Мария Тахирова - Белокурый красавец из далекой страны

– Ваши женщины довольно странные, – усмехнулся Сергей.

Мона промолчала.

– К тебе это не относится, – торопливо добавил он.

Повисла неловкая пауза. Официантка принесла заказ, не забыв одарить Сергея улыбкой и полностью игнорируя его спутницу. Он тут же принялся за свои сандвичи, а Мона медленно размешивала сахар в кофе. Мысли ее витали где-то далеко.

– Послушай, я не хочу снова начинать этот разговор, – произнес Сергей, покончив с едой. – Скажу прямо, потому что не привык к вашей манере излагать мысли длинно и многословно. Ты мне нравишься, и мне с тобой интересно.

Мона отвела глаза.

– Но я все понимаю, – продолжал Сергей. Ты египтянка, мусульманка… в конце концов, ты замужем. Я не собираюсь склонять тебя к греху или как-то компрометировать в глазах окружающих. Но, черт возьми, мне бы хотелось иметь возможность хотя бы иногда видеть тебя, – разумеется, если это не будет грозить никакими проблемами. Ты хорошая девушка, и меньше всего я хочу доставлять тебе неприятности. Клянусь, ты можешь мне доверять – у меня нет никаких коварных планов соблазнить тебя или разрушить твою семью.

Мона задумчиво теребила в руках салфетку.

– Мою семью, по всей видимости, уже ничто не спасет, – пробормотала она. – Но это не значит, что я не дорожу своей репутацией.

– А что… с мужем все так плохо? – осторожно поинтересовался Сергей.

– С мужем, пожалуй, не плохо, – усмехнулась она. – А просто никак. Кроме того, у нас нет детей, а это серьезная проблема. Не говоря уже о том, что мы совершенно разные. Но ты же понимаешь, что в наших с тобой отношениях это ничего не изменит? Замужем я или нет, между мной и тобой пропасть.

– Я понимаю. Просто не вижу никакой причины, почему ты не можешь иногда выпить со мной кофе.

У Моны зазвонил телефон. Она схватила трубку и побледнела.

– Вот она, причина. Это свекровь. Умоляю, молчи. – Она заговорила громче. – Да, хамати. Все в порядке. Нет, я вышла с работы, на минуту зашла с подружкой в торговый центр и уже иду домой. Что? Какое лекарство? Вам плохо? Хорошо, я поняла. Да, скоро буду.

– Пора идти? – сочувственно спросил Сергей.

– Да. – Мона торопливо допила свой капучино.

– Я не отпущу тебя, пока ты не ответишь на мой вопрос.

– Послушай, Сергей… Причина, конечно, есть. Как бы ни складывались мои отношения с мужем, я по-прежнему замужем. И уж если мне суждено развестись, то одно дело – просто расстаться с мужем из-за отсутствия чувств и детей, другое – разойтись по той причине, что меня заметили с другим мужчиной.

– Каир огромный город, и шансы встретить кого-то вне районов, где мы живем или работаем, почти нулевые. Так что я не вижу препятствий к тому, чтобы иногда пересечься где-нибудь в кафе. Большего я у тебя не прошу и никогда не попрошу.

– Хорошо, – вдруг согласилась Мона. – Только у меня два условия.

– Вот как? – Сергей улыбнулся. – Интересно, интересно…

– Ты ведь обещал, что не станешь доставлять мне неприятностей, – напомнила Мона. – Так вот, никто не должен знать о наших отношениях. Ни друг, ни коллега – никто. Поверь, египтяне очень болтливы.

– Я понял, – вскинул руки Сергей. – Буду нем как рыба. А второе?

– Ты будешь звонить и писать мне только в рабочее время. Никакой связи по выходным или по вечерам. Свекровь почти всегда рядом, и если она что-то заподозрит…

– А ты, значит, в целях конспирации будешь стирать всю информацию о моих звонках, прежде чем возвратишься домой?

– Да! И тут нет ничего смешного, – добавила она, заметив улыбку Сергея. – Совсем забыла: есть еще третье условие. Джоконда. Ты никогда не станешь называть меня этим дурацким именем.

– Вот насчет этого не уверен. Тебя подвезти? – предложил он, заметив, что Мона собирается уходить.

– Спасибо, я лучше на такси.

– Увидимся завтра?

– Завтра? Нет!

– Тогда послезавтра?

– Посмотрим.

– Я позвоню тебе завтра утром, – с улыбкой пообещал Сергей.

Мона постояла несколько секунд, не зная, что ответить. Так ничего и не придумав, она кивнула и направилась к эскалатору.

Но звонок раздался уже через пять минут, едва она успела сесть в такси.

«Ты же обещал!» – возмутилась Мона.

«Но ведь ты еще не успела добраться до дома, – возразил Сергей. – Ехать отсюда как минимум полчаса, так что нет никакой беды, если мы еще минут десять поболтаем. У тебя даже останется время, чтобы стереть с телефона информацию об этом вызове. Я очень предусмотрительный, да?»

«Ты неисправим».

«Неправда! За весь сегодняшний вечер я ни разу не назвал тебя Джокондой».

«Это так, – нехотя признала Мона. – Но все равно давай закругляться».

Сергей притворно вздохнул и отключился. Мона вдруг почувствовала грусть оттого, что он не стал настаивать.

С каждым днем общение со свекровью становилось все более невыносимым. Мона возвращалась с работы и молилась о том, чтобы не застать ее дома, но ее надежды разбивались о суровую реальность, когда она заходила домой и видела до боли знакомое лицо.

«Почему бы вам не оставить меня в покое? – мысленно вопрошала она, досадуя, что не может найти достойного предлога, чтобы выставить свекровь вон. – У вас же своя квартира. Сидите там, смотрите телевизор. Ну чего вы ко мне пристали?»

За то время, что прошло с момента отъезда Ахмеда в Эмираты, свекровь изменила линию поведения. Она больше не доставала Мону придирками и даже старалась быть с ней любезной, но в ее взгляде, устремленном на невестку, появилось какое-то новое выражение. Мона не могла избавиться от ощущения, что свекровь о чем-то подозревает.

Первое время она сразу стирала все сообщения, что присылал Сергей, и удаляла из памяти телефона всю информацию о вызовах с его номера. Но прошло время, и ей захотелось сохранить некоторые из его сообщений. Поколебавшись немного, она решила обезопасить себя, поставив пароль. Мона знала, что свекровь, как и большинство пожилых людей, совершенно не разбирается в технике, и была уверена, что та не сможет взломать ее телефон. Вообще-то хамати никогда не проявляла интереса к тому, с кем общается невестка, но Мона сочла, что в таком деле лишняя осторожность не повредит; к тому же случайно пойманные взгляды свекрови заставляли ее сердце сжиматься от нехороших предчувствий.

Что касается угрызений совести, Мона давно махнула на них рукой. Не в силах противиться своему влечению к Сергею, она решила, что вполне достаточно поставить их отношения в строгие рамки, не позволяя ему вольностей. Мона просто не находила в себе сил отказаться от их общения: оно было ей необходимо, как глоток воздуха.

«Нам не судьба быть вместе – это факт, – размышляла она бессонными ночами. – Но раз уж мы встретились и понравились друг другу, почему бы не продлить эту встречу настолько, насколько это возможно? Я все равно не в силах избавиться от греховных мыслей об этом человеке… Даже когда мы не видимся, у меня не получается выкинуть его из головы».

У Сергея вошло в привычку звонить ей каждое утро и каждый вечер, по дороге на работу и с работы; вскоре девушка привыкла к ежедневному общению и с нетерпением ждала этих звонков. Сергей как будто установил рамки того времени, когда Мона могла чувствовать себя относительно свободной. Пять дней в неделю, от утреннего звонка до вечернего, – это было то время, когда Мона расцветала; когда она могла вырваться из тюрьмы под названием «Дом» и почувствовать себя почти счастливой. На работе они постоянно переписывались во всевозможных чатах, порою спорили и изредка выбирались пообедать вместе – разумеется, соблюдая все необходимые меры предосторожности. Ради него Мона обновила свой гардероб; впервые в жизни ей по-настоящему захотелось принарядиться для мужчины.

За то время, что прошло со дня отъезда мужа, Мона похудела, похорошела, в глазах появился блеск; даже ее походка стала другой. Конечно, эти изменения не могли остаться незамеченными. На нее стали обращать внимание на улице; сестра и подруги постоянно делали комплименты и интересовались секретом ее преображения, и только мать порой бросала на дочь настороженные взгляды. Мона понимала причину ее настороженности – та считала, что нехорошо так цвести в отсутствие законного супруга. Осознавая, что мать по-своему права, Мона ощущала неловкость и старалась пореже попадаться ей на глаза. Но больше всего девушку беспокоила свекровь – та почти перестала придираться к невестке, но Мона чувствовала, что это затишье не к добру.

Однажды она нарушила собственные правила, согласившись встретиться с Сергеем на выходных. Он нашел в окрестностях Каира ипподром и долго уговаривал девушку поехать с ним, пока Мона не сдалась. Уже через три недели должен был вернуться Ахмед – никогда раньше она не ожидала его возвращения с таким щемящим чувством тоски, смешанной со жгучим стыдом за свое поведение.

«Не слишком ли большую цену я плачу за наши отношения? – размышляла она порой. – Ахмед и Сергей, их двоих слишком много для меня одной. С мужем я никогда не была счастлива… но все-таки до появления Сергея мне не в чем было себя упрекнуть, кроме отсутствия любви к Ахмеду. Теперь же это стало совсем невыносимым. Он приедет на два месяца… целых два месяца. Мне придется как можно больше времени проводить дома, сократив общение с Сергеем до минимума. А ведь времени у нас и так мало; рано или поздно он сообщит мне о том, что уезжает из Каира. Но пока Сергей здесь, и мне так хочется видеть его как можно чаще!»