Ты украл мою жизнь, предатель (СИ) - Багирова Александра

— Это мой дом! — кричу в отчаянии. — Мой муж и сын!

Ситуация уже переходит все разумные границы.

— Женщина, идите своей дорогой, — Арсен презрительно кривится.

А это его «женщина», унизительное, пренебрежительное, без ножа режет.

— Арсен, ты в своем уме?! Димочка, иди к маме! — тяну руки к сыну.

— Не подходи к ребенку! — визгливо орет блондинка. — Вдруг ты заразная!

— Оборванка, это низко спекулировать на смерти моей супруги. Если вы сейчас же не покинете мою территорию, то будете объясняться с полицией, — жесткий, чужой, голос родного мужа окунает в ледяную бездну безысходности.

— Арсен, прошу тебя, объясни, пожалуйста! — кричу, в закрытые ворота, надрывая голосовые связки.

Он просто ушел. А я осталась снаружи.

Там мой сыночек, а я не могу попасть внутрь! Мне нужен мой кроха! Я без него просто пропаду!

Я не понимаю, о чем он вообще! Мне кажется, это жуткий кошмар, сейчас муж снова появится в воротах и на руках понесет меня в наш дом. Я буду качать на руках сына, а он сидеть рядом и гладить меня по голове. Так проходило много счастливых вечеров в нашей семье.

Что это за женщина? Почему она называет моего малыша своим?

Если бы застукала мужа на измене, все было бы понятно. Да, больно, да нестерпимо, но ПОНЯТНО!

А тут я просто утратила все ориентиры. Я лучше себя чувствовала в больнице, когда врачи боролись за мою жизнь. Я знала, для кого должна выкарабкаться! А теперь что?

Мне нужно хотя бы понять!

Не верю. Нет! Мой любящий муж не мог так поступить!

Мы в браке пять лет. За эти годы он ни разу не дал мне повода для ревности. У нас даже ссор не было! Я купалась в его любви и заботе. А теперь он называет меня оборванкой?

Такое ощущение, что это не мой муж. Или я попала в параллельную вселенную?!

Я продолжаю звонить и барабанить в ворота своего дома.

Через минут пять показывается голова недовольного охранника.

— Вы можете позвать моего мужа? — ненавижу свой жалобный голос. Но иначе сейчас не выходит.

— Могу позвать полицию. На нарах тебе самое место, — столько неуважения, презрения. — Проваливай, пока я добрый!

Обычный охранник упивается своим превосходством надо мной.

Такого унижения я с роду не испытывала.

Я стою еще минут десять.

Дверь вновь открывается и в меня летит камень. Довольно большой, увесистый.

— Брысь, шавка! Кому ты лапшу на уши вешаешь, ты даже не годишься, для того, чтобы я с тобой ночку покувыркался. А уж такой как мой босс никогда на тебя не посмотрит, — кривит тонкие губы.

Как же хочется поставить его на место. Чтобы ответил за каждое свое оскорбление. Но я бессильна. И это окончательно добивает.

— Я это так не оставлю! — шиплю со злостью.

Беру сумку, рюкзак и иду прочь от дома.

Ничего я еще вернусь. И очень скоро.

Достаю свой телефон. Звоню в службу вызова такси.

Мне нужна помощь родных людей! Без них я не справлюсь! Мне нужна их поддержка даже больше чем в больнице!

Мой отец очень влиятельный человек в городе. С ним все считаются. Арсен его уважает.

Уж папа точно во всем разберется. А стоять под своим домом и терпеть унижения я больше не буду.

Такси приезжает быстро. Называю адрес и смотрю в окно. На тот дом, в котором я провела лучшие годы жизни, познала любовь, радость материнства.

А сейчас… я не знаю, что происходит…

В то, что у него появилась другая, не верю. Он не мог. Просто не мог…

Не так подло и цинично! Мой сын на руках у посторонней девки! Скорее всего няньки, но все же! Это непростительный удар по материнскому сердцу!

Злость держит меня, не позволяет утонуть в омуте боли.

Родители всегда старались, чтобы у меня было все самое лучшее. Помню, как мама плакала у моей постели. Держала меня за руку и шептала:

— Доченька, только живи! Умоляю тебя!

А отец бегал по больнице и сыпал угрозами, что сотрет тут все в порошок, если меня не спасут.

