Порочная слабость (СИ) - Кофф Натализа

Зверь не давал мне шанса одуматься. Он набросился на меня, как дикий хищник на свою добычу.

Твердый язык раздвинул мои губы, подчинил себе, своим желаниям, своей воле и власти. Он скользил по моим зубам, сплетался с моим языком в страстном танце.

Наверное, в своих мыслях Зверь уже давно разложил меня на этом сиденье и отымел во всех мыслимых и немыслимых позах. И, что самое постыдное, я бы не посмела возразить.

Дышать становилось труднее с каждой секундой. Я хотела бы сбежать из салона шикарной тачки, спрятаться от требовательных рук и сводящего с ума рта.

Но не могла.

И дело не в страхе. Совсем не в нем. Мое тело, словно чужое, отвечало на каждое движение умелых пальцев. Принимало жадно и откровенно каждый выпивающий душу поцелуй. И в отличие от всех прошлых прикосновений властного рта и обжигающих рук, сейчас поцелуй был действительно настоящим.

Не поцелуй-наказание. Не для того, чтобы указать мне, вредной девчонке, на место.

А поцелуй ради близости. Он был откровенным и кричащим о том, что этот мужчина хочет меня. Более того, не остановится на достигнутом.

Ловкие, умелые пальцы Алексея загребли мои растрепанные волосы в кулак. Второй рукой мужчина перехватил мой подбородок и скулы, не сдавливал, просто удерживал пальцами.

Видела в его глазах тягучую страсть и жажду. Все. Точка. Я ступила на скользкую дорожку, где каждый шаг может утянуть в пропасть.

Игры со Зверем закончились.

– Он не тронет тебя! – прохрипел Зверь.

Алексею не нужно было добавлять фразу «Ты моя!». Она читалась в его глазах обещанием, угрозой, констатацией факта.

Я молчала. В горле пересохло. Сердце колотилось о ребра, как сумасшедшее, еще секунду – и вылетит на свободу подбитым воробьем. А потом рухнет и вдребезги разобьется об асфальт. Потому что уже поздно убегать от Зверя. Я – в его полной власти.

– Отвези! – рявкнул Алексей, когда машина остановилась.

– Так точно, шеф! – хмуро подал голос Кирпич.

Заверин опустил руки, освобождая меня из своего плена. В первую секунду потянулась за ним, точно привязанная. Зверь сверкнул жестким взглядом, посылая по моему телу волну ледяного холода и предупреждение: не двигаться, не спорить, сидеть и помалкивать.

Так я и поступила.

Смотрела, как высокая фигура исчезает за приветливо распахнутыми дверями «Лотоса». Обхватила свои плечи ладонями. Ледяной холод пробирал до костей.

Кирпич молчал. И я была благодарна ему за это, возможно, впервые с момента нашего с ним знакомства.

* * *

Вячеслав вел себя иначе. Если раньше он хранил молчание, когда мы пересекали просторный холл жилого комплекса или поднимались в лифте на нужный этаж, то сейчас он не сводил с меня тяжелого взгляда.

В нем не осталось равнодушия.

Двери кабинки лифта отсекли нас с Кирпичом от свиты широкоплечих мордоворотов, половину из которых я видела впервые. Понятно, что отныне меня будет сопровождать вот такая «веселая» гоп-команда со «стволами» под пиджаками.

Это, вопреки здравому смыслу, меня приободряло.

И я даже улыбнулась Вячеславу, когда мы остались наедине.

– Считаешь, что я окончательно охамела, раз полезла к твоему шефу? – голос звучал сипло, горечь затопила глотку, а улыбка оказалась фальшивой.

– Думаю, что ты – безрассудная хамка и задира, – произнес Кирпич, глядя на меня с высоты своего роста. – Но отважная и слишком светлая для этого прогнившего мира.

– Поразил, – хохотнула я и в шутку толкнула мужчину кулаком в плечо.

Кирпич удивил меня еще больше, когда перехватил своей ручищей мой кулак и легко сжал.

– Послушай, Лина, – выдохнул Славик, замолчал и вновь заговорил, – Я помогу сбежать и спрятаться. Шах тебя точно не достанет. С Лехой я утрясу.

– Как утрясешь, Слава? – горько прошептала я, забота Кирпича меня неожиданно смутила.

– Да плевать, как! Это мои заботы, – отмахнулся охранник. – У тебя вся жизнь впереди. Учись за границей. Встреть толкового парня без толпы врагов за спиной. У тебя все получится, уверен!

