Мария Чепурина - Ненастоящий поцелуй

Костюм посоветовала Наталья Ивановна. Говорит, именно такой подходит к будущему танцу, который мы с ней сейчас готовим. Если рассуждать здраво, то ничего особенного на мартовском конкурсе мне, конечно, не светит. В Москву, на финальное соревнование чемпионата России, отправятся те, кто займет три первых места. Уже сейчас все говорят, что это будут 1) Синепупенко, 2) Артемьева и 3) Большакова. Ну что ж, я, по крайней мере, заявлю о себе. На следующий год две из них перейдут во взрослую категорию, и вот тогда… Впрочем, не буду заглядывать так далеко.

Сейчас, пока писала, вдруг вспомнила, что ведь сегодня исполняется полгода с того дня, как Миша поцеловал меня первый раз. Теперь кажется, что все это было ужасно давно и как будто бы даже не со мной. Забавно было бы, если бы я выиграла конкурс в марте, и Миша бы узнал про это. Вот бы локти кусал! А может, и не кусал бы… Ладно, все равно все это глупости».

За неделю до чемпионата Наталья Ивановна отменила общие уроки и занималась только с теми, кто готовился на конкурс. Теперь Вера и фаворитки соревнования тусовались в школе танцев с утра до ночи. Особенно носилась тренерша с Айшой, Ритой и Инной. Они бесконечно слушали разговоры о том, что должны, просто-таки обязаны обеспечить школе полный пьедестал, три первых места, и ходили все издерганные, нервные, с безумными глазами. Глядя на состояние фавориток, Вера в какой-то момент даже порадовалась, что ни на что не претендует.

Наконец настал день конкурса.

Помня о своем прошлом опыте, Созонова пришла за три часа. Гардероб Дворца культуры был пока совсем пуст, в коридорах царила тишина, регистрация еще не началась. Вера решила, что теперь пришла, как дурочка, самой первой. Ошиблась, впрочем: в раздевалке (тот же зал, что в прошлый раз) сидела пара девочек, одна из них — Айша. Не торопясь с переодеванием, они о чем-то неспешно беседовали. Синепупенко, как всегда, сделала вид, что не узнает Созонову. Та ответила тем же. Кинула вещи на стул (обрадовалась: место заняла!) и отправилась пока бродить по зданию.

Найдя столовую, Вера перекусила парой ватрушек. Танцевать на голодный желудок не стоит: того гляди, свалишься без сил. Пятиминутное выступление отнимает столько энергии, сколько целый рабочий день в какой-нибудь пыльной конторе: это тебе не вальс! Впрочем, с набитым пузом — еще хуже: оттопыренный полный живот не очень-то заставишь сделать волну или удар. Вера подумала, что через три часа ватрушки как раз должны рассосаться.

После этого Созонова решила прогуляться до туалета. Подходя к уборным, она издали случайно заметила высокую стройную фигурку черноволосой девушки в светлых джинсах и с большим пакетом, быстро скрывшуюся в одной из «комнат отдыха». Не рассуждая, Вера отправилась вслед за ней… и вдруг увидела на двери перед собой букву «М»! «Вот чудачка-то, — подумала Созонова, заворачивая в соседнюю комнату. — Поперлась в мужской туалет! Хи-хи-хи! Интересно, кого она там встретит!».

Выйдя из уборной, Вера нос к носу столкнулась с Артемьевой, только что покинувшей мужскую комнату.

— Инна, ты? — изумилась Созонова. — Ходишь в мужской туалет?

Артемьева смутилась и неожиданно покраснела:

— Я? Я… — залепетала она так, будто была поймана на воровстве, а не на глупой путанице. — Ой, а что, здесь мужской, что ли? Вот я тупая! Ну ладно, хоть пусто там было.

Созонова рассмеялась. Стыдясь нелепой ошибки, Артемьева поспешила ретироваться. Наблюдая за бегством претендентки на серебро, Вера заметила, что пакета у Инны в руках уже нет. «В унитазе, что ли, утопила?» — задала сама себе вопрос Созонова. Ответить она не успела.

— Ве-е-ера!!! — услышала она чей-то смутно знакомый голос.

Это была Аня, та самая Аня, которая прошлый раз рассказала Созоновой о «Газали» и обнулила себе оценку за костюм, забыв снять «счастливые» носки.

— Вера! Ну что, как ты? Видела Артемьву? Вон, мимо пробежала! Ух, зараза!

— Да ладно — «зараза». Не злая она, иногда только мрачная. А что места занимает, так это справедливо — действительно здоровская танцовщица.

— А ты-то откуда знаешь? — удивилась Аня.

— Так мы с ней теперь в одной школе!

— У-у-у! — Верина собеседница скривилась. — Так и ты в эту «Газаль» подалась! Зазнаваться будешь, да?

— А что плохого? Подалась, да. Занимаюсь. Что касается зазнайства — это личное, от школы не зависит. Ну а ты-то как?

— Да классно все. За третью четверть всего десять троек выходит… а все остальные четверки! — ответила Аня.

— А где занимаешься?

— Чем занимаюсь?

— Да танцами!

— Где-где… Нигде! Мне и так хорошо.

— Ну даешь, Анька! А еще злишься на девчонок из «Газали», что выигрывают.

— Я тоже нынче выиграю! — уверенно заявила Верина собеседница. — Раньше не выигрывала, потому что в победу не верила. А теперь верю! Теперь я буду чемпионкой! Потому что я круче вас всех! Обожаю себя! Я лучшая танцовщица! И счастливые носки никогда меня не подводят!

В подтверждение этих слов Аня нагнулась вперед, оттопырила тощий зад и активно им завихляла.

Созонова решила сменить тему:

— Может, регистрация уже началась? — спросила она.

Девчонки спустились вниз, записались, получили бейджики участниц и пошли обратно в раздевалку.

Тут-то все и началось.

Еще на подходе Вера услышала чей-то истошный крик. Оксана, стоя посреди комнаты, размахивала руками и голосила:

— Обокрали! Обокрали!!! Господи боже мой! Что же теперь будет!? Как мне теперь выступать!? Как мне теперь выступать, я вас спрашиваю!!! Господи, я знала, что так будет, я же знала!!!

Несколько девчонок шарили по комнате, перекидывая с места на место пальто и сумки.

— Что произошло? — обратилась Вера к оказавшейся поблизости Маргарите.

Та взволнованно сообщила:

— У Оксаны украли костюм! Оставила его здесь, ушла ненадолго, а потом возращается…

Созонова поняла все мгновенно.

— Пошли, выйдем, — шепнула она Большаковой.

— Зачем?

— Пошли, выйдем! Скажу кое-что.

Девушки покинули раздевалку и уединились в более-менее тихом уголке коридора.

— Я знаю, кто украл, — сказала Вера. — Инна это. Я все видела.

Она рассказала историю с туалетом.

— Врешь! — не поверила Большакова.

— Что делать? — волновалась Созонова. — Сказать Оксане? Или Инне сообщить, что мне все ясно? А может, обеим? И не поставить ли в известность Наталью Ивановну?

— Пошли, сначала глянем, что там, в нужнике!

Девчонки побежали к туалетам.