Ролейн Хочстэйн - Невинные обманы

Он расспросил девушку о путешествии. Кейт немного рассказала ему о дорожных приключениях, но ни словом не обмолвилась о том, что ее ожидало в конце пути. Эдвард стал бы уговаривать ее уехать, узнай он о том, что Кейт осталась наедине с незнакомым мужчиной. У Эдварда не было права остерегать ее и давать ей советы. Кейт подумала, что забота Эдварда должна была бы льстить ей, но тут же с досадой поняла: она обманывает его, не испытывая при этом ни капли стыда. Она всегда была очень чувствительна ко лжи.

— Мама очень огорчилась, что ты не приехала со мной, — признался Эдвард. — Она так надеялась увидеть тебя.

Наступила пауза.

— Здесь довольно прохладно… Наверно, у тебя погода получше?

Они немного поговорили о погоде, а затем Эдвард сообщил:

— Я пробуду здесь неделю и позвоню, когда вернусь в Лондон.

— Ладно, позвони, — легко согласилась Кейт. — Передай привет маме.

— Передам, Кэтрин. — Затем опять настала пауза, и Кейт было подумала, что он повесил трубку. Вдруг Эдвард заговорил снова.

— Я… Знаешь, я скучаю по тебе.

— Спасибо, Эдвард, это очень приятно. Она больше не хотела лгать и притворяться, что тоже соскучилась.

— Да, кстати, — заторопился он. — Я отправил тебе письмо. Ты получишь его завтра или послезавтра.

— Спасибо, — повторила Кейт, гадая, что же такого Эдвард умудрился сообщить в письме нового по сравнению с телефонным разговором.

Они еще раз попрощались, потом Кейт положила трубку и принялась шинковать лук, постепенно забывая о звонке Эдварда, которым, казалось, существовал сейчас в другом измерении.

Собственно, они были знакомы с Эдвардом совсем недавно. Мистер Траслав, старший компаньон адвокатском фирмы, десять лет назад защищавшей мамины интересы на бракоразводном процессе, ушел на пенсию примерно тогда же, когда умерла мать, и Эдвард завах его место, так что завещанием и другими бумагами покойной пришлось заниматься именно ему. Сначала Кейт не понимала, почему так все затягивается. У бедной мамочки не могло быть много денег. Но вскоре выяснилось, что Эдвард проявляет к ней не только чисто служебный интерес. Раз за разом звонил телефон, и обеды вдвоем с целью обсудить какие-то проблемы, связанные с выполнением последнем воли покойницы, сменялись приглашениями в кино или на концерт.

Кейт, потрясенная внезапной смертью матери, плыла по течению и позволяла себе принимать его приглашения, пока не осознала, что се зовут провести праздники у матери Эдварда в Йоркшире. Но тут она недвусмысленно заявила, что обещала навестить свою тетушку в Нормандии. Кислая мина Эдварда не заставила ее изменить решение, и ему пришлось смириться.

Но он все же дулся — Кейт чувствовала это по его обиженному тону. Да ну, не собирается она расстраиваться еще и из-за Эдварда! Голова у нее забита вещами поважнее, а главная из них — проблема с этим невыносимым временным управляющим.

Она почувствовала, что справиться с ним будет нелегко.

Следующей по счету проблемой было подыскать себе номер для ночлега. Кейт не спросила Бекки, какую комнату та предназначила для нее: тетушка была уверена, что девушка в гостинице не останется.

Она саркастически засмеялась, обнаружив наверху шесть пустых спален, с ванной каждая. Конечно, нельзя уезжать! Слишком жирно оставить это богатство в личное распоряжение мсье Пьера Будэна. Уж такой требовательный, такой высокомерный! Он, наверно, думал, что его встретят здесь с распростертыми объятиями? То ли коллега Бекки не растолковал своему подчиненному всех обстоятельств, то ли эта свинья насквозь прониклась сознанием своего мужского превосходства… Вот человек, который привык считать, что все женщины обязаны удовлетворять его прихоти! Конечно, с такими потрясающими глазами ему не приходится долго пялиться на девиц. Мужчинам этого типа Кейт никогда не доверяла и терпеть их не могла.

Похоже, ни одна из комнат не была готова к приему постояльцев. Наверно, Бекки почувствовала себя плохо с самого утра и не успела приготовить ей постель. Кейт выбрала спальню на втором этаже, окно которой смотрело на высокую вишню, и принялась вынимать из шкафа постельное белье. Она еще раз зашла в контору, забрала дорожную сумку и аккуратно выложила из нее свои вещи. После всех треволнений этого безумного дня ей захотелось умыться и причесаться.

Она вымыла голову под душем и быстро просушила волосы захваченным с собой маленьким дорожным феном. Потом она остановилась у платяного шкафа и стала развешивать одежду. Вдруг ей пришло в голову, что она не сказала Будэну, кто она такая. Этим и объяснялось его странное поведение! Наверно, он принял ее за горничную-англичанку, нанятую на один сезон. Это недоразумение надо было срочно рассеять.

Она надела лучшее из взятых с собой платьев — шелковое, с зеленым оттенком, выгодно подчеркивавшее цвет ее глаз и прекрасную чистую кожу, которую она всегда считала своим лучшим украшением. Затем она заплела в косу блестящие темно-рыжие волосы и замысловатым узлом заколола ее на макушке. Наложив тени на веки, слегка подкрасив губы и надев маленькие жемчужные серьги, она почувствовала себя во всеоружии.

Кейт поглядела на свое отражение в зеркале тяжелого старого гардероба и в который раз подивилась тому, как прибавляет уверенности в себе красивая одежда. Преобразившись внешне, она была готова иметь дело с любым самоуверенным самцом, включая мсье Будэна. Но как бы она ни относилась к нему, на сей раз они должны быть по одну сторону баррикад — ради Бекки.

Спустившись в кухню, она нашла один из просторных передников Мари, завязала его на своей стройной талии, засучила рукава и принялась за работу.

Через полчаса все было готово. На кухонном столе, покрытом веселенькой скатертью в красную и белую клетку, стояли миска салата, хлебница с нарезанным длинным батоном, который во Франции называют «багет», желтое местное масло и плоская дощечка с сыром камамбер. Два графина с вином пускали зайчики на белый потолок, а бутылка коллекционного кальвадоса из запасов Бекки гордо возвышалась рядом, ожидая, пока ее откроют. Тонкий аромат струился от большой сковородки на плите.

Теперь ему не к чему будет придраться! Кейт прошла по коридору и смело постучала в дверь.

— Обед готов! — звонко объявила она. — В кухне, прямо по коридору!

За дверью раздалось глухое проклятье, что-то упало, и это подсказало ей: он проснулся. Возвращаясь в кухню, она хихикала. Спальня действительно была тесновата для крупного мужчины, а тем более для верзилы, которому мешает больная нога. Лишь бы он не поломал мебель! Правда, все номера у Бекки были обставлены массивной мебелью в стиле «антик», так что она, наверно, уцелеет.