Нарушая тишину (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

В памяти всплывает наш скандал накануне.

Смотрю на сестру в упор и не понимаю, почему она старше меня на несколько минут (мы с ней близняшки), а ведет себя словно подросток. Никакой ответственности.

Стоит передо мной в обтягивающих длинные ноги черных кожаных штанах, косухе, надетой на майку без лифчика, плечом в косяк упирается. Разнузданная. Бесстыдная. Короткие волосы назад зачесала. Глаза жирными черными стрелками подвела. Губы красной помадой накрасила. Жвачку жует. Собралась куда-то, видимо? Одни взрослые мужики у нее в голове.

— Даш, ну ты же обещала, что папе сегодня лекарства купишь! — сглатывая тугой комок, застрявший в горле, плаксиво напоминаю.

— Ну и? — кидает на меня ленивый взгляд, подёрнутый томной поволокой.

— А если ему станет плохо?

— Ну и?

Сестра отлепляется от косяка и, отталкивая меня, идет в сторону кухни. За ней тянется шлейф приторно-сладких духов. Фу, аж противно. Неужели они ей нравятся?

— Даш! — догоняю ее, хватаю за руку.

Сестра резко поворачивается ко мне, вырывается.

— Не делай больше так. Поняла?! — угрожающе шипит.

Я непонимающе хлопаю глазами.

— Даш, что с тобой? — задаю вопрос, но вместо ответа сестра просто поворачивается ко мне спиной и продолжает свой путь.

Я же остаюсь на месте, со свистом втягивая воздух. Думаю над тем, что же делать. Мне зарплату дадут только в конце недели, а до нее еще целых два дня. И что теперь будет?

Поворачиваю в коридор и подхожу к родительской спальне, где лежит папа. После автомобильной аварии он так и не смог восстановиться: остался инвалидом.

Открываю дверь. Заглядываю в образовавшуюся щель. Папа спит. Пока спит. Скоро подойдет время приема лекарств, а их нет. Потому что Даша обещала, что денег даст, и я на нее очень надеялась.

Лгунья. Как ей вообще верить можно? Разве можно так? Если бы она не пообещала, я бы постаралась найти деньги сама к этому моменту!

Тихо прикрываю дверь и снова кидаюсь на кухню. В глазах слезы.

— Ненавижу! — кидаю ей в лицо.

— Ожидаемо, — скупо отвечает, делая очередную затяжку.

— Не смей здесь курить! Ты не одна тут живешь, — кидаю ей сердито.

— Так выйди. Я потом проветрю, — отвечает безэмоционально.

— Дашка, ну разве тебе не жалко папу? Почему ты так с ним поступаешь? Почему ты так поступаешь со мной?

— Боже! Майка! Прекращай спектакль, — с раздражением тушит бычок. Наконец-то у сестры появляются хоть какие-то эмоции.

— По-твоему, то, что я забочусь о папе, это игра?! — возмущаюсь.

— Ну нет у меня денег. Где я их возьму? Где? Голяк в кафе. Одни бомжи в последнее время тусуются. Чаевых не оставляют…

И в этот момент на мой телефон приходит смс. Я удивленно смаргиваю. Открываю сообщение.

«На ваш счет поступило десять тысяч рублей от Виталия Алексеевича В.»

— Что там? — спокойно спрашивает Даша.

— Деньги, — оторопело отвечаю. — Но… откуда?

— От верблюда. Кто прислал? — на ее губах появляется противная улыбка.

— Не знаю, какой-то Виталий, — пожимаю плечами. — А ты его знаешь?

— Вот тебе и деньги. Беги за лекарством, — отмахивается Даша и снова вставляет сигарету между губ, прикуривает.

И тут я замечаю, как ее пальцы дрожат. Сестра волнуется. Но почему?

— Даш, что это за деньги? — осторожно спрашиваю. У меня закрадывается нехорошее предчувствие.

— Тебе какая разница, Май?

А я по ее глазам вижу, что она о чем-то серьезно задумалась. И теперь то и дело кидает взгляд в окно.

— Есть разница, Даш. Я хочу знать, откуда у тебя такие деньги. Ты же мне только что сказала, что у тебя туго с работой, разве можно получить такие деньги просто так?

Она качает головой и опускает глаза. Я, чувствуя что-то странное, но не понимая, что именно, пытаюсь взять ее за руку. Сестра сопротивляется.

— Что ты до меня доколебалась, а? — шипит сквозь зубы.

И тут я осознаю, что она меня обманула.

Даша сжимает мои запястья, откидывает руку. Я смотрю в ее глаза, и мой взгляд затуманивается, как будто я в бреду. Если я не узнаю — я ее убью.

— Я… — начинаю.

Но в ее глазах мелькает злость, и я уже знаю, что она скажет.

— Послушай меня, Майка. Тебе нужны были деньги? Я тебе их дала. Свали теперь, поняла? Иди!

Она сжимает меня за плечи, круто разворачивает и толкает в спину.

На глаза наворачиваются слезы. Я молча поддаюсь ей. В любом случае, сестра права. Нам сейчас нужны деньги. Папе нужны лекарства. Но чуть позже я обязательно добьюсь от нее ответа на вопрос, где она взяла деньги.

Сестра выталкивает меня в коридор.

— Смотри поаккуратнее. На улице уже темно. Нигде не задерживайся, — напутствует.

Я поднимаю на нее взгляд. Даша тут же отводит глаза, но я успеваю заметить, как в них проскальзывает страх. Что же ей пришлось сделать, чтобы заполучить эти деньги?

Бодрой походкой захожу в двери офиса. Чувствую в груди трепетные вибрации. Сегодня первый день моей официальной работы. Я умница. Молодец. Я добилась того, чего хотела.

Боковым зрением ловлю на себе любопытные взгляды, не только мужские, но и женские. И это не удивительно! На мне короткая черная юбка, которая хорошо подчеркивает фигуру и открывает взору длинные стройные ноги, затянутые в колготки в мелкую сеточку, и элегантная блузка. В офисе строгий дресс-код, и мне пришлось постараться, чтобы не выйти за его рамки.

С одной стороны, я понимаю, что лучше не выпячиваться, но с другой — я хочу выделиться перед боссом. Не хочу быть одной из… многочисленных сотрудниц офиса. Хочу везде быть первой. И незаменимой.

Улыбаюсь своим мыслям. Видя реакцию людей, я понимаю, что добилась своего.

На полном позитиве вхожу в дверь приемной и делаю комплимент Нине, секретарше босса:

— Доброе утро! Хорошо выглядите.

— Угу, — слышу из-за стойки. — Как настрой?

— Боевой, — отвечаю.

— Вот и славненько, — натужно произносит Нина и поднимается со своего места, а у меня от удивления округляются глаза.

— Что? — пухленькие губы секретарши раздвигаются в ухмылке.

— Вы беременны? — зачем-то спрашиваю очевидное.

— Да нет, черт побери, муляж! — отвечает весело, покачивая свой живот из стороны в сторону, смеется.

А у меня по спине мурашки бегут. Я вообще стараюсь обходить беременных стороной. Когда вижу девушек с животом, то сразу же отворачиваюсь, ухожу, а тут… то, чего избегала, оказывается очень близко.

— Эй, с тобой все хорошо? Ты чего побледнела? — секретарша машет перед моим лицом рукой.

— Все… все хорошо, — хрипло отвечаю и увеличиваю расстояние с девушкой, отступая на несколько шагов. — Извини, мне нужно выйти на минутку.

Не дожидаясь ответа, вылетаю за дверь и, быстро перебирая ногами, иду в направлении туалетной комнаты.

Но от прошлого не скрыться: оно на меня наваливается как раз в тот момент, когда оказываюсь в одиночестве, запертой в замкнутом помещении.

Дашке тогда было шестнадцать. О том, что с ней случилась беда, никто не знал вплоть до того момента, пока она не стала причиной пожара на нашей даче.

Помню тот день до сих пор, так ясно, как будто вчера все произошло. Единственное, эмоции и боль потери притупились.

— Ваня! Дача горит! — оглушительный мамин крик сотряс квартиру. Ей об этом сообщила соседка по даче.

Мы тут же бросились из квартиры. Сели в машину, и папа, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, гнал на бешеной скорости в сторону дачного поселка.

Его лицо было суровым и одновременно тревожным. А мама, не сдерживая слез, все плакала и плакала. Мы все боялись одного: с Дашей могла случиться беда. Ведь вчера сестра уехала на дачу.

Дашу удалось спасти, пожар — потушить. А вот то, что она нам рассказала позже, уже никак не исправить.

Когда Дашка пришла в себя, выяснилось, что это она подожгла дачу. Родители чуть с ума не сошли, а вот причины, по которым она это сделала, нас поразили. Оказывается, Даша это сделала потому, что была беременна, а отцом ребенка стал парень, который ее изнасиловал.