Сводные. Я тебя уничтожу (СИ) - Лари Яна

— Даст? А что так мелко? — Смотрю, как оскал искажает любимое лицо и не узнаю его… — Спорим, мне она не то что даст, она в меня влюбится! Я даже мёд ей лить в уши не буду. Так отымею по всем фронтам. Кто-то должен показать Царевне место. И это буду я. Посмотрим, где тогда будет её всепрощение.

— Ты псих, Чалов…

— Ставлю свою репутацию против твоего байка, — словно не слышит его Яр. — Если я проиграю, ни одна собака не станет со мной общаться все три года, что мне здесь торчать осталось. Был сволочью, а стану просто лохом. Как вам такая рокировка, пацаны?

— Знаешь, я ведь поначалу хотела в глубине души, чтобы он выиграл, — как сквозь вату доносится до меня нетрезвый голос Кобылкиной. — Мне казалось, что ты его у меня отняла. Как я тебя ненавидела, боже! Но когда он меня прилюдно унизил, заставив тебе прислуживать… Вот тогда я прозрела, кого из вас ненавижу больше… Это был сложный выбор, говорю же. И выбор по-прежнему сложный, потому что ты сейчас побежишь выяснять, а больше дураков, раскрыть тебе глаза, нет. Яр больной на всю голову, но никогда не был тупым… Он мне шею свернёт.

— Не бойся, не свернёт, — цежу сухим, незнакомым голосом.

Говорят, предательство любимых ранит больнее всего. А у меня вместо боли почему-то пустота, от которой одно спасение — добраться до того, кто это со мной сделал… И уничтожить. Любой ценой. Лишь бы никогда больше не видеть его лживых глаз, не тосковать по ним, не прощать, даже если очень захочется.

Но сперва я вызываю такси и еду по координатам, что отправил Арс.

Для разогрева «друг» вполне сойдёт.

Глава 28

Тая

Вечеринка в загородном доме Арса гудит вовсю.

Народу тьма!

И да, конечно же, все пришли в костюмах, найти в такой толпе именинника — это непростой квест…

Но решимости у меня не отнять! Я на эмоциях, кровожадная, злая. Как одержимая, всматриваюсь в каждого, кто попадается мне на пути.

На первом этаже молодого хозяина нигде нет. Мельком замечаю его белобрысую голову наверху. Поднимаюсь по лестнице.

Обняв мою подругу со спины, он плавно покачивается под музыку, ведя губами по красиво изогнутой шее… Оба как будто не здесь… Глаза закрыты.

Вокруг них в воздухе плещется химия.

— Почему ты не сказал мне про спор⁈ — тихо рычу я, толкая его в плечо с такой силой, что Арс отлетает в стену.

Юля растерянно застывает между нами, явно ничего не понимая и не зная на чью сторону встать.

Арс хмуро потирает плечо.

— Почему тебя вообще волнует этот спор?

— Ты издеваешься? Ты мог мне сказать, что Яр опасен?

— А разве он опасен?

Арс подходит ближе, протягивает ко мне руку, но я зло отталкиваю его кисть.

— Ты всё с самого начала знал. И молчал! Друзья, да⁈ — кричу, с ненавистью глядя в его спокойное лицо.

Юля встревоженно опускает ладонь мне на плечо.

— Мне кто-нибудь объяснит, что случилось?

— Чалов поспорил с ним, что влюбит меня в себя, переспит и бросит на потеху всему универу, — накаляюсь ещё сильнее, проговаривая это вслух.

— Кошмар какой… — ахает Юля. — Я всегда подозревала, что он псих.

— Вот! А всё, что сделал Арс — лишь посоветовал не верить людям на слово! Нормально? — продолжаю, дрожа от разъедающей боли. — Он видел, что Чалов мне прохода не даёт, знал, что у этого ненормального на уме, и даже не предупредил!

— Включи мозги, Тая, — жёстко рявкает Арс. — Мне напомнить, что ты сама была к нему категорично настроена? С твоих слов он был чуть ли не злом во плоти! С фига ли я должен был вмешиваться⁈ Тебе Яр сказал, когда я на тебя спорил? Нет. Это не по-мужски. И что, его молчание как-то помогло мне продвинуться?

— А спорить на живых людей… обижать девочек, по-мужски? — начинает кипятиться Юля.

— В чём, блин, проблема? — цедит сквозь зубы Арс. — Яр не опасен. И не говори, что ты с ним спала. Иначе зачем ты всех в вашей вражде убеждала⁈

— Хуже. Я в него влюбилась… — Отворачиваюсь, смаргивая слёзы.

— Ну-у… — растерянно выдыхает он и разводит руками. — Любовь зла.

— Скотина бездушная, — шипит на него Юля, обнимая меня. — И не трогай меня!

— Ну, офигеть!

Они тихо переругиваются, что-то друг другу доказывают. У меня нет сил вникать. Я не вывожу. Позволяю Юле увести меня в одну из комнат.

— Яр должен получить по заслугам! — продолжает она бесноваться.

— Угу, конечно, — скептично поддакивает Арс. Засунув руки в карманы, отходит к окну.

— И ты за компанию, — мгновенно реагирует подруга. — Ты даже больше виноват!

— Угу.

— Тая, я сейчас предложу странное… — говорит она уже мне. — Ты должна отдать победу Яра его конкуренту. Вы с Арсом переспите!

— Чего⁈ — одновременно с Арсом выходим из эмоциональной комы.

— Да не орите вы! Только на словах.

— Зачем? — опять хором.

— Да потому что сплетникам рты иначе не заткнуть! Им нужен победитель.

— Повторяю, мы оба проиграли. Спор исчерпан. Так на черта?

— Для кого исчерпан? — Сужает она зло глаза. — Напомни, какие там были условия? Яр на три года станет изгоем. И что? Хоть кто-то от него отвернулся? Разуй глаза, он сам людей шарахается. Да ты сам встал на его сторону. Ты! Половина студентов подсела как на сериал и ждёт продолжения, а вторая уверена, что это хитрый план. Этот придурок — их кумир.

— Этот придурок раскаялся! — пылит Арс. — После концерта мне показалось… В общем, была драка. Он уже тогда объявил всем о своём поражении.

— Если бы, — качаю головой. — Мало кто знает, но обстоятельства для Яра изменились. Ему эта выходка может стоить дороже репутации в узком кругу.

Я не собираюсь рассказывать, что Яр отказался от близости сразу, как только узнал, что Андрею он неродной. Одно потерять престиж среди сверстников и совсем другое то, чем он так кичился, когда рычал мне, что он единственный наследник состояния Чалова…

Расчётливый, циничный эгоист.

В день свадьбы Яр открыто заявил, что меня хочет. Он собирался пойти до конца. Но уже вечером резко передумал.

Поверить ему снова? Это уже клиника!

— А-а-арс? — грозно тянет Юлька. — Ты готов загладить свою вину?

— Это шантаж! — Вздрагивает он. — Причём бессмысленный. Теперь Тая знает, кто такой Яр. Кто хочет продолжения сериала — пусть ждут. Его не будет. В чём проблема?

— В том, что мне плевать на тот «сериал», — произношу отрывисто, лихорадочно кусая губы. — У меня как будто сердце вырвали и в эту рану засыпали углей! Хоть вой! Я не передам словами, что это за боль! О-о-ох, какая! И в голове стекло. Нельзя прощать такое… Тебя когда-нибудь били исподтишка? Глядя в глаза. Улыбаясь в лицо. Нет? Тогда не умничай.

Пересохшее горло схватывает болезненным спазмом, и я резко замолкаю.

— Пойду, принесу воды, — с нажимом произносит Юлька, лохматя наши головы. Внезапно дёргает его полосатую рубашку заключённого в сторону, оставляет три поцелуя: в углу рта, на шее и над ключицей. Стирает рукавом с губ остатки кроваво-красного блеска, отдаёт тюбик мне. — Подкрась губы. Твоя темнее.

А затем с обеих сторон хлопает его по щекам.

— За что⁈ — возмущается он.

— Для тонуса! Дайте сплетникам пищу…

Подруга уходит, оставляя нас в неловком молчании.

Я смущённо верчу в руках прозрачный тюбик и понимаю вдруг, что в комнате нет зеркал. И телефон сдох, как назло.

— Поможешь? — поднимаю глаза на ошалевшего Арса.

Он не слишком старательно, в два мазка, наносит блеск.

— Тая, это всё эмоции, — Хмурит брови, небрежно смазывая большим пальцем пигмент за контур губ. — Вряд ли ты сейчас меня услышишь. Но ярость уйдёт, а вы останетесь. И вам придётся смотреть друг другу в глаза. Я видел Яра разным. Не знаю, что там у вас за обстоятельства. Только ты ошибаешься на его счёт.

Я закрываю уши ладонями.

Не хочу ничего слышать. Не хочу, не хочу, не хочу…

Отталкиваю Арса и выбегаю из комнаты. Он ловит меня у лестницы.