Роза в ее руке (СИ) - Астафьева Александра

— Твои предложения? — спросил я, пожав плечами.

— Найти родственников.

— Попробуй, — я горько усмехнулся и скрестил руки на груди. — Она молчит.

Несмотря на всю ситуацию, Ред отчетливо понимал, что, будь на моем месте, он поступил бы также. Не оставил бы девушку в беде.

— Возможно, должно пройти время, чтобы она привыкла к тебе и рассказала хоть что-нибудь. Конечно, если тебе это нужно, — он окинул меня любопытным взглядом. — Кажется, ты сам только начал жить.

Внутренности разрывало на части, пока я старался соблюдать спокойствие и проявлять на людях хладнокровие. Что бы не имел в виду Ред, в любом случае, все было наоборот. Я давно не испытывал какой-либо жизни.

— Неделя постельного режима, — друг встал с кровати и начал складывать обратно медицинские приборы в сумку. — В легких все чисто, переломов нет. Ушибы и синяки со временем сойдут. Заживет, как на собаке.

Пока мы выходили из комнаты, девушка не издавала ни единого звука, продолжая неподвижное существование под простыней.

— Ее бы гинекологу показать, сдать анализы, — призадумался на мгновение Ред, почесав щетинистый подбородок.

В раздумьях мы все еще стояли за дверями моей комнаты, не решаясь спускаться вниз к выходу из дома.

— Придется хорошенько попросить Лию, — наконец выдал он с плохо скрываемым весельем в глазах.

— Ты в этом мастер, без сомнения, — я хмыкнул, хлопнув его по плечу.

Их отношения с Лией носили неопределенный характер. Оба были медиками, каждый со своей историей, не самым приятным прошлым, однако жизненные обстоятельства притягивали их друг к другу.

Спустившись вниз, я предложил ему ненадолго задержаться, но получил отрицательный ответ. На часах было почти три ночи, и если учесть тот факт, что Редди — отец-одиночка, работающий на износ, то я не настаивал.

— Также ей нужно будет помочь принять ванну, — буркнул он через плечо на выходе из дома. Но вскоре развернулся ко мне и серьезным тоном произнес. — А тебе, Бьорн, тщательнее наблюдать за своим здоровьем. Надеюсь, ты выполняешь все предписания доктора Моррисона?

Неубедительный кивок головой заставил его тяжело вздохнуть, а затем развернуться, чтобы, громко зарычать двигателем своей эксклюзивной модели байка, и разочарованно умчаться прочь.

Зайдя в дом, взглянул на лестницу, которая вела в комнату, где покоилась загадочная рыжеволосая девушка.

Он порекомендовал помочь ей искупаться в ванной комнате. Каким образом я должен был это сделать?

***

— Да… — прерывистое дыхание Линды сопутствовало моим пальцам, умело ласкающим крохотное и нежное местечко.

Прижимаясь спиной к моей груди и попкой к низу моего живота, она подгоняла меня к вершине наслаждения. Ее влажное тело вибрировало в сладостных судорогах, пара мокрых светлых прядей волос прилипли к моим губам, пока ее запах одурманивал, а мягкое лоно подсказывало о готовности.

Одной рукой путаясь в моих волосах, другой — впиваясь ногтями в мое колено, раздвинутые в стороны женские ноги свисали по бокам ванны, которую мы с Линдой принимали вместе. И вот что из этого вышло.

Я покусывал мочку ее уха, когда пальцами одной руки прикасался к самому низу, а второй пощипывал розовый холмик на левой груди. Ей всегда нужна была дополнительная стимуляция и разрядка, чтобы выдержать дальнейшее сексуальное удовольствие. Я требовал многого и слишком сложного от нее. Здесь. В ванной комнате, пол которой основательно был залит водой.

Нас это никогда не останавливало.

— Быстрее, быстрее, — молила она. — Я уже…

Вода волнами окутывала наши разгоряченные тела, всецело затмевая рассудок.

Оставалось совсем немного, чтобы девушка взорвалась и рассыпалась в ощущении удовольствия. В такие моменты власть над ее хрупким телом преобладала сама собой. Линда с легкостью подчинялась, уступала мне, в то время как в настоящей жизни подобного позволить не могла.

