Последний шанс - Сара Грандер Руиз

— Что ты здесь делаешь, Джеки? — спрашивает он. — В пятницу вечером? Я же сказал тебе пойти и повеселиться где-нибудь.

Джек улыбается ему.

— Я веселюсь, Олли Волли. Покупаю этой девушке выпить.

Бармен смотрит на меня.

— Просто Олли, — говорит он. — Я имел в виду… пойти и повеселиться в другом месте, — добавляет он. — С людьми своего возраста.

Джек поворачивается ко мне.

— Надеюсь, ты не против, если я спрошу, Рэйн. А сколько тебе лет?

— Я не против.

Я никогда не понимала, почему некоторые люди могут быть против.

— Мне двадцать восемь.

— Ты это слышал, Олли Волли? Рэйн всего лишь на год старше меня.

Олли игнорирует его ответ.

— Если ты разрешаешь этому идиоту купить себе выпить, советую заказать самый дорогой напиток.

Какими бы ни были отношения между Олли и Джеком, за ними очень забавно наблюдать.

— Может быть, в другой раз. Думаю, я выпью ещё стакан «Гинесса», если можно.

Олли фыркает. Он забирает с барной стойки пустой стакан и берёт чистый.

— А ты не собираешься спросить у меня, чего бы хотелось мне? — говорит Джек.

Олли отставляет стакан в сторону.

— Собираюсь, — говорит он и уходит.

Я провела в Ирландии всего неделю, но мне хватило этого времени, чтобы понять: если ирландец говорит «собираюсь», он совершенно точно не собирается.

— Веришь или нет, но он любит меня как брата, — говорит Джек.

— Это заметно. Именно так вела себя моя сестра в последний раз, когда я с ней разговаривала.

Клара и я абсолютно разные, как по внешности, так и по характеру. Её каштановые волосы всегда аккуратно уложены, а я уже много лет как оставила затею усмирить свои рыжие кудряшки. Из макияжа на моём лице лишь бальзам для губ, тогда как Клара не выходит из дома, не нанеся консилер, которым она замазывает свои веснушки. Это одна из немногих черт, которая делает нас похожими. Несмотря на то, что Клара на два года меня младше, она всегда ведёт себя как старшая сестра. Она всегда подписывает и рассылает благодарственные письма, а когда наша бабушка шлёт нам деньги на Рождество, она откладывает их, а не наполняет корзину онлайн магазина виниловыми наклейками. Клара получает так много приглашений — на вечеринки, посиделки, свадьбы — что ей приходится сверяться со своим ежедневником, чтобы убедиться, что она не занята, прежде чем ответить на приглашение (что она тоже обычно делает).

Она не всегда была такой идеальной. Когда мы были детьми, мы всё время попадали в переделки. Но потом мы повзрослели, и наши отношения изменились. Каким-то образом Клара выросла, а я нет. Она уже полгода как обучается на первом курсе медицинской школы, и у неё отлично получается, судя по словам родителей, которые тоже врачи. А вот меня отчислили из медицинской школы, и я стала уличным музыкантом. Так что в семье доктора Харта, я самая странная. Полнейшая неудачница.

— Ты сказала, что у тебя был плохой день, — говорит Джек. — Могу я спросить, почему?

Я оглядываю его оценивающим взглядом. Похоже, ему действительно это интересно. Так почему бы мне не рассказать ему? Я никогда не была скрытной и не хранила никаких секретов от людей. Я не понимаю, почему люди так много скрывают о себе. К тому же, проведя весь прошлый год в разъездах, я привыкла выворачивать душу перед незнакомцами.

«Ты не можешь считать каждого встречного своим другом», — предупреждает меня мой внутренний голос.

Но я ничего не могу с собой поделать. Если мне кто-то нравится, мне неважно, знакома ли я с ним пять минут или пять лет. Я считаю такого человека другом, пока он не докажет обратное.

И вот этот Джек… он мне нравится.

Глава 2

Когда Джек разворачивается ко мне, я чувствую, как наши колени соприкасаются.

— Это довольно забавная история, — говорю я.

По правде говоря, я не считаю её забавной. И я также не хочу об этом говорить, но эта история крутилась у меня в голове на протяжении последних пары часов, поэтому если я расскажу её кому-то, я могу обратить всё в шутку. Я могу посмеяться над собой, и Джек тоже посмеётся, а потом мы с ним вместе сделаем акцент на том, насколько это смешная история и на том, что я могла бы сделать, но не сделала.

— Вчера я стритовала на Графтон Стрит в Дублине и встретила одну девушку по имени Криста, — начинаю я. — Она выступает с обручами, и это лучшее выступление, что я когда-либо видела. У неё есть такие светящиеся обручи, и когда она крутит девять или десять обручей одновременно это… просто невероятно.

То, как загоралось лицо Кристы, когда она рассказывала мне о своей любви к обручам, напоминает мне о том, как я чувствую себя, когда беру в руки свою гитару. Пока я её слушала, мне стало интересно, выгляжу ли я такой же счастливой, когда говорю о музыке. И если это так, то почему члены моей семьи не понимают, что я просто не могу заниматься ничем другим?

— Ты можешь себе это представить? — говорю я Джеку. — Она так сильно любит свои обручи, что сделала это делом своей жизни. Некоторые считают это глупым или детским занятием, а она превратила это в работу. А ведь благодаря ей она может путешествовать по миру. И людям это нравится! У неё много последователей и…

Я вдруг понимаю, что отклонилась от темы.

— Извини. Суть вот в чём. Она сказала мне, что терминал для круизных судов в Кобе — отличное место для заработка. Поэтому я приехала сюда из Дублина сегодня утром и нашла для себя точку…

— Точку?

— Ну, место, где я работаю… то есть выступаю.

— Ясно. Продолжай.

Джек внимательно смотрит на меня. И он даже не поднимает глаза, когда Олли заканчивает наполнять мой стакан пивом и ставит его передо мной.

— Я ждала круизный лайнер всё утро, но ни один не пришёл, — говорю я.

— Потому что сейчас январь, круизы начинаются только в апреле.

— О, тогда это многое объясняет.

Мои щёки краснеют от смущения, и я опускаю глаза на своё пиво в надежде скрыть лицо под волосами. Мне должно быть всё равно. Любой мог допустить такую оплошность. Хотя я уверена, что многие начали бы с более тщательного исследования, а не ограничились бы просмотром парочки досок объявлений прежде, чем отправиться в новое место.

Если бы я более подробно изучила вопрос, а не купила бы спонтанно билет до Коба, я,