Без любви (ЛП) - Бланко Изабель Н.

Он протянул руку и дотронулся указательным пальцем до моего подбородка.

Рефлекторно моя голова поднялась, и вот, я уже пялюсь на его изумительную улыбку. Такая же довольная, хитрая улыбка сводила меня с ума на протяжении месяцев. Сердцебиение участилось, первобытная потребность понеслась по моим венам.

Илайджа улыбнулся шире, и, подтянув руки к столу, наклонился ближе. Он такой огромный в своей белой полосатой рубашке. Его губы слегка припухшие, немного темнее, чем обычно.

Соблазнительно.

Больше, чем соблазнительно. Кажется, мне необходимы его губы.

Я вспомнила, как лениво посасывала его нижнюю губу и то, как он рычал во время этого.

Глаза Илайджи потемнели, зрачки расширились. Неужели мое выражение лица выдает мои мысли?

― Да. ― Я становлюсь влажной от его скрипучего голоса: ― Нам определенно нужно поговорить. ― Он пододвигает одну чашку кофе ближе ко мне.

― О… о чем? ― трясущимися руками я беру кофе.

И он замечает это.

Эти черные глаза прожигают мои руки, а затем и грудь. На мне сейчас объемный бюстгальтер, но готова поклясться: он видит то, как набухли мои соски.

― Не включай дурочку, детка. ― Протянув руку, он ведет кончиками пальцев вниз по тыльной стороне моей ладони.

Я задыхаюсь и начинаю покрываться мурашками.

Он сжимает губы и говорит низким голосом, не отводя от меня взгляда.

― Чертова девчонка. Ты тоже это чувствуешь.

Господи, да. Я чувствую это уже так долго, что не знаю, как с этим справиться.

― Я против отношений, ― говорю я, надеясь, что мой ответ сдержит его.

Но я ошибалась.

― Хорошо, потому что я тоже.

Я знаю это. Очень хорошо знаю. Это одна из причин, по которой у меня возникла такая сильная неприязнь к нему. Он типичный кобель.

― Выпей. ― Илайджа двигает ко мне кофе и начинает пить свой. ― Я хочу убедиться в том, что ты абсолютно трезвая, прежде чем мы продолжим этот разговор.

― Я трезвая, ― бормочу я, но все же отпиваю глоток.

Впервые он предложил мне кофе три недели назад, после того как мы начали разговаривать. Иначе говоря, я поняла, что быть с ним грубой, с профессиональной точки зрения, не в моих интересах, и с тех пор каждое утро он приносит мне кофе.

Поэтому неудивительно, что кофе, который я держу в руке, мой любимый.

― Ты уверена, что протрезвела? ― спрашивает он.

Я киваю. Я не могу обвинять его за такой сомневающийся тон, ведь всего полчаса назад я была абсолютно пьяна. Но проблема в том, что я не знаю, насколько пьяной я была именно из-за алкоголя…

И насколько я была пьяна от него

Наверное, пятьдесят на пятьдесят.

Хотя, вероятнее всего, двадцать пять на семьдесят пять в его пользу.

Я делаю большой глоток кофе.

― Да… я протрезвела.

Он смотрит в мои глаза, стараясь изучить меня, а затем кивает, окончательно поверив мне. Он приоткрывает рот, будто хочет что-то сказать.

Я качаю головой, останавливая его.

― Почему ты вообще хочешь поговорить об этом?

И вот он наклоняется ко мне, глядя так, словно собирается опрокинуть стол и овладеть мной прямо здесь.

― Потому что, Пейдж, ― говорит он медленно. Очень медленно. ― Я хочу трахнуть тебя.

У меня перехватывает горло, и я почти не могу сглотнуть. Господи, то, как он сказал, что хочет трахнуть меня…

— Да, я это уже знаю.

Конечно же, я это знаю. Это было понятно еще с моего первого рабочего дня в «Джоуер Тек».

Господи Иисусе, поэтому он на протяжении трех недель покупал мне кофе.

Так почему же эти слова, сказанные вслух, так меня поразили?

Потому что эти слова теперь были сказаны им, вот почему.

— Нет, детка. ― Илайджа садится на место. Ужасающая дерзость. — Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя трахнуть.

Я сильнее скрещиваю ноги под столом.

Речь идет не просто о желании переспать с ним. Это уже не для меня. И время прошло.

Я до сих пор девственница не потому, что мне неприятна концепция секса как таковая. Напротив, мое тело жаждет этого. Просто ещë в коледже, в самый эмоциональный период моей жизни мне разбили сердце. Поэтому все мое существование стало нацеленным на реабилитацию моего умения разбираться в людях.

В результате, я бросила все силы на учебу, сфокусировалась только на карьере. Ни один мужчина не мог заинтересовать меня настолько, чтобы я свела на нет усилия, приложенные к учебе.

До Илайджи.

Он распаляет жажду в каждом темном уголочке моего тела. Все труднее становится отказывать себе.

Особенно, когда он предлагает это так откровенно.

— Ну, скажи же что-нибудь. — Илайджа смотрит на меня поверх своей чашки.

Сердце начинает биться быстрее, подавляя меня. Пульсация между бедер становится все сильнее, и все, что я могу из себя выдавить:

— Мы работаем вместе.

Его черная бровь поднимается.

— В нашей маленькой компании романы на работе еще не запрещены. Да и к тому же, никто не узнает. Мы будем осторожны… Ты же сказала, что хочешь, чтобы я научил тебя.

Черт меня побери, я не только это сказала.

Поставив кофе на стол, я еще раз прокрутила его слова в голове. Боже, я на самом деле собираюсь принять его предложение.

Не его предложение, а, как он сказал, мое.

Как я могу этого не хотеть? Эти магические губы вызвали адский огонь в моих венах. Самый опасный, запретный и увлекательный огонь.

Мне потребовались годы, чтобы освободиться от пуританского и коварного влияния моих родителей. Чтобы отпустить всю ненужную вину, которую они внушили мне. Я пообещала себе, что буду жить своей жизнью, наслаждаться тем, за что мои родители стали бы меня осуждать.

Включая секс. Сейчас не начало 1900-х годов. Я слишком молода, чтобы выходить замуж, моя карьера идеально идет в гору. И я определенно хочу заняться сексом до своего замужества.

— Женщина, ты что-то притихла, — в голосе Илайджи слышится изумление.

— Потому что я пытаюсь хорошенько подумать.

Его хриплый смешок заставляет мое тело не очень удачно и крайне неприлично для общественного места отреагировать.

— По крайней мере, я наконец-то заставил тебя задуматься.

Я разумно воздерживаюсь от признания, что я-то давно об этом думаю.

Спустя еще несколько секунд, пока мои мысли сменяют друг друга, одна половина моего мозга кричит на меня, чтобы я не делала этого, а другая настаивает на том, что я должна это сделать. Наконец, я снова встречаюсь с ним взглядом.

— Итак, давай проясним.

Пододвинув свой стул ближе к столу, я шепчу, чтобы только он мог меня слышать.

— Ты предлагаешь заняться сексом один раз, чтобы научить меня…

Меня прерывает медленное покачивание его головы.

— Полноценный секс? Да, один раз. Это будет просто. Но… — Его взгляд перемещается по верхней части моего тела, так же медленно, как он качает головой. — Ты девственница. Ты попросила меня научить тебя. Нам нужно будет начать с основ.

Его глаза смотрят неотрывно на мои губы, вспыхивая чем-то опасным.

— Не спешить.

Мое тело дрожит от этих слов. Начать с основ? Не спешить?

— Ты… ты имеешь в виду, что мы будем заниматься этим больше, чем один раз?

Илайджа улыбается своей сексуальной улыбкой.

— Секс — это не просто засовывание члена.

Я услышала все, что он мне сказал, но мой мозг сфокусировался только на последних словах, терзая меня представлениями о том, как Илайджа засовывает в меня свой член.

Сжимая бедра сильнее, я пытаюсь дышать, несмотря на безумную волну возбуждения.

— Ты понимаешь, о чем я говорю, Пейдж?

Господи. Забудь о его магических губах. Один только его треклятый голос может заставить меня кончить.

— Да, понимаю, — шепчу я. Он говорит о том, как будет меня доводить до оргазма, трахая пальцами… лаская меня языком… я еле сдерживаюсь, чтобы не застонать.

Он прикусывает губу резцом, словно чувствуя мой голод.