Заберу тебя себе (СИ) - Майрон Тори

Мне очень хочется прокричать ему эти признания, но вместо слов из горла рвутся только стоны и охи.

Самый громкий из всех вылетает, когда Назар касается пальцами моей промежности и удовлетворённо шепчет мне в губы о том, какая я горячая и влажная. Отзывчивая и голодная. Я сама чувствую это. Чувствую, как дрожу и теку ему на пальцы. Трусы все насквозь мокрые. Кошмар какой-то. Не верю, что это со мной подобное происходит. И уже представить не могу, что до вчерашней ночи я и знать не знала о таких мощных по спектру ощущениях.

Я не успеваю хоть немного осмыслить происходящее, в то время как Назар успевает ловко справиться с ширинкой, надеть презерватив и, сдвинув в сторону мои трусики, скользнуть внутрь, одним толчком врываясь в меня до упора.

Он проникает резко, без сладкой прелюдии и медленного погружения. Так, словно терпеть дольше не мог. Так, словно в данную минуту нет ничего важнее, чем быть во мне. Назар и дальше не медлит, а резво начинает наращивать темп, и я кричу от пробивающего все клетки тела наслаждения, раздирая горло и пугая всех птиц в округе. Надеюсь, что только птиц. Иначе я со стыда сгорю, если кто-то увидит, как я трахаюсь у берёзы. Как развратно я, должно быть, сейчас выгляжу. Как платье мятой тряпкой болтается в районе талии. Как я стону и прогибаюсь, как прошу Назара не останавливаться, пока он вколачивается в меня быстро и мощно. До влажных шлепков и ярких искр перед взором.

— Ну так что, Катюш, готова повторить, как ты меня назвала? — намотав мои волосы на кулак, Назар поворачивает моё лицо к себе. — Глаза открой. На меня смотри и отвечай. Готова?

Низкий хриплый приказ вибрирует на губах, поглощая меня, и я незамедлительно встречаюсь с Назаром взглядом. Едва вижу его лицо. От кайфа в глазах всё плывёт, мутной поволокой затягивается.

— Не слышу ответа, Кать… Не слышу, — практически рычит он, замедляя движения своих бёдер до мучительно плавных, спокойных, вынуждающих меня скулить и просить о большем.

Господи! Да этот «старичок» Бог секса! Мне не с чем сравнить, но я уверена, что лучше, сильнее и сексуальнее его мужчин в мире нет. И, видимо, мои жалобные мольбы и исступлённые стоны ясно дают Назару понять, что я не считаю его старым и немощным. Усмехнувшись, он с одержимостью вжимается лицом мне в щёку и снова ускоряет темп проникновений, стремительно подводя меня к взрыву.

— Да! Да! Да! Боооже! — в беспамятстве кричу я в момент, когда меня сносит оглушительная волна оргазма.

Хватаюсь со всех сил за несчастную берёзу, как за единственную опору, способную помочь мне устоять на ногах, и сотрясаюсь в безумно сладостных судорогах. Они волнами, одна за другой, окатывают тело от корней волос до кончиков пальцев, пока Назар продолжает в меня врываться, удерживая за волосы и прижавшись губами к моей щеке. Правда, сегодня он не повторяет вчерашний сюжет бесконечного секса, а буквально через несколько толчков улетает вслед за мной.

Назар замирает и хрипло стонет. Чувствую, как он во мне пульсирует и набухает ещё больше, запуская своё удовольствие по всему моему кровотоку.

Когда мы прекращаем дрожать, мир замирает, все звуки приглушаются. Остаёмся только мы двое и наши учащённые дыхания. И я не хочу это менять. Назар, похоже, тоже. Он не спешит отстраняться и позволить мне привести себя в порядок. Проводит пальцами по моей влажной шее, касается подбородка и надавливает на нижнюю губу, заглядывая в глаза.

— Я не отпущу тебя никуда, Кать, — своим твёрдым, непоколебимым голосом, точно ножом, Назар вырезает эти слова на моём сердце.

И я до безумия желаю, чтобы это было возможно — забыть обо всём на свете и остаться с ним навсегда, но пелена похоти и страсти спала, и теперь я в состоянии мыслить здраво.

— Отпустишь, Назар. У нас не может быть никакого будущего.

— Кто тебе это сказал? Твои родители, которые решают за тебя, как тебе жить?

— Назар… пожалуйста… Не надо. Я же сказала, что в моей семье всё сложно.