Превозмогая собственное желание, я разрешил ее разуму и телу отпустить себя, а позже, когда эмоциональная волна возбуждения накатила вновь, я взял ее так, как она любила — силой. Обожал ощущение превосходства над ней. Но я также умел любить нежно. Если кусал до крови, тут же зализывал. Всегда после удара поглаживал, а уж если жестко трахнул, то занимался с ней любовью. Линде это нравилось не меньше меня. Наверное, поэтому мы с ней подходили друг другу в этом плане, и совсем мало в основном…

Бьорн стоял возле дверей комнаты, где пятый день находилась Вивьен, желая осведомиться, все ли было у нее в порядке.

Вечером его ожидал сольный концерт в музыкальном баре у Редди. Давно он не имел такого огромного желания выступить перед публикой, как сейчас. В эти дни мозолистые подушечки пальцев воспроизводили несколько новых мелодий с помощью гитарных струн. Новые песни могли принести ему больше денег, а вдохновение лилось через край. Последнее явление было для него странным. Он сочинил такое, что казалось невозможным до недавнего времени. Мужчина был намерен взорвать зал аплодисментами. После чего смог бы позволить себе экономку, а на остальные деньги отдохнуть с друзьями. Вечером собравшиеся поклонники ожидали услышать что-то новенькое, непохожее на остальные песни Бьорна Ньюмана. Несколько десятков пропущенных телефонных звонков и сообщений были обеспечены после концертного выступления. Как в старые времена.

Бросив взгляд на движущиеся стрелки своих наручных часов и, потоптавшись на месте, он не решился побеспокоить Вивьен. Его отдаляющиеся шаги давали понять, хозяин дома спешил покинуть свое жилище. Звук хлопнувшей входной двери, а через несколько минут — выразительный рык двигателя старого автомобиля, подтвердили следующее: Бьорн укатил в направлении популярного в своем округе бара «Без названия».

Каждый раз Вивьен ждала, пока он покинет дом. Все прошлые дни она лежала, когда любое движение ей было просто необходимо. Обычные физиологические потребности заставляли ее подниматься и двигаться в направлении уборной, которая находилась недалеко, сразу за дверью ее комнаты. Но разузнать свое примерное местоположение — первое, что она намеревалась сделать.

Бьорн, именно так назвал свое имя хозяин дома, не наводил страха, несмотря на его суровый внешний вид. Он не был для нее сиделкой и не стучал обеспокоено в дверь комнаты каждые пять минут. Сама она не хотела лишний раз попадаться ему на глаза, вызывая в его взгляде вопросы и раздражительность по поводу своего нежелательного присутствия. Прошло три дня с того времени, как она очнулась в незнакомом для нее месте. За все это время он появлялся в комнате по разу на день, прихватывая с собой поднос, наполненный едой. Вивьен практически ничего не ела и притворялась спящей. Она не разговаривала с ним, и он молчал в ответ, что еще больше вызывало интерес. Почему мужчина вел себя так, будто девушки не было в этом доме? Куда уходил последние вечера, оставляя ее одну? Проживает ли он свою жизнь в одиночестве?

Эти и многие другие вопросы волновали ее.

Вивьен предполагала, Бьорн вел ночную жизнь, поскольку возвращался только под утро. Именно этот промежуток времени девушка могла свободно использовать для себя.

Идти ей было некуда, а вести диалог когда-нибудь все же придется.

Обоюдное молчание было лишь временным явлением.

Вивьен

Бледное ужасающее отражение в зеркале не могло принадлежать мне. Лицо все еще было отекшим, а выражение взгляда — отсутствующим. Растрепанные рыжие непослушные волосы торчали в разные стороны. Сухие губы. Безжизненные глаза. Это была не я, скорее — мой призрак.

Тусклый свет лампы отражал в ванной комнате преобладающий серый цвет. Даже полотенца имели этот оттенок. Не исключено, что когда-то они были белыми, а зеркало, в котором отражалось худощавое подобие меня, не было надтреснувшим с черными маленькими точечками в правом углу. Без сомнения, мужчина жил один в этом доме.