Сайрита Л. Дженнингс - Страх падения (ЛП)

— Это зависит от...

— Зависит от чего? — прервала я его своим самым невинно-непослушным голосом.

— От того, отвлекаю ли я тебя тоже.

Я не знала, как отреагировать на эту реплику. Затянувшееся молчание начало переходить от нервного к неловкому. Конечно, он отвлекал меня. Он завладел моими мыслями с тех пор, как я вошла в «Глубину» со слезами на глазах и печалью на лице три недели назад. Но я ни за что не признаюсь в этом Блейну.

— Что ж, хорошо, значит, увидимся в среду.

— Да, спокойной ночи, Ками.

— Спокойной ночи, Блейн.

*****

— Итак, Ками, как прошла неделя после вашего последнего визита?

Я кивнула, нервно теребя распустившуюся нитку на своей майке.

— Хорошо.

— Хорошо? И никаких иррациональных страхов или кризисов?

Я исподлобья смотрела на психиатра в сером костюме, сидевшего напротив меня. Сейчас трудно найти хорошего мозгоправа. Этот был третьим с момента моего переезда в Шарлотт. Я чувствовала, что могу обойтись без психологических консультаций, но Дом был очень настойчив, я бы даже сказала — требователен.

— Мои страхи не бессмысленны! — огрызнулась я.

Доктор Эвелин Коул приподняла бровь и что-то записала в свой блокнот.

— Вы считаете, что ваши страхи обоснованны?

— Думаю, их можно понять, учитывая... Мои страхи небезосновательны и точно не иррациональны. И они не представляют опасности для окружающих.

Сделав еще одну запись в блокноте, доктор Коул спросила:

— А для вас они не опасны?

Я скептически посмотрела на нее:

— Нет, конечно. Во всяком случае, я всегда очень осторожна.

— Вы просто изолируете себя.

— Вовсе нет. Я держу с людьми определенную дистанцию, чтобы оставаться... в безопасности. Есть вещи, которые людям не стоит знать обо мне. Если бы они стали известны, я бы все равно осталась одна.

— Поэтому вы расстались с Кеннетом? Потому что он слишком к вам приблизился?

— Кеннет влюбился в девушку, которая не может любить. Я предупреждала его о том, что не могу иметь серьезных отношений с ним или с кем-либо другим. Он хотел большего, чем я могла дать ему или кому-либо еще.

Доктор Коул пожевала кончик ручки и нахмурилась.

— И вы считаете, что, сдерживая себя и оставаясь эмоционально недоступной, вы защищаетесь? Что ваши... кризисы не будут проблемой?

— Да. Я так считаю, — пробормотала я и снова потянула за нить на майке, отрывая ее. Глубоко вздохнув, я уронила голову на грудь. — Если бы Кеннет узнал, насколько я испорчена и какой нервной я стала из-за своего прошлого, то он бы сам не захотел остаться. Он назвал бы меня сумасшедшей и бросил. И это было бы оправданно. Я сделала Кеннету одолжение. Ему не нужна девушка вроде меня, которая потянет его в болото своих бесчисленных проблем.

— Как вы можете знать наверняка, сбежал бы он или нет? Быть может, он захотел остаться рядом с вами, несмотря на все ваши страхи?

Я посмотрела в глаза сидящей напротив женщине и как можно более убедительно ответила:

— Что ж... это тот самый единственный риск, на который я готова пойти.

После окончания очередного еженедельного приема у психиатра, я сразу же отправилась в «Глубину», чтобы провести свой первый день стажировки. Естественно, это не было совпадением. Я специально запланировала консультацию со специалистом на этот день, чтобы она помогла мне справиться со страхами. Но как только я заехала на парковку и увидела своё будущее место работы, мне сразу же стало плохо. Я почувствовала, как вспотели мои ладони, а во рту пересохло. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— О, нет, только не здесь. Только не сейчас. Я должна это сделать. — Но этот внутренний монолог даже для меня самой звучал неубедительно.

В отчаянной попытке собраться с духом перед выходом из машины, я начала обратный отсчет от десяти. Ранее я работала во многих местах. И везде обходилось без серьёзных инцидентов. Я играла роль нормальной, здравомыслящей молодой девушки на протяжении многих лет. И, в основном, удачно. Случались лишь небольшие сбои. На моём пути встречались препятствия. Но я всё преодолевала. У меня были друзья, которые день за днем помогали мне бороться с фобиями. И всё было прекрасно. Верно? Так какого черта я до сих пор сижу в машине в сорокоградусную жару и схожу с ума по татуированному бармену?

Моя кожа покрылась мурашками, впрочем, как и всегда, когда я думала о нём. И даже если просто произносила его имя. Блейн. Боже, почему он не носит менее сексуальное имя? Например, Мортимер? Или Буфорд? Как это жестоко — назвать такого великолепного, пугающе-сексуального мужчину Блейном. Черт, нужно продержаться до восьми вечера.

Я вытерла свои потные руки о джинсы и несколько раз вздохнула, еще раз пытаясь успокоиться и замедлить свое сердцебиение.

Я понимала, что это было смешно. Блейн всего лишь мужчина, и в нем нет ничего особенного.

Я вынуждена была напомнить себе о том, что он олицетворял собой все те вещи, которых у меня не будет никогда: серьезные отношения, дружба, доверие, любовь, наконец. Я просто обязана держать Блейна на расстоянии, особенно сейчас, когда мы будем работать вместе.

Я зашла в бар, который встретил меня мягким звучанием классического рока, льющегося из аудиосистемы. Меня наполнило знакомое чувство уюта, то самое, что успокаивает нервы. Мне действительно здесь нравилось. Может быть, виной всему ностальгия, навеянная музыкальной атрибутикой, украшавшей стены. Или может быть, слабый запах лимонного средства для полировки мебели, смешавшийся с ароматами жареной еды из кухни бара. Или возможно, только возможно, мне было комфортно от вида мужчины за барной стойкой. Блейн улыбался, и его шоколадно-карие глаза напоминали теплые омуты порока. Мои мысли ненадолго утратили ясность, но, тем не менее, это не помешало мне улыбнуться ему в ответ.

— Привет, Бегунья! Рад видеть тебя снова, — сказал Блейн, когда я подошла.

Он взялся за край барной стойки и наклонился вперед, как делал всегда. Вероятно, это было привычкой, а может он так незаметно разминался. Но я знаю не понаслышке как трудно простоять на ногах более восьми часов, и насколько это вредно для спины.

Я покачала головой и игриво закатила глаза.

— Чувак, правда, хватит меня так называть.

Он улыбнулся понимающей улыбкой и прищурился.

— Почему? Ты уже перестала убегать?

Убегать? Я что, когда-то это делала?

— Никто не сбегает, Блейн. Как видишь, я здесь, — ответила я тихим, но уверенным голосом.

Я очень хотела, чтобы мои слова оказались правдой. Между нами повисла тишина, приглушая гомон обедающих людей и фоновую музыку. Блейн смотрел на меня, не отрываясь. Но его взгляд, как ни странно, действовал на меня расслабляющее. У него были глаза человека, который видел многое. Проникновенные и мудрые, но при этом полные жизни и страстные. От этого взгляда хотелось скрыться, но я убеждала себя остаться. Едва уловимого перекатывания штанги по его рту было достаточно, чтобы перенаправить мои мысли, и заставить сосредоточиться на насущной задаче. Работа. Я пришла сюда работать.