Наедине с Боссом. Часть 2 (СИ) - Давыдова Ирина

— Конец ноября. Откуда ты его достала? Где деньги берешь?

— Родители помогают. Они всегда мне хорошие карманные дают.

— Ничего себе карманные! — удивилась я, но отказываться не стала, мне была приятна забота младшенькой, а потому я поднялась со стула и пошла мыть наверняка вкусные ягоды.

— Тебе сейчас витаминчики лишними не будут, так что, ешь молча и не бурчи.

— У него кто-то есть? — задала волнующий меня вопрос, резко выключила воду, положив виноград на стол, и уперлась руками в раковину. Меня бросило в жар от понимания, что я боюсь услышать ответ, боюсь услышать, что несмотря на его страдания, он давно развлекается с Виолеттой или другой барышней. Это для меня будет большим ударом.

— Не поверишь, но нет. По крайней мере, я не видела, а когда мы с ним последний раз разговаривали, он сказал, что ему не хочется никакую другую девушку. Кстати, я тебе не рассказывала…

— Что? — облегченно выдохнула я, и клацнула чайник, собираясь напоить подругу чаем.

— Он ко мне Кукурузника присылал.

— Это в которого ты влюблена?

— Да! Представляешь, как некрасиво с его стороны. Думал, раз мне так нравится Макс, то я растаю от его чар и все расскажу. Хренушки!

— Не ругайся. А там главное, что ты не повелась.

— Ага! Стадо бабников! Он же похлеще Крама! Водится с надутыми страшилками. Фу!

— Ты обязательно встретишь лучшего мужчину. Поверь мне. А Кукурузник твой будет еще локти кусать.

— Ты права, будет-будет, — многообещающе произнесла малышка и, рукой велев мне присесть, принялась сама заваривать чай.

— Виталин, расскажи, а если Никита сам на байке был, а этот мерзавец сбивший его, смылся с места преступления, кто тогда вызвал скорую? Проезжающие мимо?

— Ой, подруга, это вообще отдельная песня! — с таким негодованием произнесла Виталька, что я сразу же поняла, замешан какой-то нежелательный объект. — У Никиты оказался разряжен телефон, соответственно, позвонить он не мог, да и сил особо не было даже байк поднять. Помогла какая-то девушка, заметив у обочины этот мешок гаденыша… ох и зла я на них. Так вот! Она вызвала скорую, полицию, а там и журналисты местных каналов на место происшествия. Показали по телевизору, но Максик-то не смотрит ящики, а собственно зачем? Ему позвонила одна дамочка, которая у братца в ресторане работает! Ольга зовут. Ненавижу теперь это имя. И оказывается, она все увидела в новостях! А номер Кукурузника откуда? Правильно — он и ее успел трахнуть! Мерзость же, ну!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Боже! Откуда ты знаешь такие слова? — прошептала я, а сама понимала ее, во-первых, Ольга действительно была неприятной дамой, а во-вторых… — А эта девушка, что помогла Никите, она… ты видела ее?

— Я — нет, Макс видел, и, как и всех, он хочет ее.

— А Никита?

— Никита… ну, он благодарен ей. Что дальше, не знаю. Он не так откровенничает.

— Понятно.

— Ты только не переживай, мне кажется, у Никиты, это того, — она пальцем покрутила у виска и поспешила объяснить и без слов понятный мне жест, — там крыша уехала. Любит он тебя, хотя и твердит, что стерва под кожу пробралась.

С подругой мы просидели за разговорами еще пару часов, а когда она ушла, я поднялась к себе в спальню и, укутавшись в теплый плед, присела у панорамного окна, ведущего на балкон. Перед глазами постоянно возникал образ любимого мужчины, который вместо того, чтобы покинуть мое сердце, кажется, окутал его своими объятиями и не собирался отпускать. И меня это, конечно, расстраивало. Любить такого мужчину, как Никита, было очень непросто, а с учетом того, что я буквально сбежала от него, становилось еще тяжелее. Я бы могла сейчас признаться ему в том, что со мной происходит, но я искренне боялась, что он меня пошлет. Лучше сидеть и думать об этом, чем увидеть в его шоколадных глазах ненависть и презрение. Новость о том, что теперь нас связывает крошечная жизнь внутри меня, может повергнуть его в шок. Никита может не поверить, что ребенок от него, и послать меня на ДНК-тест, что было бы для меня унижением. Или же в худшем случае прикажет делать аборт. А этого допускать я не собиралась. Будучи самой однажды выброшенной на помойку, я не позволю убить своего малыша, который стал для меня свежим глотком воздуха. Только благодаря маленькому чуду, которое подарил мне любимый человек, я продолжаю жить дальше и вижу в своей жизни огромный смысл. А если он скажет, что от девки, у которой за душой нет ничего, кроме детдома, не должен родиться ребенок, чтобы такие больше не размножались. Как в таком случае я буду жить дальше?

