Н. Раж - Мармелад из надежды

НО подруга не могла ждать:

– Так. Я все поняла! Пойдем со мной.

Одной рукой она схватила меня за майку, а другой потянула пакет из багажника:

– В машине не хочу обнажаться: у твоей стекла не тонированные, а в моей – водитель мешается. Но мозги нам зачем?!

И решительно затопала вперед по тротуару, а поскольку возразить было нечего – с майкой и штанами я определенно сплоховала и теперь могла подвести сестру – поплелась следом без возражений.

Пока я судорожно пыталась представить, что обрежу шелковый подол и напялю декольте на футболку, – мы уже заходили в расположенный поблизости ресторан. Без тени сомнения Анна одарила встречающего официанта чарующей улыбкой:

– Нам столик на двоих, в курящем зале, пожалуйста!

Не давая вставить ни слова подлетевшему гарсону, не садясь, толкнула меня на диван, сама двинулась в сторону туалета и, небрежно обернувшись, бросила:

– Бутылочку холодной воды и два кофе с лимоном.

И когда официант уже почти открыл рот, весомо добавила:

– … американо и – с газом!

На сим она удалилась.

Я замерла в ожидании ее дальнейших действий и… кофе.

Ее появление в переливчатом шифоне вызвало некоторое замешательство у мужской составляющей посетителей и персонала, но смутить ее в такие "решительные" минуты, ничто не могло. С королевским самообладанием она подошла ко мне и вручила пакет, из которого торчали ее пиджак и блузка:

– Извини, я, конечно, понимаю, что лето, жарко, и все такое, но ты же знаешь, у меня в офисе кондиционер, так что сегодня я особо не потела. Пользуйся!

А что было делать??? Взяв чужие шмотки, я поплелась воплощаться в работника престижной столичной мастерской, где уже четыре года работала моя сестра.

КакАнькины вещички сидели мешковато, но их дороговизна бросалась в глаза, а всеобщая белизна наряда скрашивала его «недетальную» на мне пригонку. Повертевшись перед огромным зеркалом в холле ресторана мы остались довольны результатом. Я перевоплотилась в бизнес-леди с чуть мятым шиком прибывшей из столицы гостьи, а Аня – в золотоволосую лесную нимфу со слишком соблазнительными формами. Мужики вокруг уже заметно нервничали. В этот момент КакАнька расхохаталась! Эта удивительная женщина имела редкий дар несоответствия внешних данных и внутреннего содержания. В прекрасное тело бывшей спортсменки со всеми атрибутами секс-кумира, возможно пришельцами, по ошибке, была заселена воинствующая интеллектуалка, трудоголик, авантюристка и массовик затейник с неуемной жаждой всего нового и неизвестного, с пунктиком о самоутверждении на любом месте, где бы ей не приходилось работать, а работала она с 17-ти лет, и два высших образования не погасили в ней жар изучения всего и вся. Все это почти всегда повергало в бегство всех тех, кто прельщался прекрасной грудью, вьющимися волосами и удивительно заразительным смехом волшебной заклинательницы животных. Получалось, что сказочный смех и секси-внешность привлекал брутальных самцов, а ей упорно хотелось найти помощника во всех начинаниях и ценителя ее интеллектуальных способностей. Итог каждый раз один: незадачливые воздыхатели сбегали, не выдержав напора и деловой хватки или бежала она, без сожаления бросая не оправдавшего надежд на «единомыслие», каким бы красивым он не был.

Веселые и довольные перераспределением имеющихся в распоряжениии шмоток мы успели и кофе выпить, и покурить. С нескрываемой гордостью КакАнька наконец рассказала о подробностях грядущего свидания.

Вот уже несколько месяцев она готовила открытие нового фирменного салона. Помещение в самом центре города ей досталось благодаря… мне, а точнее – из-за полного отсутствия у нас с Марго предпринимательской жилки. Какую-то постсоветскую службочку упразднили за ненадобностью, а ее помещения тихо, "по-семейному", распределили между собой вечные "скромники", владеющие правом "последней подписи". Моему папочке, как лицу приближенному сколь угодно близко, достался эффектный объем кубометров в виде 3-комнатного "закутка" с видом на Кремль. В какой-то момент отец предложил нам с сестрой открыть там собственную мастерскую, но заманчивость идеи иметь отдельный офис на самом престижном "пятачке" города казалась весьма накладной. Ведь открытие дизайнерской студии требовало немалых вложений в ремонт, фасад, отделку, содержание хотя бы минимально необходимого персонала и прочее, прочее, и все в таком духе. Мы посовещались и решили не рисковать: Марго только переехала в отдельную квартиру после развода, а я мечтала перебраться за город, по-дальше от пробок и городской толчеи. Так что при первой же возможности я переехала в деревенскую глушь в районе М2 в поисках внутреннего покоя, чистого воздуха и столь необходимой для моего вдохновения тишины и уединенности, а сестра осталась заложницей системы образования – возить сына в школу тогда желающих не нашлось, да и работала она тогда по-близости. Вскоре мой дом-мастерская стал их дачей, а потом и домом-"курортом", когда бывший начальник "перетащил" Марго в свой новый офис уже в Москве. Нигде труд архитекторов и дизайнеров не ценится ТАК высоко, как в столице нашей родины! В этом беда городов типа нашего – все мало-мальски ценные кадры уже давно перемахнули в первопрестольную, польстившись на близость и весьма заманчивые гонорары… Таким образом, "лик" нашего города формируется теми неудачниками, которые либо не "подсуетились", либо (как мы с сестрой) имели какие-то свои, неденежные причины, чтобы оставаться и проектировать именно здесь.

Но и Марго, одинокая мать двоих детей, вскоре согласилась на длиный рубль в обмен на семейное счастье. Счастье заботиться о двоих детях на нашем с ней "семейном" совете было передоверено мне. А подаренное нам в редком приступе великодушия потенциально заманчивое помещение я предложила успешно продвигающей свой новый бизнес подруге КакАньке. На деньги от этой сделки я смогла себе позволить средство передвижения, кое мне стало необходимым в новой "загородной" жизни.

КакАнька же, дорвавшаяся наконец до реальных возможностей проявить свой организаторский талант в устройстве такого сомнительного на первый взгляд дела, как целая фабрика по пошиву свадебных платьев, действовала так цинично, грамотно и в то же время нестандартно, что вскоре даже мой отец сменил гнев на милость и позволил себе помочь ей с бюрократическими формальностями открытия салона-магазина.

И вот, пока мы с ней проводили оставшееся до моей встречи с клиентом время, она делилась дерзкими планами: