Наедине с Боссом. Часть 2 (СИ) - Давыдова Ирина

— Красивая у Вас девушка, — услышал голос новой знакомой и перевел взгляд на ее лицо, Инна смотрела с интересом на фото, установленное на рабочий стол моего телефона: — Необыкновенная, я бы сказала.

— Она самая лучшая. В мире больше нет таких.

— Тогда почему она не с Вами? Не здесь?

— Потому что я идиот.

— Мой парень тоже идиот, — как-то грустно произнесла Инна и тут же с улыбкой протянула мне телефон. — Я записала. Позвоню Вам завтра, прежде чем прийти, вдруг что понадобится, а я смогу принести.

— Сомневаюсь, что завтра Вы меня здесь обнаружите.

— Почему нет? Вам нужно отлежаться, Вы очень сильно ушиблись.

— Нет желания здесь валяться.

— Нужно поговорить с Вашим другом, надеюсь, он меня поддержит.

— Второе скорее, только не в том варианте, в котором Вы думаете.

— Вы о чем? — удивленно спросила девчонка и, поднявшись со стула, поправила слегка задравшуюся юбку.

А ведь если бы не Мия, так подло забравшаяся в мое сердце и сбежавшая с ним в неизведанные края, я бы сейчас эту Инну усадил на себя и оттрахал хорошенько, так сказать отблагодарив. И пусть нравились мне совершенно другие барышни, но мужские потребности никто не отменял. Только вот не хотел я никого кроме Мими, или же пытался себя в этом убедить. Но оглядев еще раз с ног до головы мою спасительницу я понял, что не стоИт, не стоИт душа на нее.

— Не попадитесь под его чары. И да, я буду ждать звонка. Думайте, что хотите за помощь мне. Отблагодарю.

— Да просто выздоравливайте и все, — махнула рукой девушка и, улыбнувшись, исчезла за дверью, оставляя после себя приятный шлейф духов.

Приятный, но не возбуждающий.

Бл*дь, почему все тело так болит, а я желаю смыться из гребаной больницы и нажраться в укромном местечке, чтобы меня никто не задалбывал. Почему хочется рвать и метать от безысходности, что моя Мия неизвестно где, и я никак не могу подобраться к ней. Я просто не могу поговорить, попросить прощения, сказать то, что чувствую. Она словно испарилась, исчезла и тем самым неосознанно меня убивала. Медленно, мучительно медленно, истязая меня и мучая своим молчанием. Была бы рядом и наказывала меня, как пожелает, я бы все выдержал. Но только рядом. От безызвестности хотелось выть волком, хотелось прибить самого себя за то, что посмел обидеть свою светлую и чистую девочку.

— Придурок! — прорычал я и скривился от новой волны боли в своем теле.

— Согласен, — хмыкнул Макс, как раз вовремя войдя в палату.

— У меня сегодня что, день посещений?

— Ага, как тебе цыпочка? — друг кивнул в сторону двери, куда еще совсем недавно вышла новая знакомая.

— Макс, прекращай! Какие нахрен цыпочки, когда я Мию найти не могу!

— Тебе пора развлечься и забыть за Мию. Это не дело так жить. У тебя бабы не было уже хрен знает сколько.

— Отвали! Что врач говорит? Домой можно?

— Сейчас придет и сам с ним поговоришь. Но я бы тебя подержал в больничке. Пристроил бы медсестричку, которая бы тебе утки приносила и…

— Как моя сестра могла влюбиться в такого идиота?

— Не знаю, и больше всего меня пугает то, что она растет.

— Чего это тебя пугает? — удивленно спросил я и слегка приподнялся, дожидаясь пока друг поднимет за моей спиной подушку. — Спасибо!

— Потому что красивая растет! У вас в семье других нет?

— Ты даже не думай о ней! А то я мигом Виталину отправлю за бугор учиться! — прорычал я, даже боясь представить, что мой друг, меняющий баб как перчатки, прикоснется к моей сестре.

— Да угомонись ты, я вижу ее два раза в год.

— Тебе надо и реже.

— Надо… А может, как раз твоя сестра из меня человека сделает! Представляешь такое? — спросил Макс, сам удивившись своей мысли.

— Не представляю! Кажется, ты никогда не угомонишься, Кукурузник хренов.

— Не обижай меня, иначе точно подкачу к малышке.

— По деснам получишь. И не посмотрю на нашу дружбу.

— Никит, а если серьезно, что собираешься делать? Обыскали уже все что могли, и даже Виталина не знает, куда делась ее подруга.

— Я молю только об одном, лишь бы Мия была жива. Иначе я себя не прощу. Никогда!

— Я надеюсь, он не сильно ушибся? — взволнованно спросила я, услышав новость об аварии от своей подруги, которая только что приехала из города.

— Жить будет. Руку повредил и ногу. Мотоцикл сильно придавил. Мими, я, конечно, люблю своего брата, но немного боли ему не помешает, ты знаешь, как я на него зла.

Повернувшись к Виталинке, тепло улыбнулась ей, пытаясь прогнать с ее лица хмурый вид. Она так переживала за меня, что я чувствовала себя виноватой, ведь как не крути, а она должна отстаивать брата, а по факту выходит наоборот. И как бы я не говорила, чтобы она не злилась на него, девочка все равно твердила, что Крам поступил по-свински. А еще лопух, ведь до сих пор не смог меня отыскать.

— Ну кто же в ноябре катается на байке? Вот несносный мужчина!

— Только не говори, что переживаешь за него и любишь все сильнее.

— Я не стану этого говорить, Виталька, ты и так сама все знаешь.

То, что я любила Никиту, для малышки не было секретом, и отчего-то она считала меня особенной, хотя я придерживалась другого мнения. По сути, я получала то, что заслуживаю. Как изначально судьба меня не баловала, так я и продолжала жить, хотя теперь у меня все же был повод для счастья. И я всеми силами старалась не грустить, ведь все еще надеялась, что нужна в этом мире хоть одному человеку. Хоть кому-то.

— Мне кажется, он сходит с ума, но я не верю, что он изменится, если ты его простишь. Я знаю, что не имею права молчать, скрывать и врать ему. Но! Я не могу предать тебя. Ты мой друг, а он обидел тебя.

— Я всего лишь прошу тебя не рассказывать, где я нахожусь. А в остальном… — я тяжело вздохнула и, пройдя по кухне, уселась за стол и тихо добавила: — Не злись на него, вам пора помириться и общаться как раньше. Ты ведь сама скучаешь по тем временам.

— Но как же ты?

— Я не одна, и к тому же, это не означает что мы перестанем общаться! Нет, все останется, как и прежде.

— Ну, еще бы! Ты же мне как сестра!

— Да и ты тоже мне, как сестра, которой у меня никогда не было.

Поднявшись со стула, Виталинка быстро подошла ко мне и обняла, без слов выражая свои чувства. Как же дорога была для меня эта девочка, и вовсе не из-за того, что держала в секрете мои тайны, а просто потому что была рядом. За то, что понимала и уважала, за то, что поддерживала, и несмотря ни на что, всегда считала меня во всем правой. Даже когда я в чем-то испытывала неуверенность, подруга приободряла и убеждала, что я поступаю верно. Она ни разу ни в чем меня не упрекнула и всегда переживала после своих сказанных слов. Она боялась, что еще слишком мала и скажет не то, что нужно, и посмеет меня обидеть. Но ни разу я не услышала от нее глупостей, Виталина говорила четко и по делу. Порой у меня складывалось ощущение, что ей вот-вот не шестнадцать исполнится, а все тридцать. Умная и толковая девчонка. Наверняка вся в своих родителей.

— Я люблю тебя, Мими, и очень-очень не хочу потерять. Я же не мой бестолковый братец, не сумевший удержать возле себя достойную девушку. Болванище.

— Ему там сейчас, наверное, икнулось, — хмыкнула я и, отстранившись, посмотрела в глаза девочки: — Я тоже люблю тебя, Виталинка, ты самое дорогое, что есть в моей жизни. И терять тебя не собираюсь.

— Мий, а если бы он узнал?..

— Узнает, обязательно. Но позже. Возможно, однажды я перестану реагировать на него так остро и обо всем расскажу. Но не сейчас.

— Ты боишься, что он…

— Милая, я всего боюсь. Не забывай, пожалуйста, откуда я вышла…

— И что?! — ошарашено спросила она и прошла к дивану, на котором стояли привезенные ею пакеты с гостинцами. — Причем здесь детдом? Ты с ума сошла? Ты ничуть не хуже других. Ты лучше их!

— Ты говоришь, как твой брат.

— Может быть! Но ты хорошая, ты искренняя. А много ли таких людей вышло из детдома? Сомневаюсь! Держи виноградик, — протянула коробку с белыми ягодами, отчего у меня сразу же потекли слюнки.