Всё, что нужно мне (СИ) - Резник Юлия

- Да. Все прекрасно. Мы с моим… другом решили выпить по чашечке кофе. Пойдем? – как и он, вздернула бровь. Или это отцовская привычка и во мне внезапно обнаружилась? Еще чего не хватало. Его Лилька во всем копирует. И маленький сын. Трое – это уж слишком.

- Ну, пойдем, - ухмыльнулся тот. А глаза - нет… Они по-прежнему не улыбались.

Я задрожала. Разгоняя по нормам страх. Осторожно ступила на заледеневшую дорожку. Только сейчас поняла, что отморозила пальцы на ногах. Даже в теплых мягких ботинках на овечьем меху. А как, должно быть, замерз он сам? Еще и голова эта бритая, через которую идет самая большая теплопотеря…

Какой бред лез в мою голову в тот момент! Я думала, кажется, обо всем сразу. Хотя лучше бы сосредоточилась на главном. Может быть, не почувствовала бы такой растерянности, когда мы с Алексом вошли в лифт.

Какое дурацкое имя. Алекс… Как только раньше нравилось?

Молчание затягивалось. А я, сколько ни пыталась, не находила тем. И все сильнее нервничая, смотрела то на мелькающее табло, отсчитывающее этажи, то на его дешевые тонкие кеды. Дрожь внутри становилась все сильней и сильней.

Зашли в квартиру. Разулись. Я не любила ходить дома в обуви. Положенные мне по статусу апартаменты были огромными. Открытая планировка, высокие потолки, огромные окна… Простор! Который, тем не менее, сейчас давил мне на голову.

- Проходи, - приглашающе взмахнула в сторону дивана. Алекс стащил куртку. Бросил на небольшой столик для мелочей и прошел в комнату. Сел. Вольготно закинул на спинку руку. Огромную. Ага. Я уже говорила. Он раскачался… - поняла вдруг. Каждая мышца выделялась под непривычно бледной кожей, и плыли синие реки вен.

Во рту пересохло. И я отвернулась, шокированная своей на него ненормальной реакцией.

- Хочешь выпить? – завела светскую беседу.

- Выпить? А знаешь, давай…

- Вино? Водка? Скотч? Боюсь, пива нет…

Алекс снова улыбнулся одними губами. В его взгляде мелькнуло нечто такое, что заставило меня сглотнуть еще раз. Невозможно было – в горле першило.

- Давай вина… Как в наш последний раз. Помнишь?

Я очень хорошо помнила! Я все, мать его, помнила! Поэтому горлышко бутылки немного позвякивало о бокал, когда я взялась разлить вино.

- Зачем ты пришел?

Да. Наверное, так и надо было. Мы не виделись черте сколько лет. И ничего серьезного, если так разобраться, нас никогда не связывало. Может быть, было бы даже логичней его послать… Ну, или хотя бы удивиться его неожиданному визиту. Или даже сделать вид, что вообще не могу его вспомнить! Но ведь Этель. И кеды эти проклятые. И дырка на носке. Которую он, даже увидев, не попытался спрятать. Лишь посмотрел на меня. Еще более вызывающе.

- Не знаю. Узнать, как ты.

- Я? Как видишь, неплохо. А ты?

- Вроде жив. И свободен.

Таким образом он намекал мне, что развелся? А если так… Для чего он мне об этом сообщает? Уж не думает ли, что я на него, такого, позарюсь?

- Значит, ты развелся? – спросила, отводя взгляд, и вдруг вспомнила, что над каминной полкой в рамке стоит фото дочки… Испугалась, что он увидит. В панике дернулась. Но потом сообразила, что этим только привлеку еще больше внимания, и встала так, чтобы загородить собой вид. Хотя, конечно, одной мне с этой задачей было не справиться. Вот у беременной меня вполне могло получиться. Разнесло меня тогда просто невероятно. Я даже сейчас, похудев, не вернула себе уверенность в собственной привлекательности. Может, и хорошо, что он меня не видел в то время. Я была похожа на дирижабль.

- В каком смысле развелся?

- Да брось, Алекс. Думаешь, я не в курсе твоей женитьбы?

Я ожидала чего угодно, но не того, что он откинет голову и рассмеется. Надтреснуто, но от души.

- Что за бред ты несешь?

