Отчим (не) моего жениха (СИ) - Васильева Лариса Николаевна

— Не понимая, что от него хочу, Виктор разделся, продемонстрировав прекрасное подтянутое тело.

Отбросив в сторону мокрое полотенце, под которым не было одежды, я взяла его рубашку. Всегда мечтала дефилировать в одежде любимого мужчины.

— Вот, черт! — выдохнул Виктор и, не позволив мне одеться, захватил мой рот в свой плен.

Мир растворился в его поцелуях.

Не было прошлого, не было будущего, были только мы здесь и сейчас, объединенные общей страстью. И сквозь эту волшебство вдруг отчетливо пробился резкий запах.

— Что-то горит? — прохрипела я, опьяненная поцелуями Виктора.

— Черт! — отпустив меня, Разумовский кинулся к плите. Спасая наш поздний ужин, он тихо выругался и распахнул форточку.

— Я люблю тебя, — я обвила его руками.

— Милая, сейчас не время, — Вик продолжил колдовать на сковороде. — Как ты относишься к подгоревшей яичнице с беконом? — наконец, выключив конфорку, он повернулся ко мне.

— Если только она идет в комплекте с очаровательным мужчиной, — подхватила я его игривый тон.

— А таковой имеется в вашем окружении? — Виктор стащил с меня рубашку и ухватился за ремень своих джинсов.

— Найдется один, — успела произнести я, прежде чем он увлек меня обратно в спальню.

Утром, как и обещал, Виктор отвез меня в больницу.

— Ты останешься? — опустившись в удобное кресло я с надеждой посмотрела на него. Расставаться совсем не хотелось.

Сегодняшняя ночь расставила все по своим местам. Наша любовь осталась такой же сильной, как и до расставания, если не стала в разы сильней.

— Конечно! — Вик опустился в соседнее кресло. — Теперь ты от меня никогда не отвяжешься.

А я и не хотела отвязываться.

— Даже если мама будет против? — я посмотрела на маму. Со вчерашнего вечера ей не стало лучше, но бледность хотя бы исчезла.

— Даже, если весь мир будет против, — заверил меня Разумовский.

— Признайся, как ты меня нашел? — поинтересовалась я, когда маму увезли на процедуры. В этой больнице ее часто куда-то возили. То на процедуры, то на обследования.

— Мне твоя подруга позвонила.

— Юлька? — воскликнула я.

— Она самая.

— Но у нее же не было твоего номера.

— Зато у Славы был, — пожал плечами Виктор, но я не уловила связь.

— А причем здесь Слава?

— Они с твоей подругой встречаются, — будничным голосом сообщил Разумовский. — С тех самых пор, как мы объявили, что встречаемся и они уехали вдвоем.

Вот это была новость так новость. Набрала Юльке и хорошенько попинала подругу, что та не посвятила меня в подробности своей личной жизни. Но долго обижаться я не могла и уже в конце разговора простила Юльку за невинную ложь.

А спустя два дня случилось радостное событие — мама впервые меня узнала. После этого ее выздоровление пошло семимильными шагами и к концу недели она уже могла медленного говорить и сидеть на кровати без посторонней помощи.

— Что он здесь делает? — мама попробовала было возмутиться, когда Разумовский вошел в палату, но я ее остановила.

— Виктор нам очень помог. Тебе очень помог. Устроил в эту больницу, оплатил огромный счет за лечение. Без его поддержки тебе бы никогда не поправиться.

Мама поджала губы и промолчала, но я видела неодобрение, с которым она смотрела на Разумовского.

Виктор появился в палате, когда в окна светило яркое солнце и настроение было отличное. Мама уже ходила, правда медленно и с посторонней помощью, но факт оставался фактом. Во время обхода доктор заверил маму, что та еще станцует на моей свадьбе и Галина Сергеевна впервые не возразила на упоминание о Викторе.

— Цветы для красивых дам! — Разумовский протянул нам по весеннему букету.

И пусть за окнами еще была зима, настроение у всех было радужное.

— Какие красивые! — я уткнулась в ароматный букет.

— Спасибо! — сдержанно произнесла мама и, протянув руку, приняла цветы.

Мы с Виктором переглянулись. Лед тронулся.



