-то на кухне.

– Привет, – прошлёпала я босыми ногами по линолеуму.

Машка обернулась и покачала головой.

– Хреново выглядишь. Давай в душ – и начнём тебя в порядок приводить.