Спаси Меня (СИ) - Фокс Даяна

Нас били, потом кидали обратно в коморку. Потом снова били. Потом снова в коморку.

Нас снова привязали к стульям.

— Стас, ответь, эта девица, ведь не просто твоя подстилка? — почти шепотом возле Стаса прошептал Илья.

Стас как и все предыдущие разы молчал.

— Кто она? — заорал Илья и начал превращать лицо Стаса в обивную. Я видела, что Стас сейчас отключиться. Надо было что-то предпринимать. Нас держали здесь очень долго.

И тут у меня в голове щелкает лампочка. Твою мать, Леся! Ты просто самая тупая, безмозглая, дура, которая вообще может родиться на свет!

Я мысленно хлопнула себя по лбу.

У меня лет с 18 на языке есть пирсинг. Когда мы все были в Эмиратах, Макс всем предложил вставить в какое-нибудь украшение чип для отслеживания. Он сначала предложил пирсинг в носу, но тот оказался мал. И он вставил его в пирсинг на языке. Чтобы его активировать в режиме SOS, нужно было его просто надкусить.

Я все переживала, что смогу его нечаянно надкусить, но играться с пирсингом я бросила лет в двадцать. И он просто был во рту, как напоминание о моем бунтарском прошлом. Я той еще оторвой была. До 9 класса, примерно с класса 4, я была готом. Потом была пацанкой, иногда сменяющаяся на леди. А потом просто стала расп*дяем в юбке.

И я надкусила его. В принципе, ничего не произошло, но я знаю точно, что Илью ищут, нас тоже. Значит нужно их продержать здесь как можно дольше. И я решила идти во-банк.

— Стойте! — заорала я, когда Илья уже заносил нож, чтобы воткнуть его ногу Стаса. Те удивленно уставились на меня. Стас с ужасом смотрел на меня одним глазом. Второй уже заплыл.

Ты нам что-то хочешь сказать? — обманчиво спокойно проговорил Осман.

— Я могу дать вам информацию, которую вы хотите услышать. — начала я с далеких берегов. Главное, потянуть время.

— Так чего молчим? — не выдержал Илья и подскочил ко мне.

— Сначала, дайте нам поесть и попить. — спокойно высказала я. Вообще-то, есть и пить — это было последнее, что я хотела именно сейчас, но надо же их раздраконить.

— Девочка, не зли плохих дядей, они ведь могут стать еще хуже. — язвительно проговорил Осман.

— Пока не поем, ничего не скажу. — заортачилась я. — А если начнете избивать, вообще ничего не скажу.

И демонстративно отвернулась от них, показывая, что разговор пока что окончен. Осман подошел ко мне, и тут же начал отвешивать мне пощечин.

— Говори, тварь, все что знаешь. — сопровождая каждое слово ударами по лицу. — Иначе ты узнаешь, каким я бываю, когда злой.

— Уж не мне ли это знать, Осман. — зло выплюнула я, прежде чем подумала. Да. *твою же мать! Леся! Подключите уже наконец-таки мой мозг и мой язык.

Осман дернулся как от удара. И не понимающим взглядом уставился на меня.

— Что? — ошалело проговорил Осман. — Ты меня знаешь?

Я прикусила язык. Да, придется импровизировать.

— Знаю, даже ближе чем ты думаешь. — бросила я. И увидела как Стас ошарашенно смотрит на меня, шевеля губами. Илья тоже остановился и смотрит на нас с Османом. Я решила добить и его. — И тебя, к сожалению тоже знаю, Илюша.

То, с какой интонацией я бросила последнее слово, заставило Илью отпрянуть от меня.

— Кто ты? — почти прошептал Илья! — Я тебя не знаю.

— Я, походу, тоже тебя не знала. — бросила я. Да вводными фразочками я точно им запудрю мозги.

Те вообще вошли в ступор. Они долго переглядывались между собой. Потом отошли от нас, стали там совещаться.

— Ты зачем это делаешь? — прошептал почти одними губами Стас. — Они же тебя убьют, если узнают кто ты на самом деле.

— Я знаю, но мне просто нужно потянуть время, а перспектива истекающего тебя от ранения меня не прельщает. — зло прошептала я, не сводя взгляд с этих двух остолопов.

— Ты, понимаешь, что собираешься сотворить? — отчаянно бросил Стас. — Ты же носишь наших детей!

— Вот ради них я и стараюсь. Ты шевелиться вообще способен? — спросила я. Стас кивнул. Наше главное преимущество было то, что нас не связывали. Нас приковали к стульям наручниками. Но они не учли одного: моя рука была настолько гибкая, что я могла вылезти из любого диаметра наручников. Точнее, у меня настолько хорошо выбивался большой палец. За это можно сказать спасибо Осману. Потому что он мне их постоянно выбивал. И они теперь могут по одному очень неловкому движению вылететь из сустава. Это уже не больно. А врачи говорят, что это уже неисправимо. Я освободила одну руку, возвращая палец на место. Стас заметно напрягся, наблюдая мою манипуляцию.

— Ты встать со стула в случае чего сможешь? — одними губами спросила я Стаса. Тот лишь кивнул, закусив губу. Он собирался с силами.

— Кто ты такая? — зарычал Илья и подскочил ко мне. Я не вольно дернулась.

— Та, которая будет наслаждаться вашей погибелью. — едко выплюнула я, смотря прямо в глаза. — Что, не узнаешь? Неужели так сильно изменилась?

Осман сосредоточенно всматривается в лицо, но по его выражению лица понятно, что он вообще понятия не имеет кто перед ним. Так же думает и Илья.

— Скоро, Илюша тебе придет конец. — злорадно прошептала я. — Менты на хвосте, скоро ты будешь сидеть на нарах и загорать под небом в клетку! Это если, правда, тебя раньше времени не порешат за торговлю детьми. На зоне этого не любят. Ты можешь быть кем угодно: убийцей, вором, махинатором, но трогать женщин и детей, даже у таких людей, как зэки, считается упасть ниже плинтуса. Ох, не завидую я твоей участи.

Илья дернулся как от удара. Он ошалело уставился на меня. С губ срывались лишь немые слова.

— Я вот понять хочу, Осман, как ты вообще выжил в тюрьме? — повернулась я к Осману. — Ты там должен был сдохнуть как крыса, после того, что ты делал в своем доме с девушками. Как тебе удалось выжить?

Осман уставился на меня. У них у обоих, кажется, потерялся дар речи. Они, словно рыба, то открывали, то закрывали рты, не произнося ни слова.

— Я сбежал. — наконец-таки вымолвил Осман. Ну, Слава Богу! Хоть говорить умеем. — Точнее, мне Илья помог.

— А, вот теперь все встает на свои места. — проговорила я. — Но не думаешь ли ты, что ты в этот раз избежишь наказания, Осман?

— Да кто ты, мать твою, такая? — заорал Илья. — Откуда ты все знаешь о нас. При этом никто из нас тебя не знает!

— О нет, вы меня прекрасно знаете! — злорадно улыбнулась я. — Илья, как ты посмотришь в глаза своему другу, зная, что тот убил твоего ребенка?

Все, шах и мат для них. Илья уставился на меня тупым взглядом.

— Что? — все что смог сказать мне Илья.

— Твоя жена, будучи проданной тобой твоему другу, была беременна от тебя. Она, как раз хотела тебе рассказать об этом, когда случилась авария. — я решила бить по самому больному. — Но ты продал ее за восемь лимонов. Ответь Илья, настолько деньги дороже любимого человека?

Илья опустился на пол, на него было страшно смотреть. Осман, вспомнив чьего ребенка он убил, тоже присел на пол.

— Я не знал… — обреченно прошептал Илья, хватаясь за голову.

— Правильно, тебе дороже оказались деньги. — зло выплюнула я. — Она не доносила его до срока. Родила семимесячного ребенка. Но малыш был крепким, здоровым, хоть и недоношенный. Мальчик. У тебя был бы сын, Илья. И ему было бы сейчас шесть лет. Он бы скоро в школу пошел! А ты продал жену и сына за какие-то бумажки! А знаешь как он погиб?

Илья замотал головой. Этот безумный взгляд человека, осознающего, что он погубил ни в чем не повинное дитя, да еще таким способом, не передать словами, не описать в книге. Это надо увидеть.

— Его твой "товарищ", твой друг, придушил, подушкой. Представляешь? — слезы текли по щекам, но я их не замечала. Мне надо было их добить. — Ему был один день от роду. А тот, кому ты продал свою жену и ребенка, убил его, лишь потому что, тот орал, пока твой друг насиловал, бил, превращая в фарш тело твоей жены, которая только родила! Ты представляешь, на что ты обрек ее и малыша?