Кэти Уэбб - Влюбленные соперники

— Ну а радио или что-нибудь в этом роде в доме имеется?

— Да я уже пыталась связаться с кем-нибудь на тот случай, если вас разыскивают. Но ничего не получилось.

Он перевел взгляд на горшок с супом. Суп был густой и зеленый. Уильямс с детства ненавидел горох.

— То есть вы хотите сказать, что мы полностью отрезаны от мира?

— Нет, этого я не говорила. Мэтт, как правило, летает сюда дважды в день. Разумеется, в такой туман он скорее всего устроился где-нибудь на маяке и ждет, когда погода разгуляется.

Мартина потянула за простыню и осторожно провела пальцами по больному плечу. Прикосновения ее были легкими, но умелыми. Однако Уильямсу было почему-то неприятно, что благодаря наложенной шине левое плечо болело уже не так сильно.

Занятая своим делом, Мартина низко наклонила голову. «А блондинка-то явно натуральная», — подумал Денби, глядя на ее роскошные волосы.

Люди сходились на том, что девушка эта играла в те же опасные игры, что и брат, пока его не настигла смерть.

— Где мой аппарат? — Вопрос прозвучал неожиданно резко.

— С той стороны двери висит. — Мартина немного ослабила повязку и захлестнула ее на поясе.

Выглядит этот Денби, конечно, не лучшим образом, но ей и не такое доводилось видеть. Закрепив последний узелок, она провела ладонью по шине — сидит вроде надежно.

Завитки темных волос, густые на груди, к животу постепенно редели. А кожа у него нежная. Не имеет права мужчина на такую кожу, думала Мартина. Особенно если у него все тело в шрамах.

— Довольно! — с яростью выдохнул Денби, стискивая ладони Мартины сильнее, чем хотел.

Как приятно ощущать ее прикосновения! Слишком приятно, черт побери! Надо подбивать бабки да смываться отсюда. И чем скорее, тем лучше.

Мартина вдруг почувствовала, что краснеет до корней волос. На мгновение куда-то исчез весь ее профессионализм. Денби уже был для нее не просто пациентом. Она ощущала рядом с собой только мужчину, зрелого и сильного.

Мартина опустила глаза на его широкие ладони, удерживающие ее. Жар от них передается всему телу. Сидит этот чужак так близко, что слышно, как бухает его сердце. А ее собственное бьется мучительно медленно, отметила Мартина, продолжая разглядывать свои руки, утонувшие в его руках, мускулистых, загорелых, с разбитыми костяшками пальцев. В общем, такие же грубые, как и их обладатель.

На висках Мартины выступили крохотные капельки пота. Она мягко высвободила сначала одну ладонь, затем другую. В комнате было тихо, слышалось лишь прерывистое дыхание обоих.

Мартина еще раз поправила шину. Плечо пересекал тонкий белый шрам, видимо, не единственный. Мужчина бросил на нее хищный взгляд, быстрый и тяжелый. Судя по внешнему виду, Денби находился в отличной физической форме, и Мартина не сомневалась, что, вынужденный часто полагаться только на собственную силу и ловкость, он не дает поблажки своему телу.

— Знаете, — протянул он, — когда меня похищали в последний раз, тюремщик был менее симпатичен. А сейчас я, пожалуй, и нагишом не прочь побыть. — Для убедительности Уильямс сопроводил свое замечание плотоядной улыбкой.

— Пошляк! — Мартина даже вздрогнула.

— А что? Вы забрали у меня одежду и заявили, что никуда не отпустите. Чем не похищение?

— Не смешно. Здесь болит, когда надавливаю? — У Денби перехватило дыхание, а Мартина лишь кивнула, словно соглашаясь сама с собой. — А кому, скажите, придет в голову похищать вас? У вас что, родители богатые? — Она разодрала бинт на несколько длинных полос и приклеила их к поврежденным ребрам. На его загорелой коже бинт выглядел ослепительно белым.

— У меня нет богатых родителей. И у меня нет денег, красавица. Поэтому лучше вы объясните, зачем я вам понадобился.

— Не мелите чепухи! — фыркнула Мартина. — Я нашла вас на берегу лежащим без сознания. И между прочим, начинаю жалеть, что там не оставила.

Не давая собрать медикаменты в аптечку, Денби крепко сжал ее руку.

— Так почему не оставили?

Она и не пыталась высвободиться, понимая, что это бесполезно: даже в нынешнем своем состоянии спасенный куда сильнее ее.

— Просто у нас так не принято.

Денби слегка ослабил железную хватку.

— Ах вот как? В таком случае просветите, а что же у вас принято? — И затаил дыхание в ожидании ответа.

На что он, собственно, рассчитывает? На то, что Мартина сейчас прямо признается в том, что она борец за сохранение природы? И брат с сестрой занимались тем, что загоняли шипы в кедровые деревья, чтобы попортить лесопильные инструменты рабочих?

У Мартины слегка затуманился взгляд. Казалось, она слегка колеблется.

— Сострадание и здравый смысл. Во всяком случае, так было раньше.

— Что ж, сказано прямо. — Он неохотно выпустил ее ладони.

— Ну а… — она собрала остатки бинтов и марли, — теперь так не всегда бывает, все немного запуталось.

— Что — все? — мгновенно вскинулся Денби.

— Ничего. — Мартина резко выпрямилась. — Ешьте.

— Терпеть не могу гороховый суп.

— Этого еще не хватало. А я-то целую кастрюлю сварила. Да, между прочим, у людей, как правило, бывают с собой хоть какие-нибудь документы. Если, конечно, они в ладах с законом.

Денби прикрыл глаза. Черт возьми, таким слабым он, пожалуй, никогда себя не чувствовал! Его невольная спасительница права. Как бы ни хотелось ему поскорее убраться отсюда, сейчас это не получится.

Мартина на кухне все перебирала содержимое аптечки, отказываясь верить своим глазам. И как ему удалось увести длинные острые ножницы прямо у нее из-под носа? То обстоятельство, что теперь в руках у человека, о котором она ничего не знает, оказалось оружие, ее не испугало, скорее привело в ярость. Как этот Денби смеет даже думать о том, что оно может ему понадобиться?

Мартина вихрем влетела в комнату.

— А ну-ка! Немедленно верните!

— Вернуть что? — прикинулся непонимающим Денби.

— Ножницы. Отдавайте! — Она протянула руку ладонью вверх.

— Я не понимаю…

Мартина бросилась на Денби со стремительностью пантеры и, упершись кулаками в грудь, услышала, как из его легких с шумом вырвался воздух. С таким же успехом можно было бы атаковать каменную стену. Единственное отличие состояло в том, что эта стена дает сдачи, даже если плечо заковано в шину. Мисс Хьюз яростно шарила рукой под подушкой и в складках простыни. Ножницы должны быть где-то здесь. Или нет? Ведь у него было достаточно времени, чтобы спрятать их.

Вдруг у Денби вырвался сдавленный крик, и, только теперь сообразив, за какую часть его тела она схватилась, Мартина густо покраснела. Не обращая внимания на боль в поврежденном плече, Денби круто повернулся и сполз с кресла на пол, все еще не отпуская ее от себя.