На крыльях надежды (СИ) - Солдатова Татьяна

Сколько прошло времени, не знаю. Он несколько раз подходил к двери. Я чувствовала. Но так и не решился постучать.

Проревевшись, полностью опустошенная я вышла уже в пустую квартиру. Олега не было. Достав бутылку вина, которую покупала на нашу с мужем годовщину, откупорила и, налив себе полный фужер, выпила до дна за новую «счастливую» жизнь: без таблеток, больниц и, собственно, мужа.

Расположившись на последней парте, наблюдала, как ребята выполняют контрольную работу.

— Прохор, Сергей, — вставая, окликнула самых непоседливых учеников, — рассажу. Контрольная работа на то и контрольная, что пользоваться во время ее выполнения можно лишь знаниями, хранящимися в голове, а не в тетради соседа. Так, все, сдаем.

Под недовольный бубнеж мальчишек, которым только что сделала замечания, забрала у них тетради в первую очередь, и направилась к своему рабочему столу.

— Ребята, не расслабляемся. Конец четверти, — напомнила ученикам. — Эта контрольная лишь первая часть большой работы. Повторяем все темы. Готовимся к аудированию.

Собирая тетради, заметила, как в класс заглянула Елена Дмитриевна — наш методист, и едва кабинет опустел, она направилась прямиком ко мне.

— Светлана Алексеева, вы сейчас свободны?

— Да, что-то случилось?

— Нет. Просто у нас там ребенка привели. Слезно просят принять.

— Не совсем понимаю, чем я в данном вопросе могу помочь, — удивленно посмотрела на коллегу, продолжая собираться домой.

— У Марины Анатолиевны класс полностью укомплектован, а в вашем классе еще есть место.

— Елена Дмитриевна, ну так принимайте. В чем проблема?

— Ребенок приехал из другого города, и там он учился в физико-техническом лицее, — и женщина выразительно посмотрела на меня.

Не прекращая собираться, даже не глядя на методиста, произнесла очевидное:

— Елена Дмитриевна, вам прекрасно известно, что в нашем лицее языковой класс изучает три иностранных языка. В классе с математическим уклоном этого нет. Следовательно, у него два года, дай бог, качественно велись английский и немецкий. Что будем делать с третьим иностранным?

— Я-то это все прекрасно понимаю. Был бы пятый класс, это все бы упростило, но седьмой…

— Так что от меня хотят? — анализируя полученную информацию, уточнила у нее. Не просто же она поболтать ко мне зашла.

— Вас Антонина Львовна просит подойти и протестировать мальчика. Бабушка с ребенком сейчас находятся в ее кабинете.

— Бабушка? А что у нас с родителями?

— Да там трагедия в семье. Родители как раз разводились, мальчик жил на тот момент с матерью в другом городе. Женщина со своим вторым «мужем» погибли в автокатастрофе и отец забрал сына к себе. Вот бабушка внука и пришла устраивать. У отца сейчас нет возможности подойти, потому как его нет в городе. Появится лишь через неделю, не может же ребенок столько времени находиться в подвешенном состоянии. Кроме того, папа мальчика сам когда-то окончил этот лицей… И не забыл свои родные пенаты и первых учителей. Он помогал учебному заведению не раз. Поэтому вопрос не стоит: будет ребенок учиться или не будет в этих стенах. Вопрос заключается — в каком из классов.

— Вы так хорошо осведомлены о семье мальчика? — удивленно поинтересовалась у коллеги.

— Конечно, я знакома с ними лично. Илья учился в лицее, когда я только пришла сюда работать.

Вопросы больше задавать не стала, меня же поторопили:

— В общем, пойдемте, сами сможете все увидеть и выяснить.

Протяжно выдохнув, отложила сумку и, закрыв классную комнату, направилась к заместителю директора по учебной работе. В кабинете у Беспаловой было многолюдно. Помимо самой хозяйки — Антонины Львовны — присутствовал наш математик Марина Анатольевна и директриса, ну и, собственно, сами виновники этого стихийного собрания — пожилая женщина с парнишкой.

