Хосе Антонио Бальтазар - Счастливые слезы Марианны

— Постигала азы? — спросила Марисабель.

— Какие азы? — не поняла Фелисия.

— Это я так…

Фелисия хотела было снова нацепить наушники, но Марисабель ее остановила.

— Это невежливо с твоей стороны, — сказала она. — Может быть, я хочу с тобой поговорить.

— Ты? Со мной? — удивилась Фелисия. — О чем?

— Я думаю, ты сама прекрасно понимаешь о чем… О Бето!

— О Бето? — Фелисия широко раскрыла глаза.

— Да, да, моя дорогая. Я давно уже хотела все для себя прояснить.

— Так и прояснила бы за порогом этой комнаты!

Марисабель, пропустив мимо ушей эту грубость, продолжала:

— И откровенно признаюсь тебе, мне не нравится твое поведение. А особенно не нравится, что ты приваживаешь моего жениха…

— С чего ты взяла? Я же…

— Не смей меня перебивать! Ты заглядываешься на Бето, ходишь за ним по пятам! Сколько я могу это терпеть?!

— Я не знаю, что тебе ответить, Марисабель…

— Скажи мне, чего ты добиваешься?

— Я люблю Бето, — наивно пролепетала Фелисия.

— Вот как?.. Ах ты…

— Ты неправильно меня поняла! Я люблю Бето как брата. У меня ведь совсем нет друзей. Совсем! Я сирота… Спасибо донье Марианне и дону Луису Альберто, что они подобрали меня…

— Что означает эта… братская любовь?

— Ну, я не знаю… Поверь, Марисабель, у меня и в мыслях не было обидеть тебя, перебежать тебе дорогу… Теперь-то я понимаю, почему ты так относилась ко мне все это время… Неужели ревновала?

— Я?!

Марисабель немного растерялась. Она вдруг ощутила каким-то свойственным только женщинам чутьем, что Фелисия говорит правду.

Гнев, переполнявший ее сердце с того момента, как уличная девчонка появилась в доме, мгновенно улетучился. Неожиданно для самой себя она призналась:

— Да, ревновала… Немножко…

Глаза у Фелисии увлажнились, и она положила голову на плечо своей бывшей сопернице… Как она могла сказать Марисабель, что ее любовь к Бето далеко не родственная?.. Разве имеет она право разрушать чужое счастье, затаптывать костер чужой любви?..

Бето возился с компьютером, когда услышал громкое дребезжание старинного звонка. Оставив свое занятие, он спустился вниз и открыл дверь, надеясь увидеть вернувшихся из кабаре родителей.

Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что на пороге стоит, небрежно засунув руки в карманы старого, потертого пиджака, тот самый парень из «Белой лошади».

«Что ему нужно здесь? — пронеслось в голове у Бето. — Зачем он пришел?»

— Здравствуйте, — вежливо проговорил парень. — Меня зовут Кандидо. Рад приветствовать вас. Приятный вечерок, не правда ли?

— Что вам угодно? — сухо спросил Бето.

Он понял, что кузен неудачливого Кики выследил Фелисию, которая, по его мнению, спуталась с «богатеем». У него на лице было написано, что вид этого богатого особняка подтвердил его подозрения.

— Мне-то? Есть одно дельце, — Кандидо сплюнул на землю.

— Могу я поинтересоваться, с кем имею честь?..

— А с кем имею честь я? — нагло спросил Кандидо.

— Думаю, придя в дом, вы должны знать, кто его хозяева.

— А вот и нет. Я понятия не имею, кто здесь живет, и знать не хочу…

— В таком случае…

— Минутку, не закрывайте дверь, я все объясню. Вы, наверно, тот самый и есть?

— Что значит — тот самый?

— Ну, этот… Как его… Может, все-таки я могу зайти?

— Заходите, но предупреждаю вас, что долгие беседы я вести не собираюсь.

Оказавшись в холле, Кандидо огляделся и восторженно сказал:

— Богато, богато… Сколько все это стоит?.. А это что за вещица? — он взял со столика серебряную табакерку и повертел ее в руках.

— Положите на место, — раздраженно произнес Бето. Он уже начал догадываться, по какому поводу пришел парень. — Или вы немедленно скажете причину вашего визита, или я попрошу вас уйти.

— Ух, какие мы злые. Ух, какие негостеприимные! — усмехнулся Кандидо. — Сам пригрел чужую бабу и сам же возмущается.

— Что ты сказал? — Бето настолько опешил от подобной наглости, что не заметил, как перешел на «ты».

— А то, что где-то здесь обретается некая Фелисия, и я хочу ее видеть.

— Зачем тебе? — спросил Бето, стараясь держать себя в руках.

— Это уж мое дело. — Кандидо обошел вокруг юноши. — Ты кто ей вообще?

— Муж, — спокойно ответил Бето.

— Муж? Тогда мне сперва нужно переговорить с тобой… А ты правда муж? Не врешь?

— Правда. Что дальше?

— Когда же это вы поженились?

— Совсем недавно. Я слушаю тебя!

Кандидо никак не мог собраться с мыслями. Известие о замужестве Фелисии явилось для него полной неожиданностью.

— Я это… раньше гулял с твоей женой… — наконец, солгал он. — Ну, и захотелось… повидаться с ней.

— Об этом не может быть и речи, — как отрезал Бето.

— Серьезно? — Кандидо принял воинственный вид. — А если я тебя и спрашивать не стану, а сам найду ее? Знаешь, и не таких, как ты, приходилось укладывать с одного удара!

Бето сжал кулаки.

— Я бы посоветовал тебе убраться вон!

— Будешь советовать знаешь кому? Ишь, перья распушил! Ладно, скажу тебе напоследок… Девка-то беременна. А от кого, знаешь?

Бето смотрел на его гнусную рожу и сжимал кулаки.

— Как-то не того получается! Я, можно сказать, трудился в поте лица, а ты плоды пожинать будешь? И притом бесплатно? Я ведь люблю Фелисию! Поэтому дай, как положено, откупного. За душевные страдания! За достойное возмещение убытков я готов навсегда забыть ее, выкинуть из головы и больше сюда не заявляться. Ну что, по рукам? Ты же не бедняк какой-нибудь! За несколькими тысячами песо дело не станет, ведь так?

Бето не ответил.

Он размахнулся и ударил Кандидо в челюсть с такой силой и меткостью, что тот потерял равновесие и рухнул на пол.

— Ты на кого полез?! — Кандидо пришел в ярость. Он сплюнул кровавую слюну, вскочил и набросился на Бето.

Завязалась драка. Они катались по ковру и нещадно дубасили друг друга. Силы их были примерно равны, и довольно долго никому из противников не удавалось получить преимущество.

Фелисия и Марисабель услышали странный шум, доносившийся с первого этажа. Выбежав из комнаты, они стали свидетелями следующей картины: на полу, лицом вниз, лежал какой-то незнакомый парень, а Бето, сидя на нем, вполне грамотно заламывал ему руки.

— Что здесь происходит? — испуганно закричала Марисабель.

«Это Кандидо! Подонок! Он нашел меня! Все кончено! Сегодня же меня выгонят!» — с ужасом думала Фелисия.