— Нет ничего сложного в том, чтобы жить, как хочется тебе, а не кому-то. Ответь мне… Только ответь честно: чего ты хочешь?

Его губы — влажные, горячие, покрасневшие от моих укусов — в сантиметре от моих губ. Дыхание сплетается с моим воедино, воспламеняя реальность и мои мозги вслед за ней.

— Я хочу быть с тобой, — выдыхаю правду, от которой в глазах Назара загорается целая вселенная.

— Раз хочешь, значит, будешь. Я всё устрою.

— Что? Но как? Только не говори, что пойдёшь говорить с моим папой. Он убьёт тебя, — донельзя напрягаюсь, но Назар тут же начинает поглаживать меня по щеке, волшебным образом успокаивая.

— Не волнуйся. Никаких разговоров с папой не будет.

— Тогда что ты сделаешь?

— Ничего особенного и сложного, Катюш, — он на мгновенье накрывает мои губы поцелуем. Тягучим, нежным, почти невесомым, а затем расплывается в чертовски пленительной улыбке и произносит: — Я просто заберу тебя себе.

И он действительно забрал, а я позволила.

Назар отпирает дверь, и у меня в голове крутится только одна мысль: что я творю? Мама отпустила меня на день. Я дала ей обещание, что вернусь сегодня же, а теперь собираюсь остаться с Назаром на ночь. Возможно, даже больше, чем на одну ночь. Я умом тронулась! Не иначе.

Он пропускает меня внутрь, и я осматриваю квартиру. Мебель выглядит дёшево, но здесь чисто и относительно уютно. Светло-серые стены, белые высокие потолки, большие окна. Напольное покрытие имитирует светлое дерево, но на самом деле это далеко не первоклассный линолеум.

Простенько, но жить можно. Наверное. Не знаю, не пробовала. Однако обстановка не вызывает отторжения. Главным образом потому, что здесь царит чистота и отсутствуют неприятные запахи. В остальном тут… нууу… не очень. По крайней мере, для меня. Но я не подаю виду и с улыбкой нахваливаю жилище Назара.

Главная достопримечательность квартиры — спальня, она же студия. В углу стоит шкаф, рядом двухместная, идеально застеленная кровать, чуть поодаль — стол и два стула, а остальное пространство занято картинами, мольбертом и художественными принадлежностями.

— Ты что, ещё и художник? — несказанно изумляюсь я.

— Да.

— И это всё ты нарисовал? — указываю на десятки картин, заполонивших почти все стены. Нужно признать, рисует Назар отлично. Картины яркие, цепляющие, словно заглядывают в душу.

— Да. Удивлена?

— Очень. Не думала, что ты рисуешь. Это и есть твоя вторая работа?

— Она самая. А ты что думала?

— Не знаю. Наверное, что ты занимаешься чем-то более брутальным. Играешь в рок-группе, фитнес-тренером подрабатываешь или… ну… Может, вообще чем-то незаконным промышляешь.

Опёршись плечом об дверной косяк, Назар прищуривается.

— Это ты по внешности моей такие выводы сделала?

От неловкости отвожу взгляд в сторону и отвечаю:

— Честно? Да.

— И этим ты меня удивляешь, Катюш.

— Почему?

— Потому что кому, как не тебе, должно быть известно, что внешность бывает очень обманчивой, — нейтральным тоном произносит Назар, но у меня складывается ощущение, будто он только что меня отчитал.

Однако это ощущение исчезает сразу, как Назар растягивает губы в мягкой улыбке и зовёт меня пойти на кухню.

Следую за ним и наблюдаю, как он заваривает чай, ставит на стол печенье, конфеты и сухофрукты. Отмечаю про себя, как ловко он всё делает. В его движениях нет скованности или неуверенности. Ещё раз убеждаюсь, что с самооценкой у Назара всё в полном порядке. Поразительно. Если бы я жила в подобном месте, точно не ощущала бы себя королевой. Хотя… кто знает.

Поток моих мыслей прерывает вибрация телефона. Извиняюсь и спешу скрыться в ванной комнате.

— Алина! — раздаётся в трубке взволнованный мамин голос. — С тобой всё в порядке? Ты скоро приедешь?

— Со мной всё хорошо, мам, — скрещиваю пальцы на свободной руке и выпаливаю: — Я не приеду сегодня.

На том конце повисает молчание, а через пару секунд мама сдавленно произносит: