Ирина Горюнова - Фархад и Евлалия

Федор старался погасить негативное впечатление Лалы от города поездками в Лотосовый храм, Красный порт, Бирла Мандир, Кутаб Минар. Они побывали на рынке специй, сари и бетельных корешков и в квартале ремесленников, изготавливающих удивительные по красоте фигурки из сандала. Но Лала среди всего это великолепия и смрада ощущала себя чужой и лишней. Это было не ее место. Она удивлялась тому, как Федя мог прижиться здесь и даже полюбить этот странный многоликий и многоголосый город-химеру.

Она задыхалась тут. Порой ей казалось, что российский холод куда лучше, чем изнуряющая жара, расплавленной карамелью пота облепляющая тело. От нее невозможно было отмыться. Она прилипала к одежде, стекала бисеринками влаги и тут же притягивала к себе висящую в воздухе пыль. А ведь было не так жарко! Просто Лалин организм от смены климата вел себя совершенно невыносимо.

Лала никак не могла понять, почему ее недомогание никак не проходит. Сначала она списывала его на усталость и нервное расстройство, потом на акклиматизацию, но все это было более чем странно. Наконец она сообразила, что у нее давно не было «критических дней». Что же это может значить? Неужели она беременна?

Тест подтвердил ее догадку. И ребенок – от Фархада. Несмотря на трогательную заботу Федора, Лала осознавала: он не ее мужчина. Прежние чувства остыли, и к прошлому возврата нет. Да, он добрый, хороший, родной, но ей надо большего – нужен человек, без которого все существование кажется бессмысленным и никчемным. Ребенок дал ей ответ на вопрос: кто он, этот человек. Пусть Фархад поступил не так, как она ожидала, это ничего не меняет. К тому же у них будет время, чтобы притереться и поступать так, чтобы не обижать друг друга ни при каких обстоятельствах.

Волнуясь, она первый раз за все это время включила мобильный и набрала знакомый номер.

– Фархад? Это Лала. Я лечу домой.

– Тебя встретить, родная? Я так скучал по тебе. Прости меня за то, что я уехал и не поддержал тебя в трудную минуту, этого больше не повторится.

– Надеюсь. Потому что теперь на тебя ляжет двойная ответственность.

– Что ты имеешь в виду?

– Я жду ребенка. Твоего ребенка, Фархад!

– Любимая! Это чудо! А я купил тебе свадебное платье.

– Если мы поторопимся, я еще успею в него влезть, прежде чем безобразно растолстею.

– Мы поторопимся. К тому же тебе не мешало бы набрать пару-тройку килограммов.

– Ага. Я буду толстая и некрасивая. Не разлюбишь?

– Никогда.

– Я куплю билет и сообщу тебе номер рейса.

– Жду. Береги себя. До встречи в аэропорту!

Душа Фархада пела. Он позвонил отцу и рассказал ему о предстоящем событии и о том, что Евлалия ждет ребенка. Отец попросил их приехать и устроить свадьбу в Тегеране. Фархад с радостью согласился. Как только Евлалия приедет из Дели, они тут же подадут ее документы на визу и закажут билеты. Бехназ и Фатима визжали от счастья и, предвкушая церемонию, с любопытством расспрашивали брата о его невесте. Он послал им фотографии Л алы. «Красивая как принцесса», – однозначно признали сестры.

В самолете Лалу опять мутило. Внезапно она поняла, что боится лететь. Необоснованный страх перекручивал внутренности и заставлял девушку вжиматься в кресло. «Да ладно тебе, – уговаривала она себя, – ты боишься не самого полета, а свадьбы и того решения, которое придется принять, создавая новую семью. Хорошо еще, что Федор без вопросов подписал необходимые документы для развода и даже пожелал счастья. Если бы не Фархад, быть может, и с Федором могло что-то сложиться, – размышляла она. – И надо будет забрать Федорку у бывшей свекрови. Конечно, Елена Капитоновна расстроится, но можно и повременить… Зачем? Да, пожалуй, так лучше. Как-нибудь потом улажу. Черт, все-таки нехорошо. И этот потный толстяк под боком раздражает одним своим видом. Неужели непонятно, что так громко пыхтеть просто неприлично?! Вывалил складки жира за свое кресло так, что они практически касаются меня, и хоть бы хны. Такому два места брать надо, чтобы соседям не мешал! Взять бы выпить что-нибудь, да нельзя – вдруг ребенку повредит? Федю жалко. И не поговорили толком. Мне не хотелось выглядеть при нем ослепительно-счастливой. Впрочем, так лучше. Он тоже найдет себе кого-нибудь и будет счастлив. Смысл держаться друг за друга без любви? Мы ж не старички, чтобы коротать вечера, скрашивая одиночество таким незамысловатым способом. Да и Феденька достоин большего».

Лале вспомнился их разговор после ее звонка Фархаду. Она тогда, в ожидании прихода с работы Федора, металась по квартире, сшибая по пути стулья, вазы, книги.

– Нам надо поговорить, – с ходу заявила она, когда Федя открыл дверь.

– Что-то случилось? – насторожился он, проходя в гостиную.

– Да. Мне нужно домой.

– Лала, говори все прямо. Ты думаешь, я не вижу того, что с тобой происходит? Ты явно мучаешься, но предпочитаешь таить все в себе. Это не выход.

– Федь, прости. Я влюблена и жду ребенка.

– И наша точка невозврата давно пройдена…

– Типа того. Ты очень хороший и сильно изменился за эти несколько лет, но я не смогу начать все заново. Я уже иду по другой дороге. Если я останусь, всегда буду жалеть, что не попробовала по-другому, не решилась на счастье.

– Если для тебя это так важно – поезжай. Я не имею права тебя удерживать. К тому же ты все решила.

– Да. Спасибо тебе, Федя!

Постепенно Лала успокоилась и задремала. Наконец командир корабля сообщил пассажирам, что через несколько минут они приземлятся в аэропорту Шереметьево. Лала вздохнула и потянулась. Вот и всё. Скоро она увидит Фархада. Во время полета так затекли мышцы. Поскорей бы встать и очутиться в объятьях любимого. Эти перегрузки при приземлении всегда пугали ее. Закладывает уши, в животе поселяется страх, а руки сами вцепляются в подлокотники. Каждый пассажир с нетерпением ждет момента касания шасси грунта, чтобы тут же с энтузиазмом захлопать в ладоши с криками: «Браво! Браво!». Вот только, пожалуй, на бис, не надо ничего исполнять. Как-нибудь в другой раз. Самые томительные минуты – пробег самолета до его полной остановки. Кажется, еще чуть-чуть – и тебя выпустят из железного чрева этого многотонного животного. Чудо-юдо, птица-самолет довольно отрыгнет людское месиво, ее мотор заглохнет, а сама она на время уснет. До нового полета. Надо не забыть включить телефон. Уже, наверное, можно.

Фархад приехал в аэропорт за полтора часа до прибытия самолета. Он так волновался, что совершенно не мог находиться дома. Ему казалось, что ждать в аэропорту гораздо легче, но оказалось, что это не так. Он выпил кофе, полистал журналы «Деньги» и «Newsweek», просмотрел книгу «Репутация в российском бизнесе», достал свой ноутбук и попытался сосредоточиться на работе. Единственное, что ему удалось сделать – отправить несколько писем, на большее его не хватило. Потом он позвонил по скайпу в Иран и поговорил с родными – так прошло еще пятнадцать минут. Некоторое время он потратил на обход магазина сувениров, поражающего стандартный набором продукции. Остальное время Фархад метался по аэропорту, поминутно взглядывая на табло. Услышав объявление о приземлении самолета, радостно выдохнул и пошел смотреть, через какую секцию будут выходить пассажиры.