Здравствуй, сын! (СИ) - Борн Амелия

Распечатав запрошенный отчет, я протянула бумаги Васнецову и тот, пристально взглянув на меня, быстро пробежал по ним глазами, после чего с довольным видом кивнул.

- Феноменальные продажи, - заметил он, улыбнувшись самым краешком губ, словно тщательно экономил собственные эмоции и считал себя не вправе выдать чуть больше радости, чем та часть, что он сейчас отмерил.

- Да, «Мемуары» становятся очень модными, - кивнула ему в ответ.

Отложив бумаги, Роман Андреевич снова перевел взгляд на меня и безапелляционным тоном скомандовал:

- Сейчас обед. Пойдем, сходим перекусим в кафе через дорогу.

От этого предложения я растерялась. Босс, буквально помешанный на продвижении «Мемуаров», стал нередко заглядывать в бутик и участившиеся случаи общения с ним я списывала именно на рабочие причины. Сейчас же почувствовала себя неловко, словно стояла у грани, через которую не стоит перешагивать. Впрочем, этот человек уже знал обо мне больше, чем кто-либо другой, так что вряд ли стоило теперь думать о приличиях.

- Пошли, это всего лишь обед и я вовсе не собираюсь тебя насиловать прямо в кафе, - насмешливо заметил Васнецов, а я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Невольно он попал в самое уязвимое мое место.

- Все в порядке? Ты побледнела, - нахмурился Роман Андреевич и я, кое-как взяв себя в руки, поспешно ответила:

- Идемте.

- Что-то случилось? - поинтересовался Васнецов, когда мы устроились за столиком в углу зала. Выбранное место мне понравилось - оно создавало ощущение уединенности, хотя заведение было забито практически полностью.

- Почему вы спрашиваете?

Я нервно мяла в руках салфетку в ожидании, когда к нам подойдет официант, чтобы принять заказ.

- По тебе все слишком хорошо видно, - откликнулся босс, откидываясь на спинку стула.

Я вздохнула, признавая свое поражение. Но кое-что мне все равно было не до конца понятно.

- Я имею в виду… почему вы интересуетесь моими делами? - уточнила, поднимая на Васнецова глаза.

Он усмехнулся, словно подсмеивался над чем-то, известном лишь ему одному, потом ответил:

- Видишь ли, собственной личной жизни у меня нет, поэтому приходится совать нос в чужую. Я делаю это уже почти профессионально.

- То есть я такая не первая?

- Вторая, если быть точным, - улыбнулся босс чуть более мягко, чем обычно.

- Не люблю быть второй, - буркнула я и он хмыкнул:

- Наверно, именно поэтому ты моя лучшая сотрудница. Итак?

Я снова смяла в руках салфетку, колеблясь. Как ответить на его вопрос да и стоит ли отвечать? Хотя мне уже стало совершенно ясно, что сама я трезво оценивать происходящее не могу. При мысли о психологе снова бросило в холод и, кинув взгляд на терпеливо ожидавшего ответа босса, я неожиданно выпалила:

- Я боюсь секса.

И тут же стыдливо зажмурилась. Господи, это была явно не та тема, которую стоит обсуждать с мужчинами. Но с другой стороны… это была возможность посмотреть на все с точки зрения противоположного пола.

- Так, - задумчиво произнес Роман Андреевич. - Но как-то ведь у тебя появился сын?

И я вдруг все рассказала. К моменту, когда коротко обрисовала вчерашнюю ситуацию, поняла, что горю от стыда с головы до ног. Васнецов же остался по-прежнему невозмутимым. Когда я неловко закончила свою историю, он спокойно заметил:

- Диана, ты же сама прекрасно знаешь все ответы, которые так мучительно ищешь.

- Знаю? - непонимающе переспросила, на что Васнецов утвердительно кивнул:

- Я не психолог, но, очевидно, отталкивая этого человека, ты подсознательно хотела убедиться, что то, что было прежде - не повторится. Что он остановится, если ты не захочешь продолжения. И ты получила то, чего хотела.

Наверно, он был прав. Волков уже не раз показал мне, что мой комфорт и мои желания для него на первом месте. И, вероятно, теперь настала моя очередь показать, что для меня все изменилось.

- Что же мне теперь делать? - спросила вслух, задавая этот вопрос скорее себе, чем собеседнику.

- Соблазнить его? - донесся до меня ответ босса.

Легко было сказать - соблазнить! Я ведь совершенно ничего в этом не понимала. Знала лишь: что должна перешагнуть наконец через старые страхи ради собственного будущего. И ради того, чтобы сам Олег перестал бояться меня обидеть.

Он позвонил, когда я уже выходила с работы, чтобы спросить, может ли приехать, как мы договаривались. Впервые я почувствовала, что испытываю непривычное волнение об одной лишь мысли о встрече с мужчиной. Оглядевшись, я заметила неподалеку магазин нижнего белья. Васнецов сказал, что мне нужно соблазнить Волкова и ничего лучше, чем красивое белье, мне сейчас не пришло на ум.

К моменту, когда Олег должен был приехать, я проводила сына к родителям, хотя искушение оставить ребенка дома и тем самым наши с Волковым отношения на той точке, где они стояли, было велико. Это казалось наиболее безопасным, но в этом мнимом ощущении могла пройти мимо вся жизнь. А я этого не хотела.

Вернувшись к себе, я переоделась в купленный новый комплект красного цвета, поверх которого накинула пеньюар в тон. Звонок в дверь раздался, когда я завязывала шелковый пояс. Сердце подскочило к горлу и от охватившей меня нервной дрожи почти отключилась способность мыслить.

Трясущимися руками я открыла дверь и отступила в круг света, позволяя Волкову разглядеть свой наряд. Замерев на пороге, он смотрел на меня, не мигая, не делая попытки приблизиться, так что мне даже пришлось подойти самой и, взяв его за руку, увлечь за собой в гостиную.

- А где... Матвей? - хрипло выдохнул Олег, отведя от меня глаза, словно боялся, что если продолжит смотреть - снова сделает что-то не то.

- У бабушки и дедушки, - ответила дрогнувшим голосом и, сделав глубокий вдох, попросила:

- Олег... посмотри на меня.

Он поднял глаза, в которых полыхало такое пламя, что я тут же почувствовала, как сама загораюсь в ответ. Отбросив последние мысли, я резко рванула пояс пеньюара и, поведя плечами, заставила шелковую ткань плавно опасть к ногам. После чего произнесла - почти умоляюще:

- Я хочу начать все заново. И хочу, чтобы на этот раз ты... не останавливался.

О, боги, что она творила! Если раньше я мечтал о звезде Мишлен так, как ни о чем и никогда, сейчас понял - все это меркнет по сравнению с тем, что рождалось при взгляде на Диану.

Она же понимала, что я в любом случае не смогу остановиться, даже если она снова попытается меня оттолкнуть? Особенно сейчас, когда Ди давала мне зеленый свет. Хотя, нет. Свет был определенно красный, и он действовал на меня, как точно такая же тряпка на быка.

Впрочем, я прекрасно отдавал себе отчет в том, что слишком торопиться даже сейчас, нельзя.

- Я не остановлюсь, - предупредил ее, привлекая к себе.

Лишь на мгновение Диана словно закаменела, но тут же сама стала целовать меня, сжигая последние преграды, которых, по правде, уже совсем не осталось.

Я горел изнутри и снаружи. Особенно от прикосновений нежных женских рук. От сладости желанного рта, от наших движений. Все было так, как и должно было быть - сметающая все на своем пути страсть, жадные касания, всхлипы и стоны.

Диана верховодила, а я с удовольствием позволял ей делать все, чего бы она ни пожелала. И Ди открывалась для меня, как нечто непознанное, новое, манящее. Пока мы не заснули в объятиях друг друга, уставшие, но абсолютно счастливые.

- Ммм, если ты так будешь меня баловать каждое утро, я, пожалуй, решу, что нам пора съезжаться, - шепнула Диана, беззвучно появляясь позади меня.

Тонкие руки обняли со спины, Ди прижалась ко мне и застыла так. Как будто хотела понять, отстраню я ее, или нет.

- Это всего лишь крепы, - усмехнулся я, чувствуя, что скоро будут готовы не только блинчики.

- Все, что ты готовишь, не может носить определение «всего лишь», - заверила меня Диана.