Эмма Солтерс - Эскиз брака

— Что ты делаешь?

— Чиню наш дом. Я знаю, ты его любишь, и… ну, думаю, мы сможем пользоваться им какое-то время, пока не появятся дети… Потом построим рядом дом побольше, а этим будем пользоваться как флигелем. Как ты считаешь?

— Дети? — спросила Одри.

Он кивнул.

— Несколько. Думаю, нашей семье не мешает немного вырасти. Конечно, если ты согласна.

— Это моя хрустальная мечта.

Она снова оказалась в его объятиях.

— Одри, милая, я хочу сделать явью все твои мечты.

Она улыбнулась ему.

— Ты уже сделал это.

Он поцеловал ее. Поцелуй был долгим и крепким.

А когда он закончился, Джолли взял ее за руку и потянул за собой.

— Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.

— Что?

Он повернулся и приложил палец к ее губам.

— Никаких вопросов, о'кей?

Вспомнив, сколько вопросов она задавала ему раньше, Одри засмеялась.

— О'кей.

Они вышли из дома и двинулись по узкой тропе через дремучий лес. Путь получился неблизким. Когда лес остался позади, Одри слегка испугалась, поняв, что они с другой стороны вышли к маленькому кладбищу, на котором был похоронен ее дед. Они нашли его могилу, и Одри положила на нее желтую хризантему, которую сорвала в заросшем сорняками палисаднике старого дома, а затем про себя помолилась за упокой его души, в глубине сердца зная, что дед любил ее.

— Пойдем дальше, — сказал Джолли, когда она подняла голову.

Он снова взял ее за руку и повел по тропинке, петлявшей между могилами. Пройдя метров тридцать, они оказались у старого кизилового дерева.

— Смотри, — сказал Джолли, остановившись под ним.

— Куда? — спросила Одри, не понимая, на что он указывает.

— Одри, прочитай надписи на этих могилах. — Он указал подбородком на две плиты, лежавшие внизу.

Одри посмотрела на ближайшую плиту, а потом на плиту, лежавшую справа. Джолли нашел место упокоения ее прадеда и прабабки. Они были похоронены рядом, как ей и представлялось, бок о бок, остались вместе навечно, в назидание всем будущим поколениям.

В это мгновение Одри чувствовала себя так, словно сундук с ее драгоценными мечтами уже найден, открыт и она любуется его содержимым.

Она всегда будет жалеть, что не успела как следует узнать деда. Честно говоря, она бы с радостью отдала все завещанные им деньги за возможность побыть с ним хотя бы несколько минут. Но, увы, это было невозможно…

Она подняла заплаканные глаза и посмотрела на Джолли.

— Спасибо. Сегодня ты сделал меня счастливой…

Он обнял ее и страстно поцеловал на глазах у всех обитателей и посетителей маленького кладбища, живых и мертвых.

— Я постараюсь делать тебя счастливой каждый день. А я всегда выполняю свои обещания. Я люблю тебя, Одри.

— А я тебя, Джолли. Я полюбила тебя давным-давно…

— Здесь мы будем счастливы, — с улыбкой ответил он, глядя в ее сияющие глаза. — Теперь, когда мы нашли свои корни, в нашем доме поселится любовь. Мы будем любить друг друга, наших детей и внуков.

— И жизнь у нас будет замечательная. Честная и полная любви, — с улыбкой ответила ему Одри.

А когда они повернулись и медленно пошли по тропинке — бок о бок, рука в руке, — Одри почудилось, что в прохладном вечернем воздухе прозвучал еле слышный шепот предков, приветствовавших ее долгожданное возвращение.

Год спустя

Плавни Абминга

Джолли вонзил лопату в мягкую землю и вытер пот со лба. Год назад в это время было холодно. Сейчас стояла жара.

Но Джолли это не заботило. Он, Одри и их еще не родившийся ребенок были вместе, а до остального ему не было дела. Он снова вогнал лопату в землю. Наконец он посмотрел на Одри, которая сидела неподалеку на складном стуле, и спросил, достаточно ли глубока выкопанная им яма.

— Сундук не такой уж большой, — ответила жена. Она наклонилась и заглянула в отверстие. — Думаю, достаточно. А как считаешь ты?

— Так же, — ответил Джолли, протянул руку и взял у нее сундучок. Потом он положил сундучок в яму и засыпал землей. — Ну, вот и все.

— А что мы сделаем с винной бутылкой?

— Бросим в воду на обратном пути.

— Здорово! — с воодушевлением сказала Одри. — Ужасно романтично, правда?

— Гм… скорее авантюрно, — возразил Джолли, помогая Одри сесть в моторную лодку. Нужно было вернуться до наступления темноты. — Как поживает малышка? — спросил он, кладя руку на выпуклый живот жены. Джолли с самого начала хотел, чтобы их первый ребенок был девочкой. Он объяснял это тем, что женщины от природы сильнее мужчин и что девочка станет хорошим примером для своих младших братьев. Одри думала, что муж сильно преувеличивает, и много раз говорила ему об этом. Но результаты ультразвукового сканирования, сделанного два дня назад, подтвердили его правоту.

— Малышка поживает нормально, — ответила она, быстро садясь в плясавшую на волнах лодку. Они собирались назвать девочку в честь ее бабушки.

Джолли завел мотор, и они двинулись в обратный путь. Но в двух милях от берега он заглушил мотор и поднял заткнутую пробкой бутылку, внутри которой лежала карта. Лукаво посмотрев на жену, он размахнулся и забросил бутылку как можно дальше.

— В один прекрасный день кто-нибудь найдет эту карту, — со смехом сказала Одри. — И подумает, что его ждет сокровище старого пирата.

— А что, это и есть сокровище, — ответил Джолли. — Разве хороший совет ничего не стоит?

Они хитро улыбались друг другу, а бутылка тем временем уплывала все дальше и дальше.

Но если когда-нибудь… где-нибудь… какой-нибудь отчаянный кладоискатель найдет эту бутылку, примет всерьез лежащую в ней карту и выроет сундучок, закопанный на глубине двух футов под старой ивой, то внутри сундучка он (или она) обнаружит записку.

«Возвращайся домой, к своим любимым. Настоящая любовь — единственное сокровище, которое стоит искать».