Шома Нараянан - Двенадцать часов соблазна

Самир уже хотел ответить, когда мальчишка-официант вернулся с большой бутылкой содовой и двумя стаканами, которые, судя по состоянию его рукавов, только что вымыл в раковине.

– Содовая, – объявил он.

Самир вздохнул.

– Спасибо, – поблагодарил он, подвигая бутылку к Мелиссе.

– Как я просила.

– Курица чили с подливой или без? – спросила его немезида, выскакивая из кухни.

– Без, – откликнулась Мелисса, подавив невольный смешок при виде того, как Самир в отчаянии схватился за голову.

– Острая или средне-острая? – не унимался официант.

Самир бросил на него взгляд, от которого он немедленно исчез на кухне, бормоча:

– Думаю, средне-острая будет лучше.

– Знаешь, что? Давай сразу к делу. Я был эгоистичной свиньей и, возможно, разрушил все шансы на отношения с тобой. Но мне нужно, чтобы ты ответила на один вопрос.

Мелисса уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Возможно ли уговорить тебя выйти за меня замуж?

Она ахнула так громко, что головы обедающих на другом конце ресторана стали поворачиваться к ним.

– Можно подумать…

От гнева она стала заикаться, но Самир откинулся на спинку стула. Глаза его весело сверкали.

– Я принимаю это за согласие. Будь это решительное «нет», ты была бы куда вежливее. А сейчас пойдем.

Он уже вскочил, и не успела она оглянуться, как уже стояла рядом с ним, все еще сжимая бутылку содовой.

– Думаю, здешняя курица чили нам больше не нужна, – сообщил Самир коротышке-официанту, сунув ему в руку пятьсот рупий. – У мадам очень важная работа.

Мальчишка, вспыхнув от удовольствия, сунул деньги в карман, и Самир утащил Мелиссу из ресторана.

– Но… куда мы идем? – спросила сбитая с толку Мелисса.

– Туда, где я могу сделать предложение по всем правилам, – пояснил Самир. Они уже сидели в его машине, и он повернулся, чтобы взглянуть на нее. Глаза горели подавляемым желанием. – И туда, где я могу поцеловать тебя так, как хочу.

– Погоди, – пролепетала Мелисса.

Новый, властный Самир невероятно возбуждал, но нужно было знать, что происходит.

– Всего месяц назад ты не был уверен, что хочешь быть со мной. Потом я ушла. И ты внезапно захотел на мне жениться.

– Я всегда хотел на тебе жениться, – заверил он, заводя машину и выезжая на дорогу. – Просто не был уверен, что это разумно.

– Что же тогда изменилось?

Самир пожал плечами:

– Ничего существенного. Если не считать, что я понял, что не могу без тебя жить.

Слова были сказаны таким деловитым тоном, что на секунду она подумала, будто он шутит. Но потом заметила, как его руки сжимают руль, так крепко, что побелели костяшки пальцев. Должно быть, ему потребовалось значительное усилие, чтобы сказать это, особенно потому, что он всегда был так сдержан. И он не сказал, что любит ее, но это было очевидно: люди не говорят, что не могут жить без тебя, если просто тебе симпатизируют.

И если уж быть честной, она находила, что без него жить тоже очень трудно.

– Поедем к тебе, – предложила она. Голос звучал спокойно и уверенно, впервые за этот вечер.

На нее нашло нечто вроде озарения. Она с самого начала все не так понимала, была одурачена явной холодностью Самира, посчитала, что безразлична ему. Но теперь, оглядываясь назад, поняла, что с самого начала именно он пытался скрепить их отношения, тогда как она на каждом шагу боролась со своими чувствами. У них просто были разные цели.

Оба молчали, пока не вошли в квартиру. Самир захлопнул дверь и обнял ее. Жадность его поцелуев была под стать страсти ее ответных ласк.

Прошло немало времени, прежде чем он отпустил ее и прерывисто пробормотал:

– Господи, я так тебя люблю. Я был безумцем, полагая, что все дело в сексе. Я хочу провести остаток своей жизни с тобой, Мел!

– Я тоже, – прошептала Мелисса, гладя его лицо и украв быстрый поцелуй, прежде чем продолжить: – Провести остаток жизни с тобой. Не с собой, конечно.

Все, что она хотела добавить, потонуло в новом поцелуе, когда он раздавил ее губы губами, поцелуе безумном, горячем и страстном. Тихий стон сорвался с губ Мелиссы, когда она наконец отдалась волне ощущений, подхватившей обоих.

Гораздо позже он тихо сказал:

– Я был последним глупцом, когда сказал насчет замены. Мне следовало бы знать лучше, но я так расстроился, что ты отказалась поехать со мной, что распустил язык.

Мелисса поцеловала его в ответ.

– Я тоже не думала связно, – призналась она. – Подслушала, как ты говорил с матерью несколько дней до этого, и подумала, что ты считаешь, будто я для тебя недостаточно хороша. Ты даже сказал, что не влюблен в меня.

– Когда я это сказал? – нахмурился Самир.

– В тот день, когда твоя мать позвонила мне на домашний телефон и я говорила с ней. Ты перезвонил ей с автомобильной парковки: я пошла бегать и случайно тебя услышала. Ты сказал, что тебе нужно выяснить со мной отношения.

Лицо его просветлело.

– Это было довольно давно. Я уже знал, что не хочу тебя отпускать, но не понял, что люблю тебя. Мы не говорили о свадьбе. А у матери есть манера забегать вперед и делать поспешные выводы. Когда у нас ничего не получилось с Шалини, она, возможно, была расстроена еще больше меня.

Видя озадаченное лицо Мелиссы, он продолжил:

– Мать потеряла очень многих членов семьи во время восстания, в то время, как мы уехали из Кашмира. И с тех пор мечтает снова иметь большую семью: оба сына женаты, много внуков, все такое. Знай она, что между нами все достаточно серьезно, велела бы нас похитить и отвезти в ближайшее регистрационное бюро, прежде чем успеем передумать. Но я обещаю тебе: как только надену кольцо на твой палец, она будет первой, кому я скажу. – Он нагнул голову и стал целовать ее плечо. – И тебе нужно поговорить с твоим отцом.

– Он захочет, чтобы мы обвенчались в церкви, – напомнила она. – И чтобы мы воспитали наших детей добрыми католиками.

– Если священник согласится провести церемонию, я не возражаю. Что же до детей, пусть вырастут и сами решат, какую религию исповедовать.

– Очень терпимая философия, – поддела Мелисса, хотя с ее плеч свалился огромный груз.

Но Самир еще не закончил:

– Я хотел сказать тебе еще одно. Пусть кажется, что я не обращаю внимания на твою карьеру или занятия литературой. Может, я немного ревновал к тому времени, которое ты проводишь вдали от меня. Но отныне я всегда буду с тобой. На каждом шагу. У тебя настоящий талант, и ты заслуживаешь всяческой поддержки, которую я могу тебе дать.

Мелисса прижалась к нему немного теснее.

– Даже если я уйду из ужасно скучного офиса, чтобы писать дома?

– Даже если ты это сделаешь. Я, возможно, тоже уволюсь, буду сидеть дома и следить за тобой.