— Добрый день, — поприветствовала собравшихся, проходя в кабинет.

— Добрый, Светлана Алексеевна. Присоединяйтесь, — откликнулась Антонина Львовна, приглашая пройти. — У нас здесь небольшая дилемма. Надеюсь, что вы сможете помочь ее решить.

Направившись к столу, села на предложенный стул с самым заинтересованным выражением лица, ожидая продолжения, и оно не заставило себя долго ждать.

— Познакомьтесь, это Волкова Любовь Сергеевна — бабушка нашего будущего ученика, — кивнула женщине, поздоровавшись, а Беспалова переключилась уже на ребенка. — Ну и, собственно, сам будущий лицеист — Волков Александр.

Перевела взгляд на Александра. Он сидел поодаль ото всех, с потухшим взглядом, плотно сжатыми губами, и смотрел в одну точку, абсолютно не реагируя на происходящее вокруг.

— Нам нужно протестировать Сашу и определиться, наконец-то, с классом, — говоря это, Антонина Львовна нервно постукивала ручкой по полированной поверхности стола.

— А можно взглянуть на личное дело ребенка? — спросила ее, поднимаясь.

Документы мне передали сразу же. Итоговые ведомости почти за все года были хорошие, так же как и характеристики психолога. Резкий спад случился после первой четверти в шестом классе. Видно, именно в этот период случился разлад в семье. Мельком глянув еще раз на мальчика, который так и сидел абсолютно безучастный к происходящему, продолжила изучать его личное дело. Картина вырисовывалась безрадостная. То ли ребенком никто в этот период не занимался, то ли он таким образом выражал протест по поводу всего происходящего, пытаясь привлечь к себе внимание, но его игнорировали и подавляли.

Смотрелось это как крик души…

Вернув документы Беспаловой, обратилась к будущему лицеисту.

— Ну что же, Александр, прошу, — и указала рукой на дверь.

Он вскинулся в каком-то животном порыве и, полоснув взглядом, полным ненависти, сжался весь словно пружина, но, не произнося ни слова, встал, готовый безропотно следовать за мной.

От столь непонятной мне реакции замерла, не зная, чего ожидать от него. Мальчишка наградил меня еще одним тяжелым взглядом, но усиленно продолжал хранить молчание. С гнетущим чувством покинула кабинет. За нами последовала и его бабушка, предварительно спросив разрешения у меня поприсутствовать во время опроса. Я возражений относительно ее нахождения в классе не имела. Таким составом мы и добрались до нашего места назначения.

— Я тебе сейчас выдам самостоятельную работу сначала по английскому, а потом и по немецкому языку. Тестовые задания небольшие. Каждое рассчитано в среднем минут на десять — пятнадцать. А потом мы с тобой побеседуем, хорошо?

— Мгм… — это был первый звук, который я услышала от него.

Положив на стол несколько листков и ручку для выполнения контрольной, отошла к окну, незаметно наблюдая за Александром. Правильные черты лица. Белокурый с карими, почти черными глазами. Довольно необычное сочетание. От его взгляда меня пробирала дрожь. Это же сколько в нем сдерживаемых эмоций?! И все они далеки от того, что должен испытывать ребенок его возраста. Мальчик был довольно хорошо развит физически. Вспомнила, что в его деле мелькали пометки о занятии плаванием.

Почувствовав на себе пристальный, напряженный взгляд, отвлеклась от Саши, переключившись на женщину, что в данный момент была готова просверлить во мне дыру.

— Вы что-то хотели спросить? — обратилась к сопровождающей ребенка.

— Да, если вы позволите, то я бы с вами переговорила… — мазнув по внуку взглядом, она добавила: — С глазу на глаз.

— Конечно, — и указала ей на выход.