Любимый цветок фараона (СИ) - Горышина Ольга

— Реза…

Сусанна отшвырнула контейнер и нагнулась к мокрой груди.

— Реза…

Рука нашла сердце, но не обнаружила его стука. Сусанна схватила безвольную руку: пульс едва прощупывался. Она чуть не закричала «Аббас!» Сейчас надо бежать к Мустафе. Может, его телефон посередине реки все же ловит сигнал. Нужен врач! Резе нужен врач!

Она потянулась к рубашке, чтобы прикрыть мокрую по ее вине грудь, но тут же отбросила ее, получив электрическим разрядом.

— Что же это?

Она бочком выскочила на палубу — снова никого. Только темная вода кругом. Она подставила руку под мерцающий фонарь — нет, кольца действительно нет… Фараон!

Сусанна осела на пол. Не может быть… Не может быть…

— Captain! Sir! — позвала Сусанна сначала тихо, потом все настойчивее и настойчивее.

Никакого ответа. Безмолвие ночи нарушалось лишь плеском воды о низкие борта.

— Реза, Реза, — Сусанна затрясла головой, а потом резко вскинула влажные глаза к небесам. Только те ничего не сказали ей про рассвет.

— Я иду! — прошептала Сусанна в темноту и стащила рубаху. Оставшись с одним амулетом, она подошла к борту и нащупала ногой его край.

Суслик, остановись! Суслик…

Сусанна зажмурилась, зажала двумя пальцами нос и солдатиком прыгнула в ледяную воду бескрайнего Нила.

Толща воды сомкнулись над головой, заклокотала в ушах, хлынула в нос, но не родила страха. Сусанна летела вниз умело пущенной стрелой, пока над ней не разверзлось небо, и с него не посыпались звезды. Яркие, колкие и обжигающие. Сусанна хотела схватить воздуха, но получила лишь обжигающую горечь на язык. Вода колыхалась у самых губ, и сколько бы она ни тянулась ногами, не чувствовала дна даже кончиками пальцев.

И Сусанну охватила паника, но она не сумела закричать, только лишь заглотила воды, разлившейся по телу смертельным холодом. Она больше не могла сопротивляться. Сотни иголок поднялись со дна и вонзились в ноги. Только руки еще могли шевелиться, и с последней надеждой Сусанна потянулась к бревну, не успев даже подумать о его природе, потому, увидев разинутую пасть, даже не ахнула, только пустила пузыри, чувствуя, как вода заполняет нос. Перед глазами промелькнула тень, и тело откинуло назад сильной волной.

Небо стало ниже, а звезды ярче. Рисованные блестящим золотом. Только вместо ночной тьмы вокруг разливался мучительный свет, и Сусанна зажмурилась, но через секунду, почувствовав, как в нос, вместо пузырьков, набирается нечто колкое, она приподнялась на руках и зашлась кашлем. Из ноздрей полилась вода. Сусанна попыталась утереться и в страхе отпрянула от собственной черной руки, и, не сразу сообразив, что это всего лишь грязь, Сусанна наконец закричала, и тут же золотые звезды слились воедино — тело вновь подхватило волной и понесло прочь. Она рванулась, и звезды превратились в мелкий песок. Она попыталась зачерпнуть пригоршню, но тут же перевалилась на другой бок и уткнулась носом в отполированный лист, не сразу признав в том человеческую грудь.

Под коленями и шеей, выходит, тоже чьи-то руки, но больше двинуться она не смогла, и увидела лицо, лишь когда голую спину снова кольнул песок. Он не походит на Резу, и это главное. Мальчик, юноша, мужчина — слишком правильно скроенный, чтобы определить возраст. Вернее вообще не правильно… Или проблема в том, что он остался к ней в профиль… Или, или… Только профиль и есть. Вот отчего было так неудобно в его руках — он плоский. Плоский… Он сошел со стены гробницы, как те девушки с опахалами…

Сусанна зажмурилась и даже рукой прикрылась, чтобы стереть с лица испарину вместе с грязью. И вовремя — в лицо вновь полилась вода. Только нынче она не окутывала, а била струей. На нее опрокинули кувшин, и она, дернувшись, начала отплевываться, как собака после купания. Юноша продолжал молчать. Лодочки его глаз глядели мимо — просто мимо по закону египетского рисунка или же на кого-то за ее спиной? Она обернулась — два раза смотреть не пришлось. Она знала, кто перед ней: Нен-Нуфер. С рисованной четкой улыбкой она протягивала ей белое одеяние. Вскочив на ноги, Сусанна не нашла на теле ни следов ила, ни следов песка. Только как надеть плоскую, будто накрахмаленную, материю, о которую легко порезаться? Она даже обернулась за советом к юноше, который, как она теперь догадалась, спас ее от крокодила. Однако тот согнул руки в локтях и стоял на песке неподвижно, да и река замерла вместе с ним, и камыши не шевелились более…

Сусанна поспешила обернуться. Плоский профиль Нен-Нуфер еще хранил следы движения, хотя грубый, почти что акварельный, лист ткани, болтался на пальцах, словно на вешалке. Сусанна схватила его, и тот, едва коснувшись груди, приклеился к телу, но не согнулся, потому что грудь скосилась в сторону, и лицо, лицо тоже ушло в другую плоскость, только смотреть она продолжала прямо. Теперь придется двигаться бочком, бочком… Как в дурацких танцах в первом классе.

Песок не скрипит, воздух не колышется, зато наполнен ярким дурманящим ароматом непонятно какого цветочного происхождения. Только бы не опиум, а то она все рассветы на свете проспит… Но она действительно упала и с трудом поняла, как вновь оказалась на руках юноши, только больше не чувствовала его колкости — узкое тело мягко вошло в прорези его рук. Сусанна хотела открыть глаза, но в итоге закрыла уши от страшного воя, и все равно ей казалось, что через тонкие ладони прорывается скрежет зубов. И она даже почувствовала, как приклеенное платье отошло от коленок, когда его за подол рванули вниз.

Сусанна хотела открыть глаза, но ресницы склеились. Она силилась разлепить их, но когда это удалось, пожалела о своем желании. Она завизжала и чуть не схватила зубами крюк, но его быстро отдернули, и разинутая пасть исчезла вместе с ним, но, соскребая себя с ледяных плит, Сусанна успела увидеть удаляющуюся фигуру с огромными торчащими ушами. В последний момент шакал обернулся, но тут же исчез. У Сусанны затряслись руки, и она рухнула обратно на плиты — Анубис, проводник мертвых. Что он только что с ней сотворил?

Она вновь почувствовала под собой движение. Только теперь ее волокли. Коленкам было больно, но встать не получалось, пока горячий порыв ветра не бросил в лицо горсть песка. Она вскочила и вновь оказалась лицом к лицу с Нен-Нуфер. Ее рука была в ее руке, и это она тащила ее всю дорогу и теперь сама припала на колено, чтобы отдышаться.

— Анубис потребовал закрыть тебе глаза и рот перед входом в наш мир, но открыв их, он, кажется, скрутил тебе ноги, — почти усмехнулась Нен-Нуфер. — Ты совсем не можешь идти? Кекемуру не позволили сопровождать нас, а я уже без сил.

— Я не могу идти, у меня не получается, я падаю, меня сдувает…

Сусанна говорила правду — как, как идти, когда нет чувства опоры.

— Прости, — Нен-Нуфер поднялась, и будто живая утерла блестящий лоб. — Я забыла, что твое тело не пустое…

Сусанна в страхе попятилась и тут же вновь осела на обжигающий песок. — А разве нам нужно что-то, кроме сердца, чтобы жить? — Нен-Нуфер глядела мимо или же на нее, просто не двигала глазами. — Больше всего сердцу мешает мозг, не зря мы оставляем его в мире живых. Но и там выбрось его за ненадобностью и следуй дорогой сердца — оно ведет к свету, а разум приводит во тьму и холод.

— Кольцо! — Сусанна, обдирая колени, поползла назад, не зная еще, как попадет обратно к реке, да и река у кей на глазах превратилась в расписанную стену. Как же она забыла о кольце… На песок упали две слезинки и зашипели раскаленным маслом, и тут же Сусанна почувствовала на плече невесомую руку.

— Вот оно.

Кольцо лежало на тонком срезе ладони Нен-Нуфер, и Сусанна поспешила его забрать и, прорезая собственную плоть, втиснула кольцо на палец, и только оно одно сейчас имело объем и вес. Теперь две капли крови скатились по бледной руке в песок там, где исчезли слезы, только остались видимыми. К ним тут же подполз жук, и Сусанна прикоснулась к его панцирю, отдавая боль. Скарабей скатал кровяной песчаный шарик и покатил прочь.