Слова неожиданного приятеля вызвали негромкий горький смех, больше похожий на истерику. Боже, о чем толкует этот мужик? Сбежать? Куда я сбегу? Если Шах даже и не поймет, с кем встретился сегодня, то Заверин, пока не получит желаемого, не успокоится. И к гадалке не ходи.

– Слава, ты говоришь странные вещи, – горько покачала головой. – Только не говори, что тайно влюбился в такую замечательную меня! Я не поверю. И потом, допустим, я сбегу. Зверь уже через час узнает, кто мне помог. Он убьет тебя, Слава. И даже не за помощь мне. А за предательство. И не отрицай.

Кирпич вздохнул, отвел взгляд от моего лица, придержал за локоть, когда я пошатнулась, выходя из лифта.

– У меня сестра была. Чуть старше тебя. Связалась с плохим парнем. Ношу раз в год цветы на могилку, – поведал вдруг Славик, – а могла бы детей рожать.

– Мне очень жаль, – прошептала я, запнувшись на ровном месте.

Славу было жаль, как и ту девушку, которую я не знала. За время знакомства с Кирпичом я привыкла видеть в нем безмятежную глыбу льда. А сейчас в его глазах плескалась боль утраты.

– Слава, – тихо позвала я, когда мужчина проводил меня до двери спальни. – Если вдруг… Если мне нужна будет твоя помощь…

– Если только не ограбление банка, – усмехнулся Кирпич. – По городу почти все подвязаны на Зверя. Дохлый номер.

– А ювелирка? – с наигранной надеждой спросила я, включаясь в игру.

– Пару точек я знаю, – кивнул совершенно серьезно Слава. – Но сбывать придется в соседней области.

– Зачем сбывать? – возмутилась я. – Носить буду!

Кирпич сокрушенно покачал головой, смерил меня понимающим взглядом и задал вопрос, на который я не могла ответить отказом:

– Закажу хавчик в ресторане. На тебя брать?

– Вячеслав! Так уже сто лет не выражаются! – рассмеялась я.

– Тоже мне, голубая кровь, – фыркнул Кирпич и захлопнул дверь за моей спиной.

Оставшись наедине, я поняла, что у меня появился друг в стане врага. Пусть и не самый доброжелательный, зато не откажется помочь в трудную минуту.

После ужина мы с Кирпичом перекинулись в картишки. Разумеется, я выиграла. И не раз. Славик, кажется, понял, что я безбожно и почти не скрываясь, подтасовываю карты. Но мужчина лишь продолжал повышать ставки.

Время в компании Кирпича летело незаметно. И когда циферблат часов указал на тройку, я поняла, что пора бы и ползти в свою спальню.

Об этом я и сообщила Славику, а потом и зевнула так, что едва не вывихнула челюсть.

Вдруг телефон Кирпича ожил громкой трелью. Охранник нахмурился, резко подскочил на ноги и, мотнув головой в сторону моей комнаты, безмолвно приказал исчезнуть.

Что я и сделала.

Подумаешь, важные дела. Да у меня тоже есть пара-тройка неотложных вопросов. Например, в чем лечь спать, в пижаме или в ночнушке. Или вообще голышом. Вот возьму, да и завалюсь в кроватку в чем мать родила.

Однако мое любопытство не собиралось укладываться вместе с моим телом. Оно ныло, чесалось и беспокоило различными мыслями.

А потом я расслышала звуки суеты, тяжелые шаги и отборные маты, произнесенные знакомым до боли голосом.

Пришлось высунуться из комнаты. И как раз вовремя.

Мимо меня промчалась сладкая парочка: Кирпич и Зверь. И если один шел бодро, то второй почти повис на плече первого.

– Шеф, мля, – причитал Славик. – Говорил, в больничку нужно. Никто бы и не вякнул. Все же подвязаны.

– Заткнись! – процедил Заверин.

А я застыла от ужаса, когда рассмотрела рассеченную губу, ссадину на скуле и разбитые в кровь костяшки.

– Доку позвонил, уже мчится, – глухо отчитался Славик.

Заверин промолчал, даже когда заметил, что я стою и наблюдаю за событиями.

Я восприняла молчание Алексея как приглашение следовать за ними. Тем более Кирпич даже не пытался захлопнуть дверь комнаты шефа. Вот я и сунула свой нос в святую обитель зла, вернее, личные покои Заверина.