Триша Вольф - Мир в красном. Книга третья

И теперь из-за меня, из-за живущей внутри меня тьмы, еще одна душа втянута во все это. Эйвери никогда по-настоящему не сможет преодолеть произошедшее с ней. Она будет всегда искать что-то удерживающее ее в ночи и будет добиваться признания ее изменившейся реальности не только от себя, но и от всех, с кем будет вступать в контакт в будущем.

Теперь мы стали похожи, мы всегда будем смотреть друг на друга и молчать, прекрасно понимая, что нас объединяет. Но мы никогда не будем говорить об этом. Не по той причине, что это глубоко и безвозвратно повлияло на нашу жизнь.

Просто теперь это тайная сторона нашей жизни, которая всегда будет связывать нас.

Мои мысли унеслись прочь от реальности, затягивая меня в темную бездну, когда Куинн вдруг внезапно остановился. Мы приехали на пристань, и за рекой, прямо напротив нас, виднеется кирпичное здание Пентагона. Чтобы прибыть в это место незаметно, нам пришлось разделиться на маленькие группы. Первую группу возглавлял Проктор, и его агенты подобрались к «Графине» ближе всех. Проктор уже получил ордер на обыск судна Саймона, и поэтому владельцев соседних судов предупредили держать дистанцию, от греха подальше.

Четверо агентов ФБР находились сейчас на борту судна.

Куинн поправляет наушник в ухе.

– Есть движение на «Графине». Проктор пошел с первой группой, – он оглядывается через плечо. – Мы выдвинемся ровно в шесть.

Я киваю. Я хочу сама взглянуть Саймону в глаза в тот момент, когда он поймет, что конец близок. Когда осознание того, что он никогда не сможет стать «мастером», вспыхнет в его глазах. Но я буду получать истинное удовольствие, глядя на понимание и обреченность, которые он будет испытывать.

Я лишь надеюсь, что они не убьют его, прежде чем я получу этот шанс.

Треск раздается в моем собственном наушнике, мои мышцы напрягаются, и я выхватываю пистолет. Куинн дает команду для нашей небольшой группы, состоящей всего из трех человек. Только я, Куинн и Карсон. Довольно забавно, что, в конце концов, я оказалась здесь, застряв между двумя мужчинами, которых еще неделю назад считала сообщниками.

Карсон и Куинн тоже могли бы составить интересную команду, но, если честно, сложно сказать, кто в этой паре был бы мастером, а кто учеником. Они оба слишком упрямы, чтобы выполнять четкие указания от других. Хотя я верю, что и Карсон сможет произвести впечатление на Куинна.

Мои мысли внезапно прерываются, когда я слышу крик в своем наушнике. «Руки вверх! Руки вверх!». Все остальное происходит для меня слишком быстро, чтобы я могла что-то разобрать.

Раздается выстрел…сердце быстро стучит в груди, ноги едва касаются земли… через динамик я слышу приказ о наступлении. Но еще до этого Куинн подает нам соответствующий знак рукой.

Земля содрогается перед моими глазами. Звук собственных шагов отдается в ушах. И меня накрывает эйфорией. В этот момент, всего на секунду, я обратила внимание на лунную дорожку. Отражение блестящего шара в спокойных водах реки.

«Графиня» представляет собой большую парусную лодку. Я замечаю, что она качается не только из-за волн, но и от того ажиотажа, который сейчас происходит на ее борту.

- Назад! – Проктор стоит с пистолетом на палубе и отдает приказы. – Подозреваемый внизу. Группе из двух человек обыскать остальную часть лодки. Узнайте, есть ли кто-либо еще на этом судне.

Я слышу приказ. Я следую за Куинном, пригибая, как и он, голову, чтобы пройти, Карсон идет прямо за мной. Но мои глаза внимательно цепляются за каждую деталь, пытаясь понять, почему они до сих пор не обнаружили Эйвери.

- Куинн...

- Мы найдем ее, - уверенно говорит он.

Чем глубже мы спускаемся в каюты, тем темнее становится вокруг. Толща сгустившегося воздуха оседает вокруг нас. Ощущение, словно мы спускаемся в подземелье или гробницу. Холод впивается в мою кожу, и я крепче сжимаю обе руки вокруг моего оружия, чтобы придать себе больше уверенности.

Шум от развернувшейся операции на верхней палубе исчезает, и это наполняет меня чувством глухой досады. Я понимаю, что стены покрыты обивкой. Это мне знакомо - мой похититель сделал то же самое в своем подвале. Пока мы спускались, ступеньки скрипели под нашими ногами, и тут мои уши улавливают один прекрасный звук.

Хныканье.

Это звуки ужаса, но это прекрасно. Именно такие звуки издавала я, когда Джексон Рэнделл Ловетт был застрелен рядом со мной, и, ослепленная яркими лучами фонариков, я смотрела прямо на стволы пистолетов. А затем и в глаза агентов ФБР.

Эйвери издает подобные звуки сейчас.

- Обыскать комнату, - командует Куинн. – Осмотреть все.

Как сложно следовать этому приказу, сейчас все, что я хочу, это броситься к Эйвери, но я должна следить за порядком. Мы уже нарушили достаточно правил. Мне нужно быть здесь и убедиться, что она переживет это.

- Чисто! – кричит Карсон.

- Чисто, здесь тоже, – отзывается Куинн из угла подземелья.

Потому что это место именно им и является. Ад в чреве корабля.

Я заканчиваю проверять свой угол, не выпуская из рук рукоятку пистолета.

– Чисто.

Только я не уверена…

Вдоль одной из стен выведена красивая надпись: «Она идет во всей красе…».

И на противоположной стене: «Ее стены говорят...».

На еще одной стене, прямо на настенных панелях, написана еще одна строка из страшного стихотворения: «И будет уж совсем не та волос агатовая прядь, Не те глаза, не те уста…».

И прямо над Эйвери расположена надпись, выполненная идеальным подчерком: «Мы все ученики в школах, где никто не становится мастером».

Последняя подсказка – цитата из Эрнеста Хемингуэя. Как поэтично.

Я глубоко выдыхаю и встречаюсь газами с Куинном. Он кивает мне один раз, и я не колеблюсь. Я убираю пистолет в кобуру и падаю на колени рядом с Эйвери.

- Все хорошо, - уверяю я ее. Мои руки освобождают ее обнаженные плечи от веревок. Красное платье изуродовано. Пальцами я чувствую рубцы, покрывающие ее кожу. Ее тело трясётся, она истощена, конечности дрожат. – Ш-ш-ш…- пытаюсь успокоить ее я, - Эйвери, все будет хорошо.

Я продолжаю вновь и вновь повторять слова заверения о том, что все закончилось, пока санитары спускаются вниз. Карсон находит то, чем можно перерезать цепи, и принимается освобождать Эйвери.

Ее тело измученно. Ее разум не в лучшем состоянии. Ее некогда яркие, сверкающие глаза закрыты и отказываются встречаться с моим взглядом. Она ни разу не подняла взгляд от пола, не дала понять, что узнала хоть кого–то из нас. Она лежала на полу, избитая и напуганная, так долго, что сейчас находилась в шоке.