- Послушай… Не знаю, зачем ты и сейчас пытаешься выставить меня дурой. Но этот номер у тебя не пройдет. Я знаю, чем ты занимался, и где был… когда я тебя как дура ждала в тот вечер. Когда я морги обзванивала… Поэтому оставь свое дерьмо, говори, чего хочешь, и вали из моей жизни…

- И чем же я, по-твоему, занимался? – напряженно заметил он. Встал, и как хищник пружинисто, не отпуская взгляда, подобрался ко мне вплотную. – Где был?

Он скользнул холодным носом от шеи к уху, разгоняя по моей коже мурашек и чертов огонь, которого мне так не хватало! Только на кой он мне был теперь?! Я отскочила. Сощурилась:

- Очевидно, наслаждался своей супружеской жизнью во Фриско, – зашипела змеей. А Алекс тоже отступил. Каким-то странным растерянным жестом провел по голове и вновь изучающе на меня уставился:

- Ты или врешь… или действительно не знаешь… Тогда это тем более странно.

- Не знаю чего?!

- А я все это время на зоне парился. До тебя, что, мои письма тоже не доходили?

Александр

Она хлопнула ресницами. Округлила рот и уставилась на меня, как на восьмое чудо света. А потом снова скосила взгляд на проклятую дырку на моем носке. Не может быть! Неужели правда не знала?

К этому я был не готов. Я даже себе не мог объяснить, зачем приперся. Думал, посмотрю, как она, что… И свалю по-тихому. Ей я мстить не собирался. Что с бабы взять? То, что нечего – на зоне как-то быстро понимаешь. А то, до чего не доходишь сам – объясняют на пальцах.

Так зачем пришел? Уж точно не из любви великой. От нее уже давно ничего не осталось. Если только презрение. И стыд за собственную глупость. Я ведь ей писал поначалу. Я ведь надеялся… Что чем-то лучше других. Что мне с женщиной повезло больше. Придурок.

С Соней Гейман мы познакомились случайно. На одной из вечеринок. Я только-только пригнал из Америки, чтобы навести порядок в документах и отчалить уж навсегда. Ну, и с девочками зависнуть, потому как, знаете, в Кремниевой долине с этим была беда (1). Деньги тогда у меня водились. А со дня на день их должно было стать просто немерено. Мой последний стартап (2), наконец, выстрелил. Как раз шли переговоры о покупке прав на него. И не с кем-нибудь, а с Фейсбуком. От успеха немного кружилась голова… Я был практически мультимиллионером и казался себе крутым, как яйцо. Девок окучивал только так. Хозяин жизни, чтоб его. А потом в клубе появилась она с подружкой… И все. Меня замкнуло. Среди девиц, которые вились вокруг, Соне даже делать ничего не нужно было, чтобы выделяться. Она сидела, скрестив ноги в щиколотках, как королева, помешивала коктейль и лениво, чуть свысока, наблюдала за происходящим. Может, этот взгляд, который присущ лишь тем, кто родился с золотой ложкой во рту и неоспоримой верой в собственную исключительность, и выделял ее из толпы так сильно.

- Слюни вытри! – хмыкнул мой партнер. – Эта телочка тебе не по зубам. Слышал о Яне Геймане? Это его дочь. Без вариантов.

Но Серега ошибся. Я к ней подкатил. Ну, так, издалека… Она ответила. А уже минут через пять разговора между нами искрило так, что, не свали мы из того клуба, пожар случился бы прямо в нем. Хорошо, мы вовремя сориентировались. И с трудом дотерпели до дома. Ее. Этого самого… В котором мало что изменилось за прошедшее время.

Я выпил залпом содержимое бокала. Шикарный букет взорвался на языке. Может, стоило выждать четыре года, чтобы вновь оценить его вкус по достоинству, а не хлестать как воду? Ага! Как бы ни так…

- Я не понимаю…

Оглянулся. И правда ведь не понимала. Стояла посреди гостиной, в которой не было места, где бы я ее не трахал, и нервно крутила крупные кольца на пальцах. Все такая же красивая и исключительная.

А я вдруг понял, как безумно хочу, чтобы это было правдой! Ну… То, что она действительно не знала. Мне так отчаянно, может быть, даже жизненно важно хотелось верить хоть во что-то хорошее. Я думал, меня предали все… все абсолютно… И пусть она не искала меня, не ждала... Пусть. Но хотя бы не предавала. Не знаю, какого черта это вдруг заимело такое значение.

- Кто тебе сказал, что я женат?

Она растерянно осмотрелась. Вскинула руку, чтобы пригладить густые кудрявые волосы. Отчего ее шикарная грудь приподнялась. А меня обожгло кипятком.