Единица безумия - Оксана Николаевна Сергеева

До адреса, который ей скинул блондин, ехать было недалеко, что уже радовало. Хорошо хоть машину на стоянку не успела поставить, а то еще туда пришлось бы топать. На улице уже потемнело, но опасалась Женька не темноты. Боялась она таких вот наглых и довольно агрессивных типов, с каким ей довелось столкнуться сегодня. Что тоже закономерно – ей по жизни попадались одни ублюдки. С другой стороны, понятно его негодование. И злость его обоснована. У мужиков к тачкам особое отношение, они ж над ними хуже, чем над бабами, трясутся. А у этого машина новенькая, видно же. А тут такой конфуз. Если до грунтовки пропорола, то вообще капец. У самой то «пыжику» десяток лет уже, он и не такое видел. На нем и царапины есть, и даже легкая вмятина на правом крыле. Но Жене б тоже было обидно, случись с ее машиной такое.

Притормозив у жилого дома, она позвонила Погодину, чтобы уточнить, на какой этаж подниматься. Живет он тут, что ли?

О том, что будет дальше, попыталась не думать.

– На месте? – сразу спросил он. – Как добралась?

– Хм… нормально.

– Видишь рядом строящееся здание? Шуруй туда. На второй этаж поднимайся.

– Шутишь?

– Угу, прям с сегодняшнего утра начал. Шучу без остановки.

Погодина постояла на месте, глядя на бетонного монстра с пустыми окнами-глазницами, снова выругалась и пошла обратно к «пыжику».

Ну его нахрен!

Села, пристегнулась, но почему-то никак не могла себя заставить повернуть в замке ключ зажигания. Покусав губы, она снова вылезла из машины, от души хлопнула дверцей и решительно направилась к серому зданию. Он же сказал, позвонила б раньше, встретились раньше. Не специально ж сюда ее притащил. Может, он тут работает! Стены шпаклюет, например! Или он прораб на стройке!

Техники рядом не обнаружилось, ворота открыты, поэтому она беспрепятственно прошла во двор, нашла вход и поднялась на второй этаж. Правда, на лестнице ей пришлось немного сбавить свою решительность – нужно было смотреть под ноги, чтобы не оступиться в темноте.

Погодин стоял у пустого оконного проема и смотрел на улицу. Он был в джинсах и белой футболке.

Нет, с прорабом она, кажется, промахнулась.

– Привет, Дольчегабана, – обернулся, услышав ее шаги.

– Зачем мы здесь? – Она осторожно приблизилась. Темно-серые стены почти съели тонкую фигуру, но фонари соседнего дома хорошо освещали нутро новостройки. Света хватало, чтобы видеть ее бледное лицо.

– Ты же сказала: убей меня. Буду сейчас тебя убивать. А потом в стену замурую, чтобы никто не нашел. Или в бетон закатаю…

Лицо девушки сделалось совсем белым, но осталось таким же непроницаемым. Ничего в глазах не отразилось – ни страха, ни удивления. Но руки ее выдавали. Они были живыми и беспокойными. Так бывает, когда человек умеет владеть собой, но не до конца. Сделав бесстрастное лицо, он совсем забывает про руки. Ее руки, словно беспокойные зверьки, бесцельно пробежали по ряду пуговиц на плотно застегнутой джинсовке и юркнули в карманы.

– Что у тебя там?

Женя не ответила, но отшагнула назад. Руки-зверьки глубже спрятались в норках.

– Стой на месте, а то хуже будет, – приказал он и сократил между ними расстояние. На этот раз практически до нуля. Погодина снова уперлась взглядом в его подбородок с ямочкой.

– Что там у тебя? – каким-то гипнотическим голосом повторил однофамилец, сжал одно запястье, сжал второе и вытянул ее руки из карманов.

– Ты смотри, как подготовилась, – одобрительно сказал Погодин, увидев, что одна ладонь сжимает перочинный нож, вторая – газовый баллончик. – Наконец-то хоть какие-то проблески ума. Это ж надо, припереться на стройку в такое время. Одна. К незнакомому мужику. Шучу я, шучу. Нормально добралась? Быстро?

– Да, – не очень уверенно сказала Женя, смущенная непонятными вопросами.

– Помещение тут хочу купить, вот и думаю, нормально ли будет клиентуре добираться. Не центр, конечно, но район неплохой. Стройка долго заморожена была, а теперь другой застройщик выкупил, обещают к осени сдать.

– Так осень уже вот-вот… июль уже.

– Осень – это ноябрь. Пошли, – скомандовал он, направившись к лестнице, и Женька, облегченно выдохнув, посеменила следом.

Они обошли здание, вышли со двора из других ворот и остановились у «рэндж ровера».

Погодин сел за руль и открыл для Жени дверцу.

– Поехали. Тут кафешка недалеко, перекусим чего-нибудь.

– Моя машина дальше, – Женька кивнула за угол.

– Как хочешь. Беги стометровку тогда.

– Ладно. Только я на своей, – согласилась Евгения и юркнула в салон.

Они объехали дом, она пересела в свою машину и двинулась за Погодиным. Тревога ее немного развеялась, но осталось желание побыстрее со всем этим покончить.

Устроившись за столиком и заказав кофе, Женя прямо спросила:

– Хочешь денег с меня стрясти?

– А у тебя они есть?

– Нет.

– То-то же. Как долг отдавать собираешься?

Во взгляде промелькнуло смятение, Женя заерзала на стуле.

Словно прочитав ее мысли, Погодин усмехнулся:

– Не-не, даже не думай, ты столько не стоишь.

– Спасибо, успокоил, – проворчала она, не зная, то ли оскорбиться, то ли вздохнуть от облегчения, что он не видит в ней сексуального объекта. – А что, со страховкой проблемы?

– Никаких, – его глаза снова холодно блеснули. – Я три месяца эту машину ждал, неделю как из салона забрал! А ты этой сраной тележкой!..

– Я свою продавать не буду, она мне для работы нужна… чтобы ты знал…

– Раз денег нет, значит, отработаешь. Кем работаешь?

– Нейл-дизайн.

– Маникюрщица.

– Маникюрша.

– Как ты думаешь, мне нужен маникюр?

Женя бросила беглый взгляд на его руки и уклончиво ответила:

– Это очень неплохо, когда мужчина ухаживает за руками. У меня много клиентов мужчин, это нормально.

– Вот и договорились. Адрес скину.

Женя сунула ключи в карман и прислушалась к угасающим за дверью крикам. Видит бог, Кувалда скоро прибьет старуху.

В сумке завибрировал телефон.

Звонил Погодин.

– Уже еду, – без преамбул и вступлений бросила она в трубку.

– Долго едешь. Ты всегда опаздываешь?

Девушка хотела было оправдаться, мол, нет, это сегодня так сложились обстоятельства, но потом передумала и прямо заявила:

– Да, всегда.

– Хорошо, что ты не доктор, Дольчегабана, а всего лишь маникюрщица, – усмехнулся Погодин.

– Женя, Андрюша, меня зовут