Анна Макстед - Бегом на шпильках

— Да я тебя дразню, балбеска! — ухмыляется он. — Видела бы ты сейчас свою физиономию. Класс!

Тони (тридцать в этом году) как непоседливый ребенок: сладкое и похвалы ему только во вред. Я закусываю губу и украдкой кошусь на гостевую карточку человека-пуделя. Затем легонько постукиваю его по плечу:

— Прошу прощения, Крис, не могли бы вы передать мне воду?

Крис, вдавливая окурок прямо в кремовую скатерть, медленно поворачивается и смотрит на меня. Мое сердце спотыкается на ровном месте. Надо быть либо остроумнее, либо вообще невидимкой. У этого парня лицо падшего ангела. Густые темные волосы, стильная щетина, мрачные карие глаза и широкий рот с припухлыми губами. Моя мама описала бы его так: «Вот кому не помешала бы бактерицидная ванна». Что до меня, то я, не задумываясь, влезла бы туда вместе с ним. Он чуть опускает взгляд, — на мою грудь, — потом снова поднимает глаза, лениво скользит взглядом по моей карточке и нарочито растягивает слова:

— Да, наверное, я мог бы передать вам воду.

Дотягивается до бутылочки «Перье» и наливает.

— Спасибо, — бормочу я, проклиная маму за то, что выучила меня хорошим манерам.

Крис откидывается на спинку стула, даже не думая улыбнуться. Я хватаю стакан, но — меня все еще оценивают, словно какую-то подопытную крысу, — чувствую, что не могу пить. Только собираюсь сделать маленький глоток, как он наклоняется ближе и говорит:

— Классные губы — такими только в рот брать.

Едва не прокусываю хрусталь. Какое-то мгновение мой мозг барахтается в невесомости, но затем, непонятно откуда, ответ выплывает сам собой:

— Жаль только, что вам-то уж точно не перепадет.

Несусь наверх: затянуться сигаретой и прийти в себя. Щелкая зажигалкой, чувствую, как дрожит рука. Нельзя же всегда говорить то, что думаешь. И что такой хлыщ, как Крис, делает на свадьбе у Бабс? Свадьбы — это не то место, где знакомятся с темноволосыми секс-машинами. (Я ведь так и знала, что меня оградят от итальянцев.) На свадьбах знакомятся с плешивыми Кейтами, которые носят дешевые распродажные галстуки, работают в маркетинге и хохочут над своими же тупыми шутками.

Полагаю, своей удачей я обязана жениху. Бабс по натуре охранительница, и если бы план рассадки составляла она, мое место точно оказалось бы рядом с викарием. Ухмыляясь, перегибаюсь через балкон. Энди все еще слушает Франни. Затем вдруг поднимает палец, словно вспомнив что-то важное, и встает из-за стола. Интересно, куда это он собрался? Перевожу взгляд на главный стол и вижу невесту, наклонившуюся к жениху. Его голова откинута назад, как у глотателя огня: он залпом вливает в себя шампанское из высоченного бокала. Бабс что-то шепчет ему на ухо. Саймон тотчас ставит бокал на стол и аккуратно отодвигает подальше. Ух ты! Похоже, это все-таки любовь.

Закрываю глаза. Если б не я, Бабс до сих пор была бы не замужем. Да, пойти на танцы было ее идеей. («Ну же, Нэт. Сегодня ночь семидесятых. Этот модерн уже достал, — надо нарядиться по-настоящему!») Но к Саймону подошла именно я. Обычно я к мужчинам первая не подхожу. Лучше уж подойти к медведю гризли: меньше шансов нарваться на отказ.

Но на этот раз все было иначе. Я как раз пыталась подстроиться под рок-н-ролльный ритм «Джефферсон Эйрплэйн»[1] и бесилась из-за того, что напялила пончо, когда ко мне подвалил долговязый, длинноволосый парень в коричневых клешах и на высоченных платформах. Я ждала, что он начнет клеиться, но Волосатик посмотрел сквозь меня, — так, будто я была очкариком (очкариком в розовых очках-сердечках, если быть более точной), — облапил Бабс пониже талии и прокричал что-то — наверняка проникновенное — ей в ухо. Скорее всего, что-нибудь вроде: «Ты, должно быть, манекенщица?»

Бабс, которая в одних носках тянет под семьдесят кило, трясла гривой и манерно подхихикивала, пока ее карикатурный ухажер не ослабил хватку. А затем вдруг прекратила смеяться — резко, как это обычно делают мафиози в гангстерских боевиках перед тем, как прикончить какую-нибудь сошку, — и проорала:

— Ты что — придурок?

Человек поумнее моментально отвалил бы. Но Волосатик лишь тупо заржал и проревел:

— Нет, серьезно, чем ты занимаешься?

Бабс громко прокричала:

— Ем таких, как ты, на завтрак.

Волосатик ухмыльнулся:

— А я бы не прочь.

К тому моменту я уже начала чувствовать себя как коза в приемной у шамана вуду. Я тихонько отвалила в сторону, прикурила сигарету, — чтобы хоть как-то оправдать свое присутствие, — и стала наблюдать за отплясывающей Бабс. Пошатываясь, она вернулась через два перекура.

— Его зовут Уилл, — прогудела Бабс. — Он, кстати, не такой уж и раздолбай, каким выглядит. Пойдем, поболтаем с его приятелями.

Сознавая, что я здесь единственная, кто оделся под «обойденное стилем десятилетие», — в то время как все остальные девчонки были просто шик-блеск, вплоть до кончиков накладных ресниц, — я отказалась.

— На мне жуткий рыжий парик. И я выгляжу как Рональд Макдональд. Лучше пойду-ка я домой.

Бабс надула губы.

— Не обидишься, если я останусь?

Я немного помедлила, но затем согласно кивнула.

— Да нет, конечно.

Бабс просияла:

— Вот и отлично. — А затем застенчиво добавила: — Даже не знаю, почему он выбрал именно меня, когда ты была рядом… должно быть, он просто слепой. И к тому же под мухой.

Как утешительно. Только меня на такое не купишь — ведь девичье правило «Я Чудовище — Ты Красавица» на самом-то деле придумано мной.

— Иди, развлекайся, — пробурчала я. — Завтра увидимся.

И я поплелась в дамскую комнату, но на обратном пути столкнулась с Бабс, направлявшейся туда же.

— Уилл берет мне в баре «Красного быка» с водкой, — сказала она. — Обрати внимание, какая классная у него задница!

Я послушно осмотрела задницы у стойки, но не увидела ни одной классной. Зато заметила кучку парней, корчащихся от смеха, — кроме одного, укоризненно качавшего головой.

— Козел ты, Уилл, — растягивая слова, говорил головотряс: высокий парень в рубахе-«сафари» и темных брюках. — Самый настоящий задник.

Не говоря уже о том, что я никогда не слышала, чтобы термин «задник» применяли к чему-то кроме обуви, я была заинтригована. И подкралась поближе.

— Она узнает. Она всегда все узнаёт.

— Не узнает. Она вернется только завтра к вечеру. Слушай, я всего лишь купил девчонке выпивку, — я же пока не трахнул ее!

До меня дошло. И пусть я из тех, кого даже мухи обижают, но я никому не позволю делать из Бабс дуру. Сильно ткнув Уилла в спину, я заявила: