Хранитель Заката (СИ) - Перепечина Яна

Анна благодарно кивнула и ушла к себе. Пока поднималась по лестнице в мансарду, поймала себя на том, что снова идёт неторопливо, даже плавно, словно боится расплескать то, чем наполнилась её душа на Закате.

Комнату ей выделили самую лучшую в доме, как показалось Анне, большую, с окном, выходящим на залив и маяк. Анна распахнула его, села за стол, открыла тетрадь и взяла ручку. Через час она с удивлением посмотрела на часы и результат своих трудов – несколько плотно исписанных страниц. Получились у неё очерки обо всём, что увидела она за этот долгий и всё никак не заканчивающийся день: о пути на Закат, о природе острова и, конечно, об островитянах.

Анна всегда, с самого детства писала что-то. Конечно, для себя, в стол, но писала и очень любила это. Однако за полгода ожидания приговора словно разучилась делать это. Как будто умерло в её душе что-то, толкающее, заставляющее изливать свои мысли и чувства на бумаге. И вот теперь, после всего нескольких часов на Закате, она словно исцелилась.

Рука, отвыкшая от долгого письма, немного ныла, но зато на душе теперь было тихо и очень спокойно. Анна посмотрела на залив, спокойный и словно дремлющий, на маяк, отчётливо видный на фоне катящегося к закату солнца, и достала телефон.

Связь на острове была на удивление приличная, и голос Нелли прозвучал отчётливо и громко:

- Как ты там, Анют?

- Нел… Нел… Я даже не знаю, как тебя благодарить, - счастливо призналась Анна. – Если бы ты знала, что для меня сделала! Ты меня вылечила! Совсем вылечила!

- Ну, - как всегда самокритично заметила её потрясающая сестра, - это совершенно точно не я. Я всего лишь нашла для тебя подходящего доктора.

Когда Анна спустилась вниз, Мария Михайловна что-то делала на кухне. Увидев гостью, она спросила:

- Анечка, детка, ты кур не боишься?

- Нет. В моём детстве бабушка на даче держала.

- Правда? Вот хорошо! Тогда сходи, пожалуйста, к Родаковым, покорми их кур. А я пока начну на стол накрывать. Через час будем всех к столу звать.

- Конечно, - даже обрадовалась новому делу Анна.

- Тогда держи бидон, в нём каша. А зерно найдёшь в бутыли пластиковой, у кормушки, рядом с курятником. В другой – вода. Ты старую выплесни в траву, а чистой налей. Разберёшься?

- Конечно! – Анне вдруг показалось, что она вернулась в детство, и от этого её снова захлестнуло волной счастья, очередной за этот удивительный день. – Конечно!

- Умница моя! – похвалила Мария Михайловна, хотя Анна ещё ничего не сделала. – Ну какая же девочка замечательная к нам приехала!

Анна покраснела от похвалы, подхватила бидон с кашей для кур и отправилась к Родаковым. Но дойти без приключений не получилось.

Глава 14. Званый ужин

У дома орнитологов дорогу ей преградил Денис.

- Что, Анечка, вас снова к хозяйству приставили? – поинтересовался он.

Вместо ответа Анна сказала:

- Мария Михайловна и Владлен Архипович через час приглашают всех нас на ужин. Передайте, пожалуйста, вашим коллегам.

- Как официально! – рассмеялся Денис. – Может быть, перейдём на «ты»? Всё же нам здесь бок о бок жить. Упростим общение.

Анна отчего-то начала раздражаться и сухо ответила:

- Не стоит. Я послезавтра уеду отсюда. А полтора дня можно и повыкать.

- Какая вы суровая! – с усмешкой восхитился Денис. – Люблю барышень строгих правил!

- Очень рада за вас, - ответила Анна и попыталась обойти распушившего перья орнитолога.

- Анна! Вы что, сердитесь?! – вроде бы искренне изумился тот и сделал шаг в сторону, не дав ей пройти. – Не надо! Умоляю вас! Простите глупого повесу! Я просто хотел перевести наше общение в неформальную плоскость. Но вину свою осознал и больше докучать с этим не буду. Вы мне верите? – Он состроил умоляющую гримасу и уставился на Анну.- Мир?

Она вздохнула и вынужденно кивнула:

- Мир.

В это время из окна высуналась Камилла:

- Денис! Ты где?.Мы же ещё кровать не подвинули! А мне одной тяжело! – Тут она сделала вид, что только заметила Анну и, манерно растягивая слова, сказала: - О, и снова здравствуйте…

Анне показалось, что девушка не смогла вспомнить её имя или специально изобразила забывчивость. Видимо, Денис решил так же, потому что поспешно сказал, стараясь сгладить неловкость:

- Кэмел, Анна передала нам приглашение от аборигенов. Нас зовут на ужин… Через сколько? – он вопросительно посмотрел на Анну.

Её покоробило то, как Денис назвал Марию Михайловну и Владлена Архиповича, и она коротко кинув:

- В семь, - повернулась и направилась к дому Родаковых.

- О! – казалось, обрадовалась Камилла. – Отлично! И готовить не придётся! А кого зовут?

- Всех.

- Пойди тогда старикам скажи, - распорядилась Камилла и исчезла, но тут же высунулась обратно и капризно велела:

- И не называй меня Кэмел!

- Договорились, Камелия!

Раздался звук выплеснутой воды, и орнитолог поддразнил:

- Не достала! Только зря выплеснула. Больше тебе воду таскать не буду.

- Тогда я тоже для тебя ничего делать не буду. Совсем ничего! А называть тебя буду Дендрарием! Или Денатуратом! – угрожающе и многозначительно заявила Камилла и с грохотом захлопнула окно.

Анна, которая, конечно, слышала всё это, усмехнулась. Какие страсти на Закате! Он – ловелас. Она – кокетка. Их связывают странные отношения. А Анну угораздило стать свидетельницей проявления высоких чувств. Повезло так повезло.

Ровно в семь у дома Полоцких собрались все: трое островитян и пятеро их гостей. По случаю тёплого вечера стол накрыли на большой террасе. Функции тамады взял на себя Владлен Архипович, оказавшийся весёлым лёгким человеком с хорошим чувством юмора. Он умудрялся вовлекать в непринуждённую беседу всех. А потом и вовсе жестом фокусника достал из-за своего стула гитару. И выяснилось, что даже Камилла знает застольные песни и с удовольствием подпевает им. А хозяйка и старшие орнитологи и вовсе увлеклись и тянули песню за песней.

Анна поняла, что давно, чуть ли не с самого детства не слышала, как поют за столом. Раньше пели, да. И часто. А сейчас нет. И она словно оказалась в прошлом. Мирном, добром и светлом прошлом, которого она почти не застала, но о котором слышала от родных. В том самом, где люди были добрее и куда так хотелось иногда вернуться. Закат представлялся ей заповедником, а его обитатели – удивительными, невероятными и очень близкими. Она любовалась ими. Даже Камилла и Денис теперь казались ей вполне приятными и симпатичными людьми.

Переводя взгляд с одного, сидевшего за столом, на другого, Анна заметила, что и Василий тоже исподволь разглядывает гостей острова. Встретившись глазами, они со смотретелем улыбнулись друг другу. И Анна снова почувствовала в нём родственную душу, как тогда, у маяка. Ей стало интересно, есть ли у него семья, и, если есть, то где. Маячник после дневного разговора с Марией Михайловной очень заинтересовал Анну.

Надо же, родился на Закате. И большую часть жизни живёт здесь. Тут она вспомнила слова хозяйки о том, что на Василии династия маячников прервётся, и загрустила. Значит ли это, что он одинок и у него нет детей? Или просто молодое поколение выбрало другую жизнь? В любом случае мысли об этом вызывали печаль. Хотя сама Анна могла понять тех, кто не хочет связывать свою жизнь с Закатом. Всё же для жизни здесь требуется особый склад характера. Не каждому она по плечу.

Анна представила, что она тоже могла бы жить здесь всегда и не поняла, какие чувства вызвало у неё это допущение. Странные и противоречивые, пожалуй. От восторга до панического ужаса.

Всегда среди этой невероятной красоты, в тиши, на острове, где нет посторонних, шума, грязи… Как хорошо…

Да, но и людей тоже почти нет. Только несколько человек, которые вынужденно становятся близкими. Почти семьёй. А если вдруг между ними неприязнь? Это ведь страшно: жить, зная, что бок о бок с тобой находятся те, кто тебя ненавидит. И никуда не деться. Особенно с ноября по май, когда островитяне живут в автономном режиме, не имея возможности добраться до большой земли. Даже скорую помощь не вызовешь. И только в экстренных случаях прилетает вертолёт, как рассказала Анне Мария Михайловна…