Конечно, Крам обеспеченный, состоявшийся мужчина с семьей, которая его очень любит. А я? Я никто, с именем, придуманным даже не собственной матерью. И только с предполагаемой датой рождения. Судя по тому, как меня родили и вышвырнули, я не должна была жить, и скорее потому мне и сейчас не везло. Карма у меня была такая — расплачиваться за чужие грехи. Порой у меня возникали мысли, что лучше бы женщина, именуемая моей матерью, сразу бы убила меня, чем жить вот так. Но теперь у меня появилось огромное желание жить ради маленькой крошечки, которая точно будет похожа на своего папу. И пусть я не знаю, как должна вести себя мать, но я постараюсь оправдать это звание и быть достойной мамой своему ребенку. Я ради него сделаю все возможное и невозможное. Разве не так должна поступать женщина, которая носит своего малыша под сердцем?

Я не знала ответа, но хотела верить, что нахожусь на правильном пути. А Никита… Я расскажу ему все, но немного позже.

Нет, определенно у меня глубоко в душе таилась надежда, что он действительно меня любит и страдает так же, как и я. Мне бы хотелось думать, что я нужна ему как женщина, а не просто чтобы найти и проучить меня за побег. Но я дико боялась и того, что он снова будет тем же грубым, наглым и бестактным мужчиной. Я боялась, что все его срывы снова упадут на мою голову, и не знала, чем же заслужила такое его поведение.

Мы изначально договорились, какие нас связывают отношения, и я, в свою очередь, ничего не требовала от него. Абсолютно, даже денег, что было в его привычной жизни. И почему он срывался всегда на мне, я до сих пор не могла понять. Или быть вежливым — это огромное требование? Никита ведь не был плохим человеком, наоборот, его щедрость не знала границ. То, как он мне помог, забрав с улицы, вызывало гордость и уважение, и я до конца своих дней не забуду, как он не дал мне умереть. А ведь у меня ничего не осталось тогда, абсолютно… даже паспорта. Даже паспорта…. Спасибо Левченко.

Как же мне было больно от его предательства, казалось, что жизнь закончилась, рухнул мир, перестал поступать кислород в мои легкие. Но нет, Миша был лишь прохожим, оставившим небольшой рубец в моем сердце. А вот Никита, от него у меня будет лучшее, что случалось в моей жизни, от него у меня будет мальчик. Вчера сделали второе УЗИ, и врач подтвердил пол ребенка. Это наследник Крама, его кровь, его сын, его продолжение. Это то, что никогда не сотрется из памяти. Если бы я только знала, что Никита не открестится от него, тогда все было бы иначе. Но в памяти были свежи слова о том, что ему не нужна семья, что не для этого он живет. И увы, кем бы я ни была, даже дочерью известного магната, я бы не смогла повлиять на его желания. И если бы он просто сказал, что ему не нужен ребенок и отпустил меня, я бы призналась уже давно в своем интересном положении. Но как я уже говорила, он может не захотеть своей плоти от меня и приказать сделать аборт. Поэтому лучшим было просто повременить с признаниями.

А сколько меня уговаривала Виталинка познакомиться с их родителями, которые с радостью помогли бы, сколько она заверяла что они очень хорошие и никогда меня не обидят. Я не могла дать согласие и довериться, ведь они родители своего сына и смогли бы в любую минуту рассказать Никите обо мне. И я бы их не посмела осудить, ведь своя кровь — всегда дороже. По крайней мере, мне казалось, что это именно так.