Они навещали меня и в новой клинике. Приезжали часто, всегда с гостинцами, мама привозила мои любимые блюда. Я знала, с какой она любовью их для меня готовила. Папа с гордостью рассказывал про своего внука. Обещал, что как только выйду, подарит нам троим сногсшибательный тур. Говорил, что нам надо на море, сменить обстановку, а мне морской воздух пойдет только на пользу.

Они очень переживали. Старались любыми способами поднять мне настроение.

— Документы или пропуск! — пока я думала о превратностях жизни, такси уже подъехало к элитному поселку за чертой города, где сейчас проживают мои родители.

— Я Теона Дементьева, дочь Владимира Сикорского, — говорю охраннику, высунувшись из окна.

— Документы!

— Нет у меня. Я из больницы…

Снова недобрым словом вспоминаю клинику роботов, где меня выписали, не дав на руки ни одной бумажки.

— Не могу пропустить.

Нервы сдают.

— Так позвоните Владимиру Сикорскому!

— Парень, давай все мирно уладим, — таксист выходит из машины и о чем-то говорит с охранником.

Через минуту, шлагбаум открывается и мы проезжаем.

— Спасибо, — выдыхаю с облегчением.

— Одним спасибо не отделаетесь. Я ему на лапу дал. Так что цена за услугу выше.

— Не проблема.

Расплачиваюсь с таксистом, еще раз благодарю. На несколько секунд замираю. Снова ворота.

Нажимаю на звонок, рука дрожит.

— Вы кто? — снова незнакомый охранник.

Все повторяется с пугающей регулярностью. Я будто как белка, кручусь в адском колесе.

— Позовите хозяев. Анна Анатольевна или Владимир Иванович дома? — стараюсь говорить спокойно.

— Сейчас. Минуточку, — парень кивает и исчезает за воротами.

Этот хоть не сыплет оскорблениями. Уже прогресс.

Через несколько минут томительного ожидания, я наконец-то вижу свою маму.

— Мамуличка! — не сдерживаю радостного возгласа, бросаюсь ей на шею.

— Сумасшедшая! Не смейте меня трогать! — кричит моя мать.

— Это же я! Твоя доченька!

— Девушка, имейте совесть! Зачем наживаться на чужом горе! — мама всхлипывает. — Моя единственная дочь умерла. А вы… вы так подло, по самому больному…

— Мамуличка, что ты такое говоришь! Вот она я живая! — хватаю ее за руку. — Я твоя Тео, снежинка, дюймовочка, — озвучиваю прозвища, которыми меня называли дома. — Мамочка, ты так мне нужна родная!

Из глаз слезы ручьем. Мне так сейчас нужна мама. Смотрю на нее родную и дико хочу прижаться как в детстве, чтобы она забрала все тревоги.

— За что вы так со мной! — ее губы дрожат. В глазах стоят слезы, но она сдерживается. Пытается забрать у меня свою руку.

Но я держу крепко. Вцепилась со всей силы.

— Помнишь, как ты избила полотенцем повара, за то, что я поперхнулась рыбной косточкой? А как ты не спала ночами, сидела около меня, когда я болела. А наше тайное место в горах… наш домик, куда мы с тобой ездили. Как ходили за грибами, как нашли удивительную пещеру, — всхлипываю, дрожу, все эти кадры проносятся перед глазами.

Мать качает головой, теребит подол голубой блузы.

— Твой любимый цвет, — взглядом указываю на ее одежду. — Он тебе всегда шел…

Она сжимает руки в кулаки, прищуривается.

— Что ты за дрянь такая? Откуда ты все это знаешь?

— Потому что я твоя дочь! — выкрикиваю очевидную вещь. — Да, болезнь не красит, но я все та же Теона, мое лицо, руки, ноги! Мы виделись три дня назад! Ты еще говорила, что как только я выйду, ты сводишь меня в новый ресторан в центре города. Тебе там очень понравилось! — в конце своих криков, задыхаюсь от кашля. Так орала, что горло срываю.

Ситуация дикая и нереальная. Я сбита с толку и не понимаю, почему родная мать обзывает меня и смотрит как на врага!

— А тут ты просчиталась! — тычет в меня пальцем. — Я не могла быть в больнице, тем более говорить про рестораны, я оплакивала свою дочь! Мне не до веселья!