Отчим (не) моего жениха (СИ) - Васильева Лариса Николаевна

Между тем праздник приближался. Живая ель, установленная в гостиной, и восторженные разговоры коллег в офисе были лучшим тому подтверждением. От корпоратива с коллегами я сразу отказался, дома тоже не собирался праздновать, но посмотрев на украшенную ель, решил, что небольшой отдых мне не помешает.

Распустив сотрудников по своим семьям, я заказал в ресторане несколько блюд и планировал провести новогоднюю ночь в полном одиночестве.

— Вы еще не уехали? — с удивлением встретил в столовой Екатерину. Она приняла пакеты с доставкой и принялась суетиться, раскладывая покупки в красивую посуду. На часах начало десятого. Если Екатерина планировала встретить новый год в кругу семьи, то ей лучше было поторопиться.

— Нет, — она замялась.

— Вам вызвать такси? — во мне шевельнулось сострадание к кухарке, которой я непростительно редко давал выходные.

— Да мне собственно и ехать некуда, — она вздохнула.

— А ваши близкие?

— Родители давно умерли, а брат живет за тысячи километров. Если позволите, я проведу праздник здесь.

Мне было все равно. От моей Арины вторую неделю не было вестей и мне стало казаться, что разлука с любимой будет вечной.

Вернувшись домой, мама вела себя на удивление спокойно. Улыбалась, пыталась шутить, но на душе у меня было тревожно. Несколько раз я порывалась написать Виктору, но мама не отходила не на шаг и пыталась заглянуть в телефон. При этом делала вид, что ничего не произошло.

— Свет клином на Разумовском не сошелся, — фыркнула мама, когда я попыталась вывести ее на серьезный разговор. — Нормальных парней хоть пруд пруди.

Доказывать, что Виктор Разумовский и есть тот самый единственный и неповторимый, маме было бесполезно. Лучше приберечь силы для предстоящей битвы. Отказываться от Виктора я не собиралась и, если мама еще этого не поняла, скоро узнает.

Заснула я в зале перед телевизором со скучнейшим фильмом. Утром схватила телефон, чтобы написать Виктору, и меня прошиб холодный пот. В мобильнике не было сим карты.

— Что с моим телефоном? — я на эмоциях ворвалась на кухню.

Мама как ни в чем не бывало жарила блины и мурлыкала, слушая музыкальные треки по радио.

— А что с ним? — она окинула меня удивленным взглядом, но я знала, что это ее рук дело.

— Где моя карта?

— Какая карта?

— Сим-карта, — по слогам произнесла я. — Не прикидывайся, что не причастна к ее пропаже.

— У тебя в телефоне было слишком много ненужных контактов, поэтому я решила помочь от них избавиться.

Мне не верилось, что мама, которой я всегда доверяла и которую бесконечно любила, творит странные вещи.

— Ты хоть понимаешь, что натворила? — закричала я, нервно мечась по комнате. — В телефоне были записаны контакты преподавателей и знакомых. Я даже Юлькин номер не помню. Куда ты спрятала мою симку?

— Я не прятала, а уничтожила, — ответила мама спокойным тоном. — Выкинула, потому что не желаю, чтобы моя дочь путалась со стариками.

— Значит, дело все-таки в возрасте Виктора? — закричала я.

— Не смей повышать на меня голос! — мама тоже не осталась в накладе. — Да, не желаю и тебе прекрасно известно почему. Но ты продолжаешь упорствовать.

Обидевшись на маму, я помчалась к Юльке, но подруги дома не оказалось. Телефон Славы и Виктора я тоже не помнила, у подруги номера Славы тоже не было.

Мама своими действиями подкинула мне кучу трудностей, которые нужно было немедленно решать.

В растерянности я гуляла по городу, с трудом удерживаясь от поездки к Виктору. Я ведь сама просила месяц на решение семейных проблем. Не будет ли выглядеть странно, если я заявлюсь к Разумовскому на следующий день. Купив новую симку, я включила телефон и хотела загрузить социальную сеть, но, как назло, пароля страницы я тоже не знала.

Скрепя сердце я вернулась домой и, не разговаривая с мамой, закрылась в своей комнате. Наконец вошла на свою страницу соцсети и нашла профиль Виктора. Разумовский был не в сети и не заходил со вчерашнего дня. Написала ему короткий привет и что люблю. Когда любимый получит мое послание, напишет ответное, тогда и спрошу номер его телефона.

До конца дня раз двадцать заглядывала в Интернет, но Виктор так и не появился. Зато списалась с Юлькой и забила в телефонную книгу некоторые номера

— А что с твоим телефоном? — разволновалась подруга.

— Мать симку выкинула, а я как нарочно все телефоны на ней хранила.

— И Разумовского? — уточнила подруга.

— И Разумовского, — я вздохнула.

— Ты говори, если надо, брата снаряжу. В два счета докинет до дома твоего красавчика, — Юлька томно вздохнула и тут же рассмеялась. — Я больше по нем не сохну, переболела, поэтому можешь не волноваться.

Я и не волновалась. За дверью меня ждала неразрешимая проблема — мама. И основная задача была как можно скорее уговорить ее принять мой выбор.

Знаете, что такое агония? Это осознавать, что где-то живет твой любимый мужчина, а ты не можешь с ним встретиться.

Виктора я отдирала от себя с кожей. Каждое утро просыпалась с надеждой, что мама смягчится, и каждый вечер понимала, что этого не произойдет. Самым естественным желанием было плюнуть на все и умчаться к Разумовскому. И пусть весь мир катится к чертям! Но угрозы мамы относительно своей жизни меня останавливали.

Понимала, что занимаюсь самоедством и все равно не могла уехать в особняк Разумовского.

Особенно паршиво было за неделю до нового года, когда зашла на сайт и увидела, что страница Виктора в соцсети удалена.

Мне словно по сердцу полоснули раскаленным ножом. Ясно, что он прочитал мое сообщение, но не ответил и предпочел тихо удалиться. Я терялась в догадках, что же произошло с Разумовским, но желания снова с ним встретиться больше не возникало.

Новогодняя ночь прошла как сон. Мама наготовила много вкусняшек, но я не смогла заставить себя попробовать и половину блюд.

— Кушай, дочка, а то смотри как похудела! — причитала она, пытаясь меня накормить.

Я и сама видела, что за пару недель превратилась в бледное подобие себя. Творить не хотелось, учиться тоже. Честно признаться, жить тоже не было сил.

Я возвращалась с консультации, когда мне позвонили и сообщили, что моя мама попала в больницу. Первой мыслью было, что моя ревнивая мама, видя мои терзания, что-то с собой сделала. Но это было глупо и неправдоподобно, поэтому я сразу отмела эту мысль.

— Моя мама у вас… мне позвонили, — бормотала я на вахте, пытаясь пробиться в отделение.

Меня впустили и даже выдали одноразовый халат, шапочку и бахилы, но увиденное повергло меня в настоящий шок. Моя любимая мамочка лежала на больничной кровати, не подавая признаков жизни.

— Что с ней? — я сделала несколько шагов и едва не упала.

— У вашей матери случился инсульт, — будничным голосом произнес доктор и принялся еще что-то говорить, но я не услышала ни слова.

Весь мир в одночасье перевернулся.

— Но как же? Она еще такая молодая. Разве инсульт случается в ее возрасте?

— Инсульт случается в любом возрасте, — врач тяжело вздохнул, словно был знаком с моей бедой не по наслышке.

С того дня моя жизнь превратилась в череду серых будней, объединенных одним словом: забота о маме. В деканате я написала заявление на академ, потому что учиться и ухаживать не было возможности. Да и о какой учебе могла идти речь, когда будущее перечеркнула страшная болезнь.

— Ты как? — спросила Юлька, когда в один из серых дождливых дней мы встретились в кафешке возле больницы.

— Не знаю, — я глотнула обжигающего кофе, но не почувствовала жара. Тело словно задеревенело от страданий и холода.

— Выглядишь неважно.

— Знаю, — я вздохнула и из глаза выкатилась одинокая слезинка.

В последнее время я почти не плакала. Просто механически выполняла действия, которые могли маме помочь жить дальше. Прогресса почти не было и от этого становилось еще больней.