Будь моим первым (СИ) - Вечная Ольга

— Эй, а ну стоять! — Илья бросается наперерез, хватает меня за талию и оттягивает в сторону. Как раз вовремя, иначе бы эта дрянь меня сбила. Сбила бы и даже не остановилась, господи!

Все, что я смогла, — это от души пнуть бампер и выругаться отборным многоэтажным матом, от которого Илья из тиндера тихо присвистнул.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я не виновата, он лежит неправильно! Хрен пойми, почему не получается!! Звоните в скорую и молитесь! — кричит женщина и продолжает давить на газ.

Едва стальная хватка мужских рук ослабевает, я вырываюсь, поднимаю первый попавшийся камень и швыряю его в сторону белого мерса. Четко попадаю по заднему стеклу, которое тут же покрывается мелкой паутиной из трещин. Удовлетворенно улыбаюсь на долю секунды.

— Я тебя из-под земли достану! — кричу вслед.

Илья хмурится и поворачивается ко мне. Я уже понимаю, насколько все плохо, и меня снова начинает колотить. Происходящее длится от силы секунд пять. Все это время Мия в доме.

— Ты скорую вызвала? — спрашивает Илья.

Как только я сообщила ему по телефону, что домашние роды длятся больше двух суток, он приказал: «Кидай мне адрес и звони в неотложку. НЕМЕДЛЕННО».

— Сразу, как ты сказал. Но они еще не приехали, — стреляю глазами на часы. Мы находимся в дачном поселке, здесь чудесный свежий воздух, горная речка. И никакой цивилизации!

Илья кидается к своей машине, достает чемоданчик и говорит:

— Пойдем посмотрим, что можно сделать, пока ждем.

Первое впечатление подсказывает, что дома никого нет, но оно обманчиво. Тишина рождает внутри ужас, который пробирает до костей. Тишины здесь быть не должно. Еще пять минут назад Мия громко дышала и стонала. Я сжимаю ладони и умоляюще смотрю на Илью. На фотографиях он казался мне моложе. Сейчас же разница в десять лет бросается в глаза. Рядом со мной взрослый большой мужчина в одежде цвета хаки и тяжелых берцах, которого я вижу впервые в жизни. И который, возможно, единственное спасение для Мии.

Если он меня не обманул и действительно доктор. А если нет?! Можно ли доверить жизнь сестры парню с сайта знакомств?!

— Эй, кто есть дома? — говорит он громко.

Ответом ему служит эхо. Илья смотрит на меня и поторапливает:

— Веди.

Дом и правда огромный, несложно заблудиться.

Арсения нигде не видно, Мию мы находим в ванной комнате. Она лежит на боку на какой-то узорчатой подстилке и тихо плачет. Все еще беременная. Вокруг так много крови, что у меня кружится голова, к горлу подкатывает тошнота.

— Эй, вы как? — Илья кидается к сестре, садится рядом, проверяет ее пульс, совершает еще ряд манипуляций, за которыми едва успеваю следить.

Я замерла и не двигаюсь. Перед глазами вспышки и белая пелена.

— Поторопи скорую! — говорит он мне быстро. — Скажи, ситуация экстренная. Нам нужны взрослая и детская реанимации. Переливание крови. Поля! Живо!!

Я киваю и достаю телефон.

Он в это время очень быстро моет руки, открывает свой чемоданчик, натягивает перчатки и обращается к Мие с чередой вопросов, но она не отвечает, только плачет.

— Блть, где отец? — ругается он. — Как вас зовут?

— Она Мия, — подсказываю я.

— Все будет хорошо, Мия. Я врач и я тебе помогу. Посмотри на меня. Я с тобой.

Она хватает его за руку крепко-крепко. Откуда только силы взялись!

— Вы не уйдете? — умоляет. — Все ушли. Мне так страшно. Я умру?

— Нет, я буду с тобой до конца и я тебе помогу. Давай разберемся, что происходит и как тебе можно помочь, — говорит он очень спокойно.

— А он… боже? Мой малыш? Она сказала, что не повезло, — прошептала Мия и разрыдалась.

— Эта женщина, судя по всему, имеет весьма отдаленное отношение к медицине. Давай-ка все выясним сами?

Его голос мягкий и ободряющий, у меня волоски дыбом от того, как именно он произносит слова. С легким акцентом, что оказывается сюрпризом. Лишь по глубокому залому между его бровей я понимаю, что дела не так шикарны, как он утверждает. Интуитивно я чувствую, что нам нельзя допускать паники Мии, поэтому, пока говорю с оператором неотложки, выхожу из ванной.

А когда возвращаюсь, Илья командует:

— Подержи ей голову.

— Я боюсь. И… цепенею.

— Полина, мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, соберись и помоги мне.

Киваю и направляюсь к сестре.

Дальше все как в тумане. Он командует, я что-то делаю. Стараюсь не смотреть, чтобы не рухнуть рядом с сестрой. Скорая приезжает только через десять минут. Звук сирены — лучшая музыка, которую я когда-либо слышала. Навостряю уши, приподнимаю голову, смотрю на Илью, тот кивает, разрешая. И я срываюсь с места. Несусь встречать врачей, показывать дорогу. В такие моменты действительно понимаешь значение слов «скорая помощь», у докторов неотложки нет времени разуваться или надевать бахилы. Вежливо здороваться и улыбаться. Они спасают жизни. Бегом устремляются в ванную, на которую я тычу пальцем, нетерпеливо прыгая на месте. На слова нет сил, они это видят и не спрашивают.

Илья быстро объясняет ситуацию. Ребенок лежал неправильно, поэтому потужной период растянулся на много-много часов. УЗИ нет, обменной карты — тоже нет. Он как раз реанимировал новорожденного, когда в ванную комнату ворвались доктора. Я впервые вижу, чтобы люди в белых халатах бегали. Не ходили быстрым шагом, а именно носились галопом. Новорожденного утаскивают в машину, Илья пока занимается Мией. Она потеряла много крови и отключилась. Он сам весь в ее крови.

— Выйди сейчас, — говорит мне.

И я слушаюсь. Забиваюсь в уголок в коридоре и рыдаю навзрыд.

Вскоре ее уносят на носилках в машину, которая, включив сирену, срывается с места. Илья подходит ко мне. На него словно перевернули банку с краской. Красной. Он умылся, но неидеально.

— Угостишь? — кивает на пачку сигарет, которую я неистово сжимаю в руках.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы выходим на улицу, и он устало плюхается на крыльцо. Я присаживаюсь рядом и протягиваю ему открытую пачку.

— Слушай, я, наверное, брошу. После такого, — говорю ему, не сводя глаз с кареты скорой помощи, которая уже превратилась в точку, но все еще видна. — Все время собиралась, а тут вроде как повод.

— А я, пожалуй, снова начну, — отвечает медленно. Зажимает сигарету между зубов, щелкает зажигалкой. Глубоко затягивается, потом выпускает дым изо рта и носа.

— У них все будет хорошо? — спрашиваю.

— Я не знаю.

Смотрю на него.

— Прости. Я правда не знаю.

— Но ты же врач!

— Поля, я хирург-травматолог, а не акушер. Никто бы в здравом уме при таком положении плода не пустил Мию в роды. Кесарево без вариантов. Но мы сделали все, что смогли. — Он смотрит на меня: — Я тебе клянусь.

Все же прикуриваю, силясь в очередной раз не затопить мир слезами.

— Честное слово, я никогда не заведу детей. Никогда-никогда-никогда в жизни!

Он долго смотрит на меня, чуть прищурившись от едкого дыма.

— Сделаю вид, что не слышал этого. Какие у тебя планы сейчас?

— Поеду в больницу. Надо еще папе голосовуху записать, — мой голос дрожит, а слезы продолжают омывать лицо. — И Насте. Боже, — тру лоб. — Как страшно! — затягиваюсь, но давлюсь дымом и кашляю. — Почему я не вызвала скорую раньше?! Надо было уйти с последней ленты. Это я виновата!

— Ты ведь сделала это без разрешения. Могла бы вообще ничего не делать.

— Я растерялась. Арсений уверял, что все под контролем. Что все по плану! Идеальная беременность, Мия была такой здоровой, занималась йогой и прочим. В нашей семье главное зло — это я. Курю с восьмого класса, уроки прогуливаю. А Мия… она хорошая, понимаешь? За что ей это?

— Роды, принцесса, всегда непредсказуемы. Природой все продумано, это правда. Но машина с реанимацией должна дежурить у ворот на всякий случай.