Спустя четыре недели Галину Сергеевну, наконец, выписали из больницы. Я подогнал машину к крыльцу отделения и на выходе принял женщину из рук моей любимой.

— На следующей неделе поедете на реабилитацию. И даже не возражайте, — Я помог женщинам расположиться в машине. — Вы нужны вашей дочери живой и здоровой. И мне нужны, — добавил я уже тише.

— А вам зачем? — хмыкнула Галина Сергеевна.

— А у кого мне, спрашивается, просить руки Арины? — заявил я, и женщины переглянулись.

— Вы собирались просить руки дочери? — вечно недовольная будущая теща вдруг расплылась в улыбке.

Я умолчал о кольце, которое давно ждало решения Арины. Я уже знал ответ любимой, но хотелось сделать все по правилам. Это для меня все это не впервой, а для Арины в новинку. Хотя нет, для меня тоже в новинку. Все предыдущие отношения были фиктивными, даже штамп в паспорте поставлен от безысходности.

Отправив тещу в санаторий, я устроил Арине романтический ужин. Заказал самый дорогой ресторан и пригласил скрипачей.

— Оденься сегодня по-особенному, — попросил еще с утра, пригладив рукой спутанные волосы моей сонной девочки.

— Насколько по-особенному? — ее глаза загорелись как звезды, а сон моментально слетел.

— Очень по-особенному, — я улыбнулся. Когда я находился рядом с Ариной, мне всегда хотелось улыбаться.

— Очень-очень по-особенному или так себе по-особенному? — хитро уточнила она, догадываясь о моих намерениях.

— Очень-очень по-особенному, — я рассмеялся, не в силах сдерживать эмоции и подтянул ее к себе, собираясь насладиться прекрасным утром и волшебной женщиной рядом, но Арина ловко выскользнула из моих объятий и вскочила с кровати.

— Вик, если я хочу выглядеть очень-очень, я должна начать готовиться прямо сейчас.

Напевая веселую песенку, она побежала в душ, а я откинулся на подушки. День и вечер обещали быть великолепными.

Весь день Арина провела в разъездах. Бутик, маникюр, макияж, спа-процедуры. Удивительно, как много женщинам нужно для придания себе уверенности. И ведь не объяснишь, что Арина для меня самая-самая даже в простом платье без макияжа.

Отправил с ней водителя, а сам немного поработал. После свадьбы пока не понимал, как буду совмещать семейную жизнь и работу. И то, и другое требовало полной отдачи.

Арина позвонила после пяти, когда Марк несколько часов подряд выносил мне мозг очередными проблемами. Послал все к черту и сорвался с места.

— Что, даже не попрощаешься? — закричал мне вслед Марк, но я знал, что друг не обижается. Он также как и я удивлен переменами в моей жизни.

В ресторан я приехал первым, а когда вошла Арина, потерял дар речи. Такой красивой и воздушной она была в пышном светлом платье с высокой прической и коралловыми губами.

— Что? — Арина подошла и смущенно улыбнулась. — Что-то не так?

Забавно, она решила, что дело в ней.

— Все так, — я покачал головой и осторожно коснулся ее идеальной щеки легким поцелуем.

— Я никогда здесь не была, — Арина боязливо обернулась по сторонам.

— Тебе здесь нравится?

— Не то слово! — ее глаза лучились восторгом.

Я удовлетворенно кивнул и подал знак музыкантам.

Весь вечер я баловал мою девочку: заказывал разные деликатесы, которые по ее удивленному взгляду она еще никогда не пробовала, выбирал лучшие вина. И музыканты работали выше всяких похвал.

Когда Арина сытая и разомлевшая откинулась на спинку стула и довольно улыбнулась, я встал перед ней на одно колено и вручил кольцо с бриллиантом.

— Это что? — при появлении кольца взгляд моей девочки сразу посерьезнел.

— Это предложение, — я собрался с мыслями. Все-таки первый раз делаю предложение любимой женщине. — Терещенкова Арина Дмитриевна, окажете ли вы мне честь принять это скромное кольцо и стать моей женой.

Музыканты смолкли.

Черт, Арина, не мучай меня! Наши взгляды пересеклись, но по ее лицу невозможно было ничего понять.