Моника Мерфи - Девушка на неделю

А нашей матери на все плевать. Не плевать только мне. А теперь я уезжаю на неделю. Он будет ходить в школу всего несколько дней, но этого хватит, чтобы нарваться на неприятности.

Сердце сжимается от горечи. Это невыносимо.

– Зачем тебе уезжать?

Снимаю с полки старую дорожную сумку, которой сто лет уже никто не пользовался, и кидаю на мамину кровать. Облако пыли поднимается в воздух.

– Я ненадолго.

– На целую неделю. Фэйбл, я остаюсь тут с мамой на семь гребаных дней.

Оуэн упал спиной на кровать, рядом с сумкой, и закашлялся от пыли.

– Не ругайся. – Я шлепаю его по колену, и он с наигранным стоном перекатывается на живот. – Это особая работа, мне за нее хорошо заплатят. У нас будет классное Рождество.

– Да пошло оно, это Рождество.

Бросаю на брата строгий взгляд, и он бормочет извинения. С каких это пор он стал ругаться при мне? Что случилось с мелким нытиком, который везде ходил за мной хвостом, будто я его божество?

– И что это за работа, где можно получить столько денег всего за пару дней?

В его голосе явно чувствуется сарказм. Он же еще маленький… Нет, уже не совсем, это я себя обманываю. Но, надеюсь, он не думает, что я иду на панель.

Хотя, кажется, так и есть.

Шестеренки в мозгу скрипят, пока я пытаюсь придумать отговорку. Не могу же я признаться Оуэну, что собираюсь сделать. И сколько мне заплатят, я не говорила; он просто знает, что много. Маме тоже ничего не сказала, да ей все равно. Я не видела ее уже больше суток, но у нее новый хахаль и она наверняка с ним.

– Я буду няней в семье, которая уезжает в отпуск на День благодарения. У них трое детей.

Ложь мне дается легко, пугающе легко.

Оуэн смеется, вот негодник.

– Ты будешь няней? Брось, ты же ненавидишь детей!

– Ничего подобного.

Хотя это чистая правда.

– Это очень милая семья.

Понятия не имею, что за люди эти Каллаханы.

– И я буду жить в огромном особняке.

Дрю говорил, что его семья живет в Кармеле.

Я там никогда не была, но слышала название. Зашла в библиотеку, погуглила, нашла фотки. Изумительное место. Роскошное.

Страшно.

– Тебе, наверное, и уезжать оттуда не захочется. – Оуэн сел, провел пальцем по сумке, оставляя след в пыли. – Ты же будешь выглядеть там нищебродкой с этой дерьмовой сумкой.

– Ты сейчас назвал меня нищебродкой?

Но обижаться мне не на что, ведь он прав.

Я буду смотреться нелепо в своем убогом наряде и с пыльным, грязным саквояжем. Семья Дрю поднимет меня на смех. И он сам, наверно, тоже. Потом сунет мне полтинник в руку и подкинет до автобусной остановки. Он быстро поймет, что из меня вышла худшая «псевдоподружка» на свете.

– Похоже на то, – хмыкнул Оуэн. – Надеюсь, твоя поездка окупится.

На мгновение меня охватывает паника, но я отгоняю ее.

– Обязательно. Обещаю.

– А что, если мама пропадет?

На секунду передо мной возникает прежний Оуэн: маленький мальчик, который полностью зависит от меня и относится ко мне как к маме, ведь на настоящую положиться нельзя.

– Не пропадет.

Я уже говорила с ней об этом и поговорю еще раз перед отъездом. Ее приходится постоянно отчитывать, как будто это я – мать, а она – ребенок.

– Возьму с нее слово, что она будет возвращаться домой каждый вечер.

– Давай. А то буду названивать тебе и умолять приехать. – Снова ухмылка. – Назову тебя опять нищебродкой, ты взбесишься и примчишься, чтобы надрать мне зад.

– Ну все.

Я потянулась к брату, начала щекотать за бока, пощипывая кожу на ребрах, и его смех наполнил мое сердце счастьем.

– Хватит! – пропыхтел он между приступами хохота. – Отстань от меня!

В такие моменты, валяя дурака, я почти забываю о том, какая у нас дерьмовая жизнь.

Почти.

Дрю

– Ты приедешь к нам не один.

Отец накрывает трубку рукой, но мне все равно слышно:

– Адель, Дрю приедет к нам на День благодарения. Не один.

Я поморщился. Меньше всего мне хотелось, чтобы отец разболтал об этом мачехе, тем более когда я еще не положил трубку. Все равно она узнает, рано или поздно. Но я надеялся, что поздно.

– Как ее зовут? – раздается недовольный женский голос, и все во мне сжимается.

– Фэйбл, – говорю я отцу, не дожидаясь его вопроса.

Отец надолго замолкает. Мне уже кажется, что он повесил трубку, как вдруг раздается шепот Адель:

– Ну так что, Энди? Как ее зовут?

Шипит как ревнивая змея. Хотя почему «как»?

– Это ее прозвище, да? – спрашивает отец.

– Нет, настоящее имя.

Я сам не знаю, почему ее так назвали. Черт, да что я вообще знаю о Фэйбл Магуайр? Городская девчонка. Двадцать лет. Есть младший брат. Работает в баре.

Еще у нее красивые светлые волосы, зеленые глаза и клевая грудь. Но отцу я об этом не скажу. Уверен, он и сам заметит.

Снова слышится приглушенное бормотание: отец наверняка говорит Адель, как зовут Фэйбл. Мачеха смеется. Стерва. Ненавижу Адель. Мама умерла, когда мне было года два. Я совсем не помню ее, но очень хотел бы помнить. Отец начал встречаться с Адель, когда мне было восемь, и женился на ней, когда мне исполнилось одиннадцать.

Адель – единственная мать, которую я знал. Но она мне не нужна. И она это понимает.

– Что ж, привози к нам свою малышку Фэйбл. Ждем с нетерпением, – отец замолчал, и я напрягся, опасаясь новых вопросов. – Мне казалось, постоянные отношения – не для тебя.

– Она – другое дело.

Совсем другое. Скорее даже полная противоположность тому, чего родители ожидают от меня. Вот поэтому-то Фэйбл идеально подходит на эту роль.

– Ты влюблен в нее? – отец понизил голос. – Адель интересуется.

Во мне вскипает ярость. Да какое ей дело?

– Не знаю. И вообще, что такое эта ваша любовь?

– Говоришь как прожженный циник.

Было у кого учиться. Мой отец – довольно холодный человек. Не припомню, чтобы он при мне целовал или обнимал Адель. Меня он тем более никогда не целует и не обнимает. Да я и не позволил бы.

– Ну, мы встречаемся уже какое-то время, но я не уверен, – пожимаю плечами, а потом понимаю, что отец меня не видит, и чувствую себя идиотом.

– Ты ничего не говорил о ней раньше.

– Что это за допрос с пристрастием?

Чувствую, что весь взмок из-за вранья. Я сегодня еще не говорил с Фэйбл, а уже вечер четверга. И уезжаем мы в субботу днем. Надо встретиться с ней и обсудить нашу легенду. Впрочем, думаю, за четыре часа в дороге мы успеем все обсудить вплоть до мельчайших деталей.

В горле пересохло от мысли о том, что мне предстоит четыре часа провести в машине наедине с Фэйбл. О чем мы будем говорить? Я ее совсем не знаю, но мне нужно познакомить ее с родителями и притвориться, что она моя девушка. Нам придется изображать настоящую парочку.