Люсинда Эдмондз - Ангел в аду

Она приняла душ и спустилась вниз сделать сэндвичи. Потом вернулась в гостиную и свернулась калачиком в своем любимом кресле перед весело потрескивающими дровами в камине.

Ушел Чарли. Ушел Джерард.

Но только теперь она не одна. У нее есть ее ребенок.

Джина провела в своем домике тихий и спокойный уик-энд. И, впервые за последнее время, она хорошо ела и спала.

В понедельник утром она подошла к телефону и набрала номер Хилли.

– Джина! Мне сказали, когда я звонила в Лонгдейл Холл, что ты уехала в свой домик. Я пыталась дозвониться тебе прошлым вечером, но никто не отвечал. Я уже собиралась посылать поисковую группу.

– Извини, Хилли. Я рано легла спать.

– С тобой все в порядке? Бетина очень волнуется за тебя.

– Да, все замечательно. Просто хотелось какое-то время побыть одной. После смерти Джерарда и… – она запнулась.

– Я понимаю. Мне действительно очень жаль, Джина.

– Я завтра приеду в Лондон. Мне кажется, нам нужно обсудить кое-какие дела. Можно мне заказать тебе ланч?

– Конечно. Будет очень приятно увидеть тебя опять.

– Хорошо. Я. буду в магазине к часу. Встретимся там.

– С нетерпением жду. Пока, Джина.

– Пока.

Чарли прочел о смерти Джерарда в газетах. Несмотря ни на что, ему было ужасно жаль Джину. Ему хотелось знать, как она сейчас. Он не мог ничего поделать с собой и все еще думал о ней, хотя пьеса отнимала много времени, и было много других срочных дел. Его агент получил подтверждение написать сценарий фильма «Ангел в аду» для Голливуда. Его также взяли режиссером. Он мечтал, когда Джина была с ним, что она будет играть главную роль в этом фильме… но сейчас это было невозможно.

Несколько раз ему звонила Хилли, пытаясь выяснить, что произошло. Он был неразговорчив, угрюм, и она, поняв все с полуслова, оставила его в покое.

Через три недели закончится постановка пьесы в «Национале». И тогда ему придется решать свое будущее.

– Расскажи мне обо всем, Джина. Я была очень терпеливой, не трогала тебя и не совала свой нос, но я хочу знать, почему ты и Чарли только что были вместе, и вдруг ты резко бросаешься под венец еще с кем-то.

Джина вздохнула.

– Хилли, это очень длинная история, и мне больно говорить об этом. Ты не обидишься, если…

– О'кей, о'кей, я просто полюбопытствовала. Ведь Чарли тоже ничего не сказал.

Джине хотелось спросить Хилли, давно ли она его видела.

– Обещаю, я расскажу тебе когда-нибудь, но только не сейчас. Чего мне действительно хочется, так это поговорить о «Милли». Ты не представляешь, какой виноватой я себя чувствовала за то, что оставила вас с кучей нерешенных проблем.

– Джина, сколько раз я твердила тебе по телефону, чтобы ты ни о чем не волновалась. Дела идут просто замечательно. Ари занимается финансовой стороной дела. Ему это очень нравится, и, кажется, у него неплохо получается. Нам нужно поговорить о нашем дальнейшем развитии. Блумингейл в Нью-Йорке предложил нам неплохие условия.

Хилли с Джиной обсудили это предложение. Над ним следовало поразмыслить.

– Хилли, я хочу немедленно приступить к работе. Конечно, мне придется быть осторожной и, когда родится ребенок, на какое-то время уйти в отпуск для ухода за ребенком, но…

– Джина, ты – леди Лонгдейл. Мне казалось, ты пришла сказать, что элегантно удаляешься от дел и планируешь жить в особняке в Йоркшире и ожидать рождения ребенка. Ведь тебе теперь не нужно работать?

– Ты права, не нужно. Но так случилось, что Лонгдейл Холл не перешел ко мне, хотя Джерард оставил мне хорошее обеспечение. Несмотря ни на что, я хочу заниматься делом. Мне еще только тридцать один. Не думаю, что уже настало время думать о пенсии.

– Джина, пожалуйста, не сердись на меня, хотя я совершенно ничего не понимаю. Конечно, мы с Ари только обрадуемся, если ты вернешься. Но что будет, когда родится ребенок?

– Мне придется на какое-то время уйти. И ведь существует такая вещь, как няня.

– Да, думаю, существует.

– Прекрасно. Значит, все решено. Я буду жить в своем домике. Я чувствую себя там уютно и смогу каждый день приезжать в офис в Лейкстере, как раньше.

– Смотри, тебе нельзя много работать. Когда появится ребенок?

Джина уже обдумала это и решила остановиться на первоначальной дате.

– Через пять месяцев.

– Бог мой, у тебя уже такой большой срок, Джина.

– Да, – улыбнулась она. – Огромный.

Когда Джина в тот вечер приехала домой, она набрала номер и позвонила Бетине.

– Я надеюсь, что ты понимаешь, почему я хочу остаться здесь и вернуться к своей работе. Мне кажется, это будет полезным для меня и для ребенка, если я займусь делом.

– Джина, если ты действительно хочешь. Хотя я считаю, что ты не должна много работать. Мы – будущие мамы, должны беречь себя.

– Ты опять беременна?

– Да, это выяснилось на прошлой неделе.

– О, поздравляю, Бетина!

– Спасибо. Ма вчера вернулась из больницы, и дела понемногу становятся лучше. Мы с Фредди пока собираемся жить здесь. Завтра Фредди привезет сюда всю нашу ораву. Джина, ты уверена, что у тебя все в порядке?

– Да, все хорошо.

– Пожалуйста, береги себя.

– Хорошо. До свидания, Бетина.

Бетина положила трубку и пошла сказать Фредди, что Джина собирается жить в Лейкстере.

– О, Фредди, ей не следует сейчас быть одной. Она, наверное, очень мучается. Я чувствую себя такой бесполезной, Фредди, я просто не понимаю, почему Джерард так поступил, – Бетина покачала головой, Фредди обнял ее. – Я ничего не понимаю.

– Ну, дорогая, должно быть, у него были на то причины. Болезнь не повлияла на его рассудок. Джерри сохранял свой острый ум.

Бетина совсем растерялась, когда на следующий день поехала в Лондон на прием к акушеру, доктору Даниелзу. Он обследовал ее и сказал, что нет никаких причин для беспокойства.

– А как дела у вашей милой своячницы? Я слышал о вашем брате. Мне искренне жаль. Надеюсь, леди Лонгдейл не слишком трудно это переносит?

– Она переносит это удивительно стойко, принимая во внимание ее положение.

– Полагаю, из-за этих трагических обстоятельств она не пришла на очередной прием. Ведь ей осталось ждать меньше четырех месяцев. Мне действительно нужно осмотреть ее как можно скорее.

– Мне казалось, что Джине ходить еще пять месяцев. Ведь малыш не должен появиться раньше конца мая?

– Нет. Я уже обсудил эту ситуацию с леди Лонгдейл, когда она была у меня в последний раз. Доктор в Париже ошибся. Малыш появится в середине апреля. Удивительно, что она не сказала вам. Но, тем не менее, не могли бы вы попросить ее позвонить мне и назначить встречу?

– Конечно, доктор, спасибо. Встретимся через месяц.