Татьяна Алюшина - Время для наград

— Пожалуй, я тоже, — поддержал ее Антон.

Она вышла из вагона первой.

По перрону бегали люди, пытаясь продать пассажирам какую-то снедь, фрукты, пиво и много еще чего. Наталья отошла в сторону, подальше от коробейников, навязчиво предлагавших что-нибудь купить.

Закурила. Из вагона вышел Антон и направился к ней.

Она вышла из купе, не дожидаясь его, чтобы не стоять вместе в очереди на выход и, спускаясь со ступеней, не опираться на его руку, которую он конечно же подаст.

Пробравшись сквозь толпу, Антон подошел к ней:

— Может, ты перестанешь все время от меня убегать? Я не бью маленьких девочек, впрочем, больших тоже не бью.

— А вдруг ты кусаешься или вообще маньяк? — с серьезным видом предположила она.

— А что, похож?

— Да кто вас, маньяков, знает, вы все такие зага-а-дочные и под нормальных людей маскируетесь.

— Так-то лучше! А то такое впечатление, что за ночь царевна превратилась в трусливую мышку.

— В лягушку, по сюжету сказки была лягушка, — уточнила Наталья.

— Не искушай меня, девочка, — наклонившись к ней, прошептал Антон: — Я знаю правила превращения лягушки в царевну!

— Все, все, простите, дядечка, больше не буду! — дурным голосом заныла Наталья.

Они посмеялись, снимая напряжение. Она и сама не понимала, почему бегает от него. Хотя, наверное, все-таки понимала.

Чувства, которые он у нее вызывал, путали. И так это манило неизвестностью, что холодели кончики пальцев и хотелось послать куда подальше все свои страхи, условности, комплексы, возраст, ухнуть с головой, разрешить себе все!

Ни один мужчина не волновал ее так, как Антон, — глубоко и неожиданно сильно.

Они вернулись в вагон. Поезд тронулся. Не присев, с ходу Антон предложил Наталье пойти в ресторан, надеясь, что она откажется.

Ему было трудно находиться рядом и не дотрагиваться до нее. И он все время помнил, что через два часа они останутся в купе вдвоем, и нервничал, как подросток, посмеиваясь над собой. В ресторан ему надо, посмотреть, как изменилась ситуация и изменилась ли вообще, если там будут те, кто его интересует.

Наталья отказалась от его предложения, сразу же забралась на свою полку, взяла книжку и стала читать. А потом не заметила, как заснула. Напереживалась!

Она проснулась, когда Даша закидывала на багажную полку свернутые матрасы.

— Мы уже подъезжаем, вот и убираем постели, — извинилась девушка.

Они суетились с Устиньей Васильевной, проверяли, все ли собрано, пересчитывали сумки, пакеты с подарками.

Поезд притормаживал.

— Ну все, Наталья. До свиданья. Счастливо вам доехать. Пусть у вас все будет хорошо. Вы очень красивая пара! — уверенно сказала Устинья Васильевна.

Наталья от удивления даже рот открыла.

— Что вы так смотрите? У меня глаз острый: я всегда вижу, у кого получится, а у кого нет. Бабка моя ясновидящей была, и мне кое-что перепало. Вы с Антоном Александровичем очень друг другу подходите, у вас все получится! Спускайтесь, я вас перекрещу и поцелую на прощание на удачу.

Совершенно обалдев от такого напутствия, Наталья спустилась вниз, подставила щеку для поцелуя и дала себя перекрестить.

Устинья Васильевна подхватила сумки. Даша, пропустив ее вперед, остановилась в дверях:

— До свидания, Наталья Александровна. Вы маме верьте, она еще ни разу не ошибалась. Счастливого пути!

«Вот это да! Казалось, совсем простецкая тетка, а смотри, все углядела!» — удивляясь и восхищаясь, подумала Наталья.

Она подсела к окну и смотрела, как родственники встречают Дашу с мамой.

Они обнимались, целовались, что-то говорили, хохотали. Было понятно, что им очень рады, что их давно ждут и любят.

Наталья так за них порадовалась, что на глаза набежали слезы.

Поезд тронулся, постепенно набрал ход. В купе было непривычно тихо.

Наталья думала, что совсем скоро ее тоже будут встречать, будут объятия, поцелуи, громкие разговоры. Перебивая друг друга, дети начнут рассказывать самые последние важные новости.

И так это будет хорошо, так радостно, что они есть, что снова вместе, а впереди целый отпуск!

Открылась дверь, и вошел Антон. В руках у него была бутылка крымского красного вина, фрукты и шоколад.

— Сухого не было, я взял крепленое, надеюсь, тебе понравится. Правда, за качество не отвечаю, потому что купил его на платформе. Бог их знает, что они там продают!

Перекинув все покупки в одну руку, он закрыл дверь и защелкнул замок, подошел к столу, поставил бутылку, положил все покупки. Выдернул Наталью из-за стола, прижал к себе и очень близко заглянул ей в лицо.

Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза и, когда уже невозможно — ну просто невозможно! — стало ждать, поцеловались.

Это было так ярко, так сильно, с каким-то вселенский узнаванием. Как будто они всю жизнь знали, что у них только так и может быть, и удивлялись — как это не догадались раньше! И где их носило друг без друга до сих пор!

И вот наконец-то все правильно!

И еще, еще побыть там, а может, и остаться!

Антон, не прерывая поцелуя, сел и усадил себе на колени Наталью, отстранив ее от себя, заглянул в глаза, поцеловал коротко в распухшие губы, а потом прижал к своему плечу ее голову.

Сердца громко бухали, как будто стучались в грудь друг к другу и просили впустить.

— Нам надо остановиться… — Ему с трудом удавалось говорить.

— Зачем? — спросила она.

— Потому что еще чуть-чуть, и я возьму тебя прямо здесь!

— Здесь, наверное, неудобно, — слабо соображая, что говорит, предположила Наталья.

Он не ответил. Отодвинул ее от своей груди, всмотрелся, поцеловал в щеки и совсем легко в губы, поднял со своих колен и поставил. Она ухватилась за его плечи — ноги слегка дрожали.

Антон поправил чашечку лифчика, неизвестно как в горячке поцелуя сдвинутого вниз, застегнул «молнию» на ее рубашке, тоже неизвестно как и когда расстегнутую. Притянул к себе и поцеловал, отодвинул от себя и усадил напротив.

— Когда мы в первый раз займемся любовью, мы будем делать это в кровати, в большой кровати. Всю ночь, а если повезет и не будет дел, то и день.

Она молчала, смотрела на него.

— Давай вино попробуем и фрукты, — предложил Антон.

Он встал, вынул из своей сумки какой-то сложный нож и стал открывать бутылку.

Наталья все так же молчала, наблюдала за ним. Разговаривать у нее не очень сейчас получалось, и все казалось, что происходящее нереально, почему-то односложно, как простые действия, и так же понятно, как эти самые действия… Вот так запуталась барышня! Антон разлил вино, развернул пакеты с фруктами и протянул ей стакан. Она взяла, подвинулась